«Вооруженный диабетик напал на кондитерскую: два трупа!»
У рек нынешнего обскурантизма сейчас – половодье, и мистики наподобие Блаватской, Глупского и Чугунского пользуются все большим спросом. Потому и я решил внести свой скромный вклад и привести здесь древний сокровенный тантрический рецепт, сообщенный мне одним гуру перед тем, как броситься под жертвенную колесницу Джаггернаута и быть зверски ею заколесованным. Рецепт этот можно привести, не описывая его глубоких мистических корней и обоснований. Вот этот ритуал:
Мистический пилот,
или Мистическая пилотчица
Данная акция проводится до тех пор, пока масло не растопится, бобы не вырастут или не появятся люди в халатах и с носилками.
Потом в «Таможне»: суп из кресс-салата, сваренного в минеральной воде с розовыми лепестками, фаршированная болотная курочка и дынный шербет. Все было восхитительно, хотя, возможно, чуточку чрезмерно. Я отведал мясо по-венски, оно было превосходным.
Опять нарвался на Гёпфа Бехтольда. Он заявился в кафе, одетый в ярко-красный плащ с нашивкой «Первый генерал Европейских художественных сил», и поведал о своем плане затащить в Геркулесовый зал дворца Лихтенштейн самолет «Локхид Геркулес». Помимо того, он намерен подать заявление на открывшуюся вакансию художественного директора Брегенцского фестиваля. Болтая об этом, вспомнили двоих знакомых, а именно Кубелку и Неберга, которые за последние несколько месяцев попадались нам на глаза.
Петер Кубелка, австрийский лауреат Государственной премии за успехи в кинематографии, читает во франкфуртской «Штадельшуле» лекции по кулинарному искусству («Штадельшуле» – это Государственная высшая школа изобразительного искусства, а совсем не какие-нибудь кулинарные курсы).
Рюдигер Неберг, называющий себя «Сир Виваль», – это гамбургский кондитер, предпринявший нечто, по сравнению с чем подвиги Месснера – просто поездка на пикник. В своей книге «Искусство выживать» он пишет по поводу того, что и как может стать пищей в случае необходимости: «Необходимо приспособиться внутренне, научиться преодолевать чувство отвращения… Скорее всего, если вы сыты, при тренировке не составит особого труда есть червей, водяных блох, крыс, змей, гусениц, комаров, муравьев, лягушек и толстых зеленых навозных мух. Вы же должны тренировкой привести себя в такое состояние, чтобы смочь подобрать раздавленную машиной на улице псину и тут же съесть ее. Пусть она уже начала загнивать, – если потребуется, вам придется есть и такое. Также этот собачий труп можно с большим успехом использовать: во-первых, как приманку для хищников и как среду для разведения личинок и червей… В качестве последнего выхода для мучимого голодом остается кал. Поскольку в результате длительно выносимого голода выделение кала практически прекращается, обычные фекалии, несомненно, содержат еще много пригодных к употреблению питательных веществ. Во всяком случае нормальные человеческие фекалии могут в случае необходимости служить пищей для собаки… Искусство выживания на употребляемой зверями пище часто зиждется на поедании самой мелкой живности, на насекомых» (Гамбург, 1981, § 208).
Бехтольд хотел бы свести воедино кулинарное искусство и искусство выживания, и мы, устроив небольшой «мозговой штурм», стали выдумывать концепцию фестиваля, где шеф-повар «должен придать новый – особенно привлекательный для юношества – импульс»: местом действия на фестивале должен быть и сам ландшафт, где отобранные добровольцы из публики под руководством Неберга искали и ловили бы в камышах поблизости от сцены змей, жаб и комаров, несли бы их в находящийся павильон, где Кубелка бы их варил, жарил, парил, запекал, а на фестивальной сцене все это, само собой, поглощалось. Рыцарь, банкир, епископ, герцог ели бы самое настоящее дерьмо – и я сразу подумал, кто мог бы исполнять их роли. (Это единственная уступка литературщине.) А после сытной трапезы в большой компании, как и полагается, происходили бы свальные, плотские, утробистые совокупления. Чтобы окупить это зрелище, не требовалось бы никаких дотаций и рекламы, можно было бы продавать дешевые билеты, а само зрелище было бы ничуть не менее веселым и развлекательным, чем набившие за много лет оскомину оперетты и мюзиклы, где с одной стороны размалеванные полутрупы, а с другой – оркестровая яма.
