Рэмзи, застегивая на ходу молнию своего летного костюма,
вошел в ангар. Несмотря на присущее Хаулэнду спокойствие ученого и
стремление подавлять в себе излишнюю эмоциональность, когда речь шла о
научной работе, он немного нервничал, но вскоре смог справиться со своими
волнениями и тревогой. Хаулэнд знал, что новая партия самая удачная.
Теперь ему важно было увидеть, что искусственно созданные живые клетки
растут и размножаются, хотя всей научной группе было известно: и эти
клетки погибнут, должны погибнуть через какое-то время. Но как долго они
проживут? Когда наступит их конец? Можно ли продлить их жизнь? Ответы на
эти вопросы внесли бы существенный вклад в теорию сотворения жизни
Рэндолфа.
- Все погружено, Питер, - довольно улыбался Гусман. - Счастливо!
- Спасибо, Гус. Готов, Колин?
Рэмзи кивнул. Они вошли в корабль, и обзорный фонарь над кабиной с
лязгом закрылся. Дезактиваторы в масках, со всеми своими принадлежностями
и профессиональными атрибутами снова взялись за обеззараживание флайера.
Вся площадь ангара и сам корабль уже были асептически обработаны, но
опасность заражения стерильной Поучалин-9 была в самих людях - при простом
человеческом выдохе в воздухе могли появиться земные микробы.
Рэмзи превосходно знал свое дело. Флайер плавно поднялся, устремился
вверх и, пройдя через три воздушные пробки, набрал нужную высоту.
- Очень длинная зона облаков, наверное, тысячи три, Питер. Но впереди
чистое пространство. Видишь, пробиваются лучи солнца.
Хаулэнд посмотрел через прозрачный фонарь корабля. Зрелище,
действительно, было впечатляющим - они попали в совершенно дикую,
необузданную стихию, полную суровой красоты. Но постепенно облака впереди
становились реже и светлее и, наконец, превратились в отдельные клочья,
гонимые ветром. Под их флайером теперь простиралась земля, ярко освещенная
золотистыми потоками солнца. Первым, что бросалось в глаза, - были
зубчатые голубовато-серые волны голых холмов, переходивших в остроконечные
горы. Безжизненные и, по всей видимости, еще совсем молодые горные цепи
были высокими и крепкими, без единого следа эрозии, хотя и ветер рвал их
своими когтями, и дождь хлестал без всякой жалости. Это был первозданный
рельеф первозданного мира!
- А вот и море.
Хаулэнд посмотрел в направлении, указанном Рэмзи, и увидел пепельное
море, угрюмое и волнующееся, покрытое барашками белой пены. Море трудилось
без устали, то посылая волны вперед, то откатывая их назад с берега,
который Питер выбрал для своего экспериментального полигона.
- Впечатление очень неприятное, Колин. Надо бы связаться с базой и
сообщить им, что мы еще находимся в воздухе.
- Хорошо, - Рэмзи вызвал базу, уверенный, что тотчас же услышит
Ларсена, который всегда нес дежурство по связи во время проведения крупных
операций.
- Не отвечает, - сказал Рэмзи. - Странно. Привет, Сэмми. Ты меня
слышишь?
Никакого ответа, только атмосферные помехи, все время терзающие
коммуникационные линии по всей Галактике.
- Выходи на связь, Сэмми. Сэмми, ты меня слышишь?
- Надеюсь, хорошо настроили приборы перед тем, как нам улетать?
Рэмзи уверенно ответил:
- Конечно. Я сделал это сам. Ага, теперь прорезался. Сэмми, где тебя
носило?
Послышался веселый голос Ларсена:
- Извини за задержку, Колин. Мне необходимо было поговорить с
Чарли...
- Чарли?! Но он должен был появиться с продовольствием только через
неделю.
- Так мы думали. А он сейчас на орбите, и мы переговорили с ним
насчет порядка захода на посадку. Ты же знаешь, как требовательно
относится проф к каждому, кто прибывает на Поучалин-9.
- Да, еще бы мне не знать, - засмеялся Рэмзи. - Бедный Чарли! Но он
лучше всех подходит для этой работы.
Сознание того, что их продовольственный корабль, ведомый Квангом,
плывет с Земли и просит разрешения на посадку на Поучалин-9, вызвало у
Хаулэнда приятное чувство единения с Галактикой - значит, пуповина,
соединявшая их с Землей, не отрезана. Он снова сконцентрировал все
внимание на море, расстилавшемся впереди, как громадный серый ковер, и
почувствовал, что флайер плавно изменил курс.
- Мы вернемся назад как раз вовремя, - сказал Рэмзи.
