Время ваше неограничено.
Поэтому, если Восток ленив и совершенно не вписывается в бег
времени, если вся деятельность, если само время на Востоке едва
течет, то причина этого заключается в понимании того, что жизней
впереди много. И если Запад настолько время-сознающий, так это
потому, что существует только одна жизнь, и именно в ней всего
нужно достичь. Если вы не достигнете цели сейчас, то не
достигнете ее никогда -- второй такой возможности не
представится! Из-за этой нехватки времени жизнь на Западе стал
до предела напряженной. Столько нужно сделать, а времени почти
не осталось. Времени никогда нет, а желаний так много.
Люди всегда спешат, всегда все делают бегом. Никто вокруг не
живет спокойно. Все бегут, а скорость требуется все больше. И
Запад продолжает изобретать все более быстрые средства
передвижения, но удовлетворения они никому не приносят. Запад
продолжает удлинять человеческую жизнь, но лишь затем, чтобы
дать вам еще немного времени для исполнения ваших желаний.
Но зачем же нужно время? Не можете ли вы быть "здесь и сейчас"
без времени? Разве этого не достаточно, этого момента, просто
сидеть рядом со мной, без прошлого, без будущего -- этого
момента между, в промежутке между ними, атомичного, который
реально словно бы и не существует? Он настолько мал, что вы не
можете его ухватить. Если вы поймали его, то он уже в прошлом.
Если вы думаете о нем, то он еще в будущем. Вы можете быть
_в_ нем, но вы не можете его поймать. Когда вы ухватили
его, он уже прошел; когда вы думаете о нем, его еще нет.
Когда он есть, сделать можно только одно -- вы можете его жить,
жить им, только и всего. Он столь мал, что вы можете только жить
в нем, но он настолько живой, витальный, что он дает вам жизнь.
Запомните, он словно атом, так мал, что его нельзя увидеть. Его
еще никто не видел, даже ученые. Вы можете видеть только
следствия. Они сумели взорвать его: Хиросима и Нагасаки
были последствиями. Мы видели пылающую
Хиросиму, погибли больше сотни тысяч людей -- это следствие. Но
ни один человек не видел, что произошло внутри атомного взрыва.
Никто не видел атом своими собственными глазами. Все еще не
существует инструментов, чтобы увидеть его.
Время атомично, этот момент тоже атомичен. Никто не может его
увидеть, потому что в тот момент, когда мы видим его, он уже
прошел. За время, которое требуется для того, чтобы увидеть, он
уже ушел -- река утекла, стрела переместилась; и никто никогда
не видел время. Вы продолжаете использовать слово "время", но
если вас просят определить это понятие, вы теряетесь.
Кто-то спросил Святого Августина: "Объясни, что такое Бог.
Определи Бога. Что ты имеешь в виду, когда ты произносишь слово
"Бог"?
И Августин ответил: "Это все равно как пытаться объяснить, что
такое время. Я могу говорить о нем, но если вы просите его
определить, объяснить, что это такое, я теряюсь".
Поспрашивайте людей: "Что такое время?"("What is the time?"
(англ.) -- букв.: "Сколько времени?", другой вариант перевода:
"Что такое время?"). Они посмотрят на часы и ответят. Но если вы
действительно спрашиваете: "Что такое время?"("What is the
time?"), если вы спрашиваете определение, объяснение, тогда часы
не помогут.
Можете ли вы определить время? Никто никогда не видел его, его
невозможно увидеть. Если вы оглядываетесь, следите за ним, оно
уже прошло; если вы думаете о нем, то его еще нет. Когда вы не
думаете, когда вы не смотрите, не следите, когда вы просто есть,
то есть и оно. Вы живете его, живете им, живете в нем. И святой
Августин прав: "Бога можно пережить, но нельзя увидеть". Время
тоже можно пережить, прожить, но увидеть его нельзя. Время -- не
философское понятие, оно экзистенциально (просто существует).
Бог тоже не философичен, он экзистенциален. Люди живут им, но
если вы настаиваете на определении, на объяснениях, они
промолчат, они не смогут ответить. И если вы можете быть в этом
моменте, в настоящем, то двери всех таинств откроются вам.
Так отбросьте все желания, протрите глаза, успокойтесь
внутренне, откажитесь от всех стремлений, даже от стремления к
Богу. Все стремления -- это одно и то же, к роскошному лимузину,
к Богу, к большому дому -- нет никакой разницы. Стремление --
это всегда стремление. Не стремитесь -- просто будьте. Даже не
смотрите -- просто будьте! Не думайте! Пусть будет этот момент,
а вы в нем, и внезапно у вас появится все -- ибо появится жизнь.
Вдруг все начинает изливаться на вас, и тогда этот момент
становится вечностью, и тогда время перестает существовать.