Для костюмированной вечеринки у Б. я сделал себе маску из папье-маше и стекла, с зеркально-голубыми очками в форме совиных глаз. Это была очень простая маска: белый череп с глазами навыкате, щелеобразный рот, рыбья челюсть с острыми зубами (восемь штук). Когда маска была готова, мне пришло в голову, что в качестве девиза вполне годится старое клише: вот его настоящее лицо.
По поводу страха перед техникой: недавно прочел, что проводившиеся во Франции исследования по разработке методики скорейшего набирания веса гусями (при этом в мозгу птицы разрушали центр, ответственный за чувство удовольствия в результате насыщения) были запрещены из-за протестов общественности. А при существующей сейчас методике откармливания гусей им в горло засовывают трубку и по ней подают специально обработанные кукурузные зерна. Поворачиваться и двигаться при этом гусь не может, поскольку его голова железным хомутом присоединена к машине-кормушке. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что эта механизированная жестокость куда хуже хирургического вмешательства, проводимого к тому же под наркозом, однако господин Обыватель всегда предпочитает знакомое зло подозрительным новинкам, сколь бы многообещающими они ни были.
Со скидкой продавали только «Зеленый вельтлинер» в картонке. На картонке была надпись: «Тетра Брик сохраняет качество вина! – Оптимальная светозащита! – Полная воздухонепроницаемость!» Далее значилось: «удобно нести домой» (это для всех тех, кто вечно спотыкается, неся бутылки), «удобно для хранения» (для всех, чей винный погребок в хитроумности устройства может сравниться с Форт-Ноксом), «легко открывается» (это для тех, кому постоянно приходится отбивать горлышки). Надеюсь, скоро у нас появится японское «инстант-виски», и тогда я наконец смогу устроить пир для своих врагов.
Семнадцатилетний Вальдо убегает из дому и проводит время, шляясь в интерзоне, огромной, грязной, полной порока гавани года этак 2000-го с хвостиком от Рождества Христова. Двое мошенников, переодетых Долговязым Джоном Сильвероми капитаном Писгойменом, спаивают его и вербуют в матросы. Вальдо, очнувшись, обнаруживает себя на гигантском, не меньше средней величины острова, корабле, где всю следующую неделю должен работать в качестве юнги-поваренка под бдительным надзором садиста-кока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
У рек нынешнего обскурантизма сейчас – половодье, и мистики наподобие Блаватской, Глупского и Чугунского пользуются все большим спросом. Потому и я решил внести свой скромный вклад и привести здесь древний сокровенный тантрический рецепт, сообщенный мне одним гуру перед тем, как броситься под жертвенную колесницу Джаггернаута и быть зверски ею заколесованным. Рецепт этот можно привести, не описывая его глубоких мистических корней и обоснований. Вот этот ритуал:
Мистический пилот,
или Мистическая пилотчица
Данная акция проводится до тех пор, пока масло не растопится, бобы не вырастут или не появятся люди в халатах и с носилками.
Потом в «Таможне»: суп из кресс-салата, сваренного в минеральной воде с розовыми лепестками, фаршированная болотная курочка и дынный шербет. Все было восхитительно, хотя, возможно, чуточку чрезмерно. Я отведал мясо по-венски, оно было превосходным.
Опять нарвался на Гёпфа Бехтольда. Он заявился в кафе, одетый в ярко-красный плащ с нашивкой «Первый генерал Европейских художественных сил», и поведал о своем плане затащить в Геркулесовый зал дворца Лихтенштейн самолет «Локхид Геркулес». Помимо того, он намерен подать заявление на открывшуюся вакансию художественного директора Брегенцского фестиваля. Болтая об этом, вспомнили двоих знакомых, а именно Кубелку и Неберга, которые за последние несколько месяцев попадались нам на глаза.
Петер Кубелка, австрийский лауреат Государственной премии за успехи в кинематографии, читает во франкфуртской «Штадельшуле» лекции по кулинарному искусству («Штадельшуле» – это Государственная высшая школа изобразительного искусства, а совсем не какие-нибудь кулинарные курсы).