Он загадывал наперед в мыслях, а руками делал все, чтобы удачно
посадить корабль. Волновало это и Хаулэнда - авария могла бы принести
непоправимое несчастье. Когда флайер коснулся черной и скользкой грязи на
берегу и двигатели остановились, оба мужчины с облегчением вздохнули.
Работа шла хорошо. Лотки с микроорганизмами были помещены в отдельный
отсек корабля. Дверь отсека плотно закрыли. Затем через щели этого блока
пластмассовые лотки в последний раз простерилизовали, и дверь
автоматически открылась. Выдвинулись руки робота и начали вынимать лотки
по одному, неся каждый из них так умело и бережно, как разносят
нагруженные блюдами с едой подносы красивые и ловкие официанты-полуроботы
в шикарных ресторанах. Автоматические руки опускали лоток точно в то место
на илистом берегу, которое указывал Питер, открывали крышку и аккуратно
перекладывали бактерии в их жилище.
Работа была несложной, все можно было сделать за час. Но Хаулэнд
трудился так вдохновенно, тщательно и пунктуально, что прошло три часа,
когда, наконец, он закончил операцию и повернулся к Рэмзи:
- Порядок, Колин. Дальше командуешь ты. Домой, Иаков - сын Исаака!
Уже в воздухе Хаулэнд посмотрел назад. Их живые микроскопические
создания лежат сейчас на первобытном илистом берегу, получив задание от
человека. Но выполнение задания зависит не только от них, справиться с ним
микроорганизмы могут только с помощью питательных солей, солнечного света
и природных химических веществ. Питер знал, что с этой минуты подобные
мысли не оставят его в покое.
Рэмзи неожиданно сказал:
- Ты знаешь, Питер, я слегка разочаровался, познакомившись с вами,
учеными парнями. Мне рассказали, что вы работаете над созданием жизни.
Поэтому я ожидал увидеть огромный резервуар с трубами и разными
интересными приборами, массу потрясающего оборудования... А потом, в один
прекрасный день, думал, что увижу, как из воды появляется...
- Прелестная девушка с длинными белокурыми волосами, идеальной
фигурой и бессмысленными глазами, с мозгом новорожденного ребенка? Вот уж,
действительно, Колин, - это можно назвать научной аферой!
- Я понимаю, старина. На самом деле я думаю своей глупой башкой, что
вся ваша работа впечатляет больше, чем твоя блондинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
вошел в ангар. Несмотря на присущее Хаулэнду спокойствие ученого и
стремление подавлять в себе излишнюю эмоциональность, когда речь шла о
научной работе, он немного нервничал, но вскоре смог справиться со своими
волнениями и тревогой. Хаулэнд знал, что новая партия самая удачная.
Теперь ему важно было увидеть, что искусственно созданные живые клетки
растут и размножаются, хотя всей научной группе было известно: и эти
клетки погибнут, должны погибнуть через какое-то время. Но как долго они
проживут? Когда наступит их конец? Можно ли продлить их жизнь? Ответы на
эти вопросы внесли бы существенный вклад в теорию сотворения жизни
Рэндолфа.
- Все погружено, Питер, - довольно улыбался Гусман. - Счастливо!
- Спасибо, Гус. Готов, Колин?
Рэмзи кивнул. Они вошли в корабль, и обзорный фонарь над кабиной с
лязгом закрылся. Дезактиваторы в масках, со всеми своими принадлежностями
и профессиональными атрибутами снова взялись за обеззараживание флайера.
Вся площадь ангара и сам корабль уже были асептически обработаны, но
опасность заражения стерильной Поучалин-9 была в самих людях - при простом
человеческом выдохе в воздухе могли появиться земные микробы.
Рэмзи превосходно знал свое дело. Флайер плавно поднялся, устремился
вверх и, пройдя через три воздушные пробки, набрал нужную высоту.
- Очень длинная зона облаков, наверное, тысячи три, Питер. Но впереди
чистое пространство. Видишь, пробиваются лучи солнца.
Хаулэнд посмотрел через прозрачный фонарь корабля. Зрелище,
действительно, было впечатляющим - они попали в совершенно дикую,
необузданную стихию, полную суровой красоты. Но постепенно облака впереди
становились реже и светлее и, наконец, превратились в отдельные клочья,
гонимые ветром. Под их флайером теперь простиралась земля, ярко освещенная
золотистыми потоками солнца. Первым, что бросалось в глаза, - были
зубчатые голубовато-серые волны голых холмов, переходивших в остроконечные
горы. Безжизненные и, по всей видимости, еще совсем молодые горные цепи
были высокими и крепкими, без единого следа эрозии, хотя и ветер рвал их
своими когтями, и дождь хлестал без всякой жалости. Это был первозданный
рельеф первозданного мира!