Теперь всегда -- сейчас. Это сейчас никогда не заканчивается,
никогда не начинается. Но теперь вы в нем, а не снаружи. Вы
вошли, вы влились в целое, вы поняли, кто вы есть.
Теперь постарайтесь понять сутру Чжуан Цзы о потребности
побеждать. Из чего рождается эта потребность --
_побеждать_? Все стремятся к победе, стремятся к выигрышу,
но почему возникает эта потребность побеждать?
Вы ни под каким видом не созн'аетесь, что вы уже победили: что
вы оказались живы. Вы уже победитель и ничто большее невозможно,
все, что может быть, уже есть у вас. Вы уже император, и не
нужно завоевывать никакого королевства. Но вы не понимаете
этого, вы не видите красоты жизни, уже доставшейся вам. Вы не
ведаете тишины, мира, не осознаете того блаженства, которое уже
есть.
А поскольку вы не осознаете этого своего внутреннего
королевства, вы постоянно ощущаете потребность в чем-то большем,
в какой-нибудь победе, чтобы доказать, что вы не нищий.
Однажды Александр Великий явился в Индию -- чтобы побеждать,
разумеется. Если вам не надо побеждать, то вы никуда не пойдете.
Зачем утруждать себя? И в Афинах было прекрасны, ни к чему было
бы отправляться в такую даль.
По пути он прослышал, что на берегу реки живет мистик, Диоген. А
Александру много о нем рассказывали. В те дни, особенно в
Афинах, на устах были два имени -- одно из них было: Александр,
другое было: Диоген. Они были двумя противоположностями, двумя
полярностями. Александр был императором, пытающимся создать
королевство, которое распростерлось бы от одного края земли до
другого. Он хотел владеть всем миром; он был завоевателем,
человеком, стремящимся к победе.
А Диоген был полной его противоположностью. Он жил голым, ни
одной вещью он не владел. Вначале у него была чаша для подаяния,
он пил из нее воду и иногда пользовался ею, чтобы просить подать
ему еды. Но как-то раз он увидел собаку, лакающую воду, и
немедленно выбросил прочь свою чашу, воскликнув: "Если собаки
пьют прямо так, неужели же я не смогу? Собаки настолько разумны,
что они могут обходиться без посуды. Я, должно быть, совсем
сдурел, что таскал с собой эту чашу, она -- пустое бремя".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Поэтому, если Восток ленив и совершенно не вписывается в бег
времени, если вся деятельность, если само время на Востоке едва
течет, то причина этого заключается в понимании того, что жизней
впереди много. И если Запад настолько время-сознающий, так это
потому, что существует только одна жизнь, и именно в ней всего
нужно достичь. Если вы не достигнете цели сейчас, то не
достигнете ее никогда -- второй такой возможности не
представится! Из-за этой нехватки времени жизнь на Западе стал
до предела напряженной. Столько нужно сделать, а времени почти
не осталось. Времени никогда нет, а желаний так много.
Люди всегда спешат, всегда все делают бегом. Никто вокруг не
живет спокойно. Все бегут, а скорость требуется все больше. И
Запад продолжает изобретать все более быстрые средства
передвижения, но удовлетворения они никому не приносят. Запад
продолжает удлинять человеческую жизнь, но лишь затем, чтобы
дать вам еще немного времени для исполнения ваших желаний.
Но зачем же нужно время? Не можете ли вы быть "здесь и сейчас"
без времени? Разве этого не достаточно, этого момента, просто
сидеть рядом со мной, без прошлого, без будущего -- этого
момента между, в промежутке между ними, атомичного, который
реально словно бы и не существует? Он настолько мал, что вы не
можете его ухватить. Если вы поймали его, то он уже в прошлом.
Если вы думаете о нем, то он еще в будущем. Вы можете быть
_в_ нем, но вы не можете его поймать. Когда вы ухватили
его, он уже прошел; когда вы думаете о нем, его еще нет.
Когда он есть, сделать можно только одно -- вы можете его жить,
жить им, только и всего. Он столь мал, что вы можете только жить
в нем, но он настолько живой, витальный, что он дает вам жизнь.
Запомните, он словно атом, так мал, что его нельзя увидеть. Его
еще никто не видел, даже ученые. Вы можете видеть только
следствия. Они сумели взорвать его: Хиросима и Нагасаки
были последствиями. Мы видели пылающую
Хиросиму, погибли больше сотни тысяч людей -- это следствие. Но
ни один человек не видел, что произошло внутри атомного взрыва.
Никто не видел атом своими собственными глазами. Все еще не
существует инструментов, чтобы увидеть его.
