Раздался дверной звонок. Разглаживая свой новый фартук, служанка Мэри побежала через холл в прихожую. У двери она остановилась, расправила кружева на фартуке и впустила гостей, громко приветствуя их: «Здравствуйте, мистер Джонсон! Счастливого Рождества, миссис Джонсон!»
Беллилия тоже поспешила им навстречу. Как обычно, Уэллс Джонсон почувствовал себя неловко в ее присутствии. Пробормотав слова приветствия, он собирался вручить хозяйке коробку в подарочной рождественской упаковке, обвязанную золотой тесьмой, но так и стоял, не сняв перчатки и перекладывая пакет из одной руки в другую. Люси Джонсон не выдержала, отобрала у него пакет и вручила его Беллилии:
– С Рождеством Христовым.
– О, зачем, это не обязательно…
– Подождите и ничего не говорите, пока не увидите, что там. Можете подумать, что я сумасшедшая.
– Я вообще-то люблю подарки, – сказала Беллилия.
– Как поживаете, Чарли Хорс? – обратился к хозяину Уэллс Джонсон.
– Никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо. Позвольте мне взять ваше пальто.
Беллилия внимательно разглядывала пакет, красивую яркую оберточную бумагу и тщательно завязанные узлы.
– Подождем открывать, пока не явятся все гости, – сказала она и положила подарок Джонсонов на свободное место под елкой.
Звонки в дверь пошли один за другим; число гостей все увеличивалось, приветствия и смех становились все громче, воздух наполнился запахами рисовой пудры, духов и одеколонов, рома и разных пряностей. Жара в доме и обязанность хозяина наливать и разносить бокалы довели Чарльза до того, что он взмок от пота. А кожа Беллилии цвета слоновой кости оставалась такой же свежей и прохладной, как белая роза, которую она прикрепила себе на грудь.
Эта роза была из букета, подаренного ей их новым другом и соседом Беном Чейни.
– Вы слишком добры, – сказала Беллилия, протягивая Бену обе руки, и улыбнулась так, чтобы снова были видны ямочки на щеках. – Вы просто меня избалуете своим вниманием.
– Избаловать вас? Это невозможно! – воскликнул Бен.
Чарли и Бен обменялись рукопожатием.
– Счастливого Рождества.
– Рюмочку?
– Ну что ты, Чарли, – вмешалась Беллилия. – Ты же знаешь про Бена и про настойку.
Оба мужчины рассмеялись. Беллилия произнесла это так, будто Бен и яблочная настойка были старыми любовниками. Пока Чарли наливал Бену рюмку, Беллилия поднесла ему блюдо с закусками. Он выбрал крекер с сырной пастой.
– Вы сделали это из овечьего сыра, – отметил он с некоторым самодовольством. – Теперь я знаю, что вы думали именно обо мне.
– Она думает обо всех, – похвастался Чарли.
К шести часам гости уже насытились и едой, и напитками, и поздравлениями, и сплетнями, а женщины – и изучением праздничных нарядов друг друга. Беллилия предложила Чарли достать из-под елки и распечатать рождественские подарки. Для нее это было главным событием вечера: она ждала его с нетерпением и радостным предвкушением, как любопытный ребенок.
– Все уже здесь, кроме Эллен, но, раз она не смогла явиться вовремя, я не вижу причины, почему все остальные должны ждать, – сказала она мужу.
– Может, она задержалась на работе.
– В рождественский вечер?
– Но ты ведь знаешь, что газеты печатаются и в этот день.
Беллилия внимательно огляделась, пытаясь определить настроение своих гостей.
– Хорошо, дорогой, мы подождем еще немного.
Их разговор случайно подслушал доктор Мейерс.
– Если под елкой есть подарок и для меня, я хотел бы получить его сейчас. Мне ведь скоро возвращаться в больницу, а сначала придется отвезти домой мамочку.
– Ну, знаешь, папочка, – изобразив возмущение, воскликнула его жена. – Почему ты думаешь, что кто-то станет делать рождественские подарки такому старому ворчуну, как ты?
Беллилия взглядом пыталась добиться согласия Чарли. Он видел, что ей очень хочется поскорее распечатать пакеты, и решил сдаться, как сдается отец, во всем потакающий своим детям.
– Открой сначала свои, – предложил он.
– Это будет несправедливо. Ведь я хозяйка, и мои пакеты надо открывать последними.
В спор вступил судья Беннет, предложив такую очередность: сначала открывает свой подарок один из гостей, потом это делает Беллилия, за ней опять гость и т. д. Все согласились и поручили Чарли играть роль Санта-Клауса: доставать пакеты, читать надписи и вручать подарки тому, кому они предназначались. Чарли смутился, испытывая чувство неловкости: он по природе был застенчив и понимал, что актер из него никудышный. Однако, когда увидел, что его друзья проявляют гораздо больший интерес к подаркам, чем к исполнению им роли Санта-Клауса, напряжение спало и он даже стал отпускать шуточки.
Всех гостей удивила щедрость Беллилии. Они не привыкли к таким дорогим подаркам на Рождество. Даже самых богатых их них, чьи депозиты были надежно размещены в Нью-Йорке, в Нью-Хэвене и в Хартферд-рейлроуд-сток, с детства учили быть благодарными за такие рождественские подарки, как апельсин, пара перчаток, коробочка конфет и особенно за Библию или «Очерки» Эмерсона. Они, конечно, тоже принесли свои подарки хозяйке, ибо ее гостеприимство с угощениями в рождественскую ночь требовало в ответ вознаграждения. Однако ничто не могло сравниться с ее подарками гостям. Каждый получил свой пакет – и мужья, и жены. А какие роскошные безделушки! Все из нью-йоркских магазинов! Мешочки для табака из натурального шелка, портсигары с монограммами, пепельницы из чистой меди, чернильницы и пресс-папье с бронзовой ручкой, а также специальные дорожные чашки в кожаных футлярах.
Миссис Беннет, которая принесла хозяйке дома три тряпочные рукавички для горячих сковородок, купленные в августе на благотворительном церковном базаре и отложенные специально для Рождества, подсчитала в уме, во что обошлись Беллилии подарки гостям, и сказала ее мужу:
– Никто из нас, Чарли, не мог бы сравниться с расточительностью твоей жены. Не в наших обычаях хвастаться своим богатством, как это делают люди с Запада.
Слово «хвастаться» не умалило того удовольствия и радости, которые испытывала Беллилия при вскрытии принесенных даров. Страшная аккуратистка, она сегодня беспощадно срывала обертку с подарочных пакетов, швыряла на пол бумагу и золотые ленточки. Каждый подарок казался ей замечательным, а каждый даритель – щедрым. Чарли видел страстное воодушевление от получаемой ею необычной радости: сироту приняли в добрую, хорошую семью, беспризорную девочку впустили наконец в магазин игрушек.
Глаза Люси Джонсон сияли, когда Чарли вручал Беллилии пакет, обвязанный золотой тесьмой. Под оберткой была коробка с японскими иероглифами.
– От Вантайана, – громким шепотом произнесла миссис Беннет.
Кое-кто из женщин кивнул. Они тоже узнали манеру оформления покупки и удивились, почему Люси нужно было ехать за рождественским подарком для Хорстов в Нью-Йорк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54