- А вот и море.
Хаулэнд посмотрел в направлении, указанном Рэмзи, и увидел пепельное
море, угрюмое и волнующееся, покрытое барашками белой пены. Море трудилось
без устали, то посылая волны вперед, то откатывая их назад с берега,
который Питер выбрал для своего экспериментального полигона.
- Впечатление очень неприятное, Колин. Надо бы связаться с базой и
сообщить им, что мы еще находимся в воздухе.
- Хорошо, - Рэмзи вызвал базу, уверенный, что тотчас же услышит
Ларсена, который всегда нес дежурство по связи во время проведения крупных
операций.
- Не отвечает, - сказал Рэмзи. - Странно. Привет, Сэмми. Ты меня
слышишь?
Никакого ответа, только атмосферные помехи, все время терзающие
коммуникационные линии по всей Галактике.
- Выходи на связь, Сэмми. Сэмми, ты меня слышишь?
- Надеюсь, хорошо настроили приборы перед тем, как нам улетать?
Рэмзи уверенно ответил:
- Конечно. Я сделал это сам. Ага, теперь прорезался. Сэмми, где тебя
носило?
Послышался веселый голос Ларсена:
- Извини за задержку, Колин. Мне необходимо было поговорить с
Чарли...
- Чарли?! Но он должен был появиться с продовольствием только через
неделю.
- Так мы думали. А он сейчас на орбите, и мы переговорили с ним
насчет порядка захода на посадку. Ты же знаешь, как требовательно
относится проф к каждому, кто прибывает на Поучалин-9.
- Да, еще бы мне не знать, - засмеялся Рэмзи. - Бедный Чарли! Но он
лучше всех подходит для этой работы.
Сознание того, что их продовольственный корабль, ведомый Квангом,
плывет с Земли и просит разрешения на посадку на Поучалин-9, вызвало у
Хаулэнда приятное чувство единения с Галактикой - значит, пуповина,
соединявшая их с Землей, не отрезана. Он снова сконцентрировал все
внимание на море, расстилавшемся впереди, как громадный серый ковер, и
почувствовал, что флайер плавно изменил курс.
- Мы вернемся назад как раз вовремя, - сказал Рэмзи.
Он загадывал наперед в мыслях, а руками делал все, чтобы удачно
посадить корабль. Волновало это и Хаулэнда - авария могла бы принести
непоправимое несчастье. Когда флайер коснулся черной и скользкой грязи на
берегу и двигатели остановились, оба мужчины с облегчением вздохнули.
Работа шла хорошо. Лотки с микроорганизмами были помещены в отдельный
отсек корабля. Дверь отсека плотно закрыли. Затем через щели этого блока
пластмассовые лотки в последний раз простерилизовали, и дверь
автоматически открылась. Выдвинулись руки робота и начали вынимать лотки
по одному, неся каждый из них так умело и бережно, как разносят
нагруженные блюдами с едой подносы красивые и ловкие официанты-полуроботы
в шикарных ресторанах. Автоматические руки опускали лоток точно в то место
на илистом берегу, которое указывал Питер, открывали крышку и аккуратно
перекладывали бактерии в их жилище.
Работа была несложной, все можно было сделать за час. Но Хаулэнд
трудился так вдохновенно, тщательно и пунктуально, что прошло три часа,
когда, наконец, он закончил операцию и повернулся к Рэмзи:
- Порядок, Колин. Дальше командуешь ты. Домой, Иаков - сын Исаака!
Уже в воздухе Хаулэнд посмотрел назад. Их живые микроскопические
создания лежат сейчас на первобытном илистом берегу, получив задание от
человека. Но выполнение задания зависит не только от них, справиться с ним
микроорганизмы могут только с помощью питательных солей, солнечного света
и природных химических веществ. Питер знал, что с этой минуты подобные
мысли не оставят его в покое.
Рэмзи неожиданно сказал:
- Ты знаешь, Питер, я слегка разочаровался, познакомившись с вами,
учеными парнями. Мне рассказали, что вы работаете над созданием жизни.
Поэтому я ожидал увидеть огромный резервуар с трубами и разными
интересными приборами, массу потрясающего оборудования... А потом, в один
прекрасный день, думал, что увижу, как из воды появляется...
- Прелестная девушка с длинными белокурыми волосами, идеальной
фигурой и бессмысленными глазами, с мозгом новорожденного ребенка? Вот уж,
действительно, Колин, - это можно назвать научной аферой!
- Я понимаю, старина. На самом деле я думаю своей глупой башкой, что
вся ваша работа впечатляет больше, чем твоя блондинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42