Время атомично, этот момент тоже атомичен. Никто не может его
увидеть, потому что в тот момент, когда мы видим его, он уже
прошел. За время, которое требуется для того, чтобы увидеть, он
уже ушел -- река утекла, стрела переместилась; и никто никогда
не видел время. Вы продолжаете использовать слово "время", но
если вас просят определить это понятие, вы теряетесь.
Кто-то спросил Святого Августина: "Объясни, что такое Бог.
Определи Бога. Что ты имеешь в виду, когда ты произносишь слово
"Бог"?
И Августин ответил: "Это все равно как пытаться объяснить, что
такое время. Я могу говорить о нем, но если вы просите его
определить, объяснить, что это такое, я теряюсь".
Поспрашивайте людей: "Что такое время?"
(англ.) -- букв.: "Сколько времени?", другой вариант перевода:
"Что такое время?"). Они посмотрят на часы и ответят. Но если вы
действительно спрашиваете: "Что такое время?"
time?"), если вы спрашиваете определение, объяснение, тогда часы
не помогут.
Можете ли вы определить время? Никто никогда не видел его, его
невозможно увидеть. Если вы оглядываетесь, следите за ним, оно
уже прошло; если вы думаете о нем, то его еще нет. Когда вы не
думаете, когда вы не смотрите, не следите, когда вы просто есть,
то есть и оно. Вы живете его, живете им, живете в нем. И святой
Августин прав: "Бога можно пережить, но нельзя увидеть". Время
тоже можно пережить, прожить, но увидеть его нельзя. Время -- не
философское понятие, оно экзистенциально (просто существует).
Бог тоже не философичен, он экзистенциален. Люди живут им, но
если вы настаиваете на определении, на объяснениях, они
промолчат, они не смогут ответить. И если вы можете быть в этом
моменте, в настоящем, то двери всех таинств откроются вам.
Так отбросьте все желания, протрите глаза, успокойтесь
внутренне, откажитесь от всех стремлений, даже от стремления к
Богу. Все стремления -- это одно и то же, к роскошному лимузину,
к Богу, к большому дому -- нет никакой разницы. Стремление --
это всегда стремление. Не стремитесь -- просто будьте. Даже не
смотрите -- просто будьте! Не думайте! Пусть будет этот момент,
а вы в нем, и внезапно у вас появится все -- ибо появится жизнь.
Вдруг все начинает изливаться на вас, и тогда этот момент
становится вечностью, и тогда время перестает существовать.
Теперь всегда -- сейчас. Это сейчас никогда не заканчивается,
никогда не начинается. Но теперь вы в нем, а не снаружи. Вы
вошли, вы влились в целое, вы поняли, кто вы есть.
Теперь постарайтесь понять сутру Чжуан Цзы о потребности
побеждать. Из чего рождается эта потребность --
_побеждать_? Все стремятся к победе, стремятся к выигрышу,
но почему возникает эта потребность побеждать?
Вы ни под каким видом не созн'аетесь, что вы уже победили: что
вы оказались живы. Вы уже победитель и ничто большее невозможно,
все, что может быть, уже есть у вас. Вы уже император, и не
нужно завоевывать никакого королевства. Но вы не понимаете
этого, вы не видите красоты жизни, уже доставшейся вам. Вы не
ведаете тишины, мира, не осознаете того блаженства, которое уже
есть.
А поскольку вы не осознаете этого своего внутреннего
королевства, вы постоянно ощущаете потребность в чем-то большем,
в какой-нибудь победе, чтобы доказать, что вы не нищий.
Однажды Александр Великий явился в Индию -- чтобы побеждать,
разумеется. Если вам не надо побеждать, то вы никуда не пойдете.
Зачем утруждать себя? И в Афинах было прекрасны, ни к чему было
бы отправляться в такую даль.
По пути он прослышал, что на берегу реки живет мистик, Диоген. А
Александру много о нем рассказывали. В те дни, особенно в
Афинах, на устах были два имени -- одно из них было: Александр,
другое было: Диоген. Они были двумя противоположностями, двумя
полярностями. Александр был императором, пытающимся создать
королевство, которое распростерлось бы от одного края земли до
другого. Он хотел владеть всем миром; он был завоевателем,
человеком, стремящимся к победе.
А Диоген был полной его противоположностью. Он жил голым, ни
одной вещью он не владел. Вначале у него была чаша для подаяния,
он пил из нее воду и иногда пользовался ею, чтобы просить подать
ему еды. Но как-то раз он увидел собаку, лакающую воду, и
немедленно выбросил прочь свою чашу, воскликнув: "Если собаки
пьют прямо так, неужели же я не смогу? Собаки настолько разумны,
что они могут обходиться без посуды. Я, должно быть, совсем
сдурел, что таскал с собой эту чашу, она -- пустое бремя".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99