Рюдигер Неберг, называющий себя «Сир Виваль», – это гамбургский кондитер, предпринявший нечто, по сравнению с чем подвиги Месснера – просто поездка на пикник. В своей книге «Искусство выживать» он пишет по поводу того, что и как может стать пищей в случае необходимости: «Необходимо приспособиться внутренне, научиться преодолевать чувство отвращения… Скорее всего, если вы сыты, при тренировке не составит особого труда есть червей, водяных блох, крыс, змей, гусениц, комаров, муравьев, лягушек и толстых зеленых навозных мух. Вы же должны тренировкой привести себя в такое состояние, чтобы смочь подобрать раздавленную машиной на улице псину и тут же съесть ее. Пусть она уже начала загнивать, – если потребуется, вам придется есть и такое. Также этот собачий труп можно с большим успехом использовать: во-первых, как приманку для хищников и как среду для разведения личинок и червей… В качестве последнего выхода для мучимого голодом остается кал. Поскольку в результате длительно выносимого голода выделение кала практически прекращается, обычные фекалии, несомненно, содержат еще много пригодных к употреблению питательных веществ. Во всяком случае нормальные человеческие фекалии могут в случае необходимости служить пищей для собаки… Искусство выживания на употребляемой зверями пище часто зиждется на поедании самой мелкой живности, на насекомых» (Гамбург, 1981, § 208).
Бехтольд хотел бы свести воедино кулинарное искусство и искусство выживания, и мы, устроив небольшой «мозговой штурм», стали выдумывать концепцию фестиваля, где шеф-повар «должен придать новый – особенно привлекательный для юношества – импульс»: местом действия на фестивале должен быть и сам ландшафт, где отобранные добровольцы из публики под руководством Неберга искали и ловили бы в камышах поблизости от сцены змей, жаб и комаров, несли бы их в находящийся павильон, где Кубелка бы их варил, жарил, парил, запекал, а на фестивальной сцене все это, само собой, поглощалось. Рыцарь, банкир, епископ, герцог ели бы самое настоящее дерьмо – и я сразу подумал, кто мог бы исполнять их роли. (Это единственная уступка литературщине.) А после сытной трапезы в большой компании, как и полагается, происходили бы свальные, плотские, утробистые совокупления. Чтобы окупить это зрелище, не требовалось бы никаких дотаций и рекламы, можно было бы продавать дешевые билеты, а само зрелище было бы ничуть не менее веселым и развлекательным, чем набившие за много лет оскомину оперетты и мюзиклы, где с одной стороны размалеванные полутрупы, а с другой – оркестровая яма.
Для костюмированной вечеринки у Б. я сделал себе маску из папье-маше и стекла, с зеркально-голубыми очками в форме совиных глаз. Это была очень простая маска: белый череп с глазами навыкате, щелеобразный рот, рыбья челюсть с острыми зубами (восемь штук). Когда маска была готова, мне пришло в голову, что в качестве девиза вполне годится старое клише: вот его настоящее лицо.
По поводу страха перед техникой: недавно прочел, что проводившиеся во Франции исследования по разработке методики скорейшего набирания веса гусями (при этом в мозгу птицы разрушали центр, ответственный за чувство удовольствия в результате насыщения) были запрещены из-за протестов общественности. А при существующей сейчас методике откармливания гусей им в горло засовывают трубку и по ней подают специально обработанные кукурузные зерна. Поворачиваться и двигаться при этом гусь не может, поскольку его голова железным хомутом присоединена к машине-кормушке. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что эта механизированная жестокость куда хуже хирургического вмешательства, проводимого к тому же под наркозом, однако господин Обыватель всегда предпочитает знакомое зло подозрительным новинкам, сколь бы многообещающими они ни были.
Со скидкой продавали только «Зеленый вельтлинер» в картонке. На картонке была надпись: «Тетра Брик сохраняет качество вина! – Оптимальная светозащита! – Полная воздухонепроницаемость!» Далее значилось: «удобно нести домой» (это для всех тех, кто вечно спотыкается, неся бутылки), «удобно для хранения» (для всех, чей винный погребок в хитроумности устройства может сравниться с Форт-Ноксом), «легко открывается» (это для тех, кому постоянно приходится отбивать горлышки). Надеюсь, скоро у нас появится японское «инстант-виски», и тогда я наконец смогу устроить пир для своих врагов.
Семнадцатилетний Вальдо убегает из дому и проводит время, шляясь в интерзоне, огромной, грязной, полной порока гавани года этак 2000-го с хвостиком от Рождества Христова. Двое мошенников, переодетых Долговязым Джоном Сильвероми капитаном Писгойменом, спаивают его и вербуют в матросы. Вальдо, очнувшись, обнаруживает себя на гигантском, не меньше средней величины острова, корабле, где всю следующую неделю должен работать в качестве юнги-поваренка под бдительным надзором садиста-кока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32