Он несколько удивился, что увидел именно Мэта, но, честно говоря, не очень.
– Мне следовало бы знать об этом, – сказал Мэт.
– Да, да. Думаю, вам бы следовало это знать.
– Вы убили Колина Смита.
– Пришлось это сделать.
– И Прамода Синга.
– Надо было.
– И вы подстроили так, что вина ляжет на Эттингера.
– Вот это я сделал преднамеренно. Итак, я ответил на все ваши вопросы. Мне хотелось бы узнать, остаются ли еще, я бы сказал, распущенные концы, которые надо завязать? Есть ли еще кто, о ком мне надо побеспокоиться? Джереми Мэллон? Пэрис? Что они вам сказали?
Мэт попытался отвернуться от него, но Бленкеншип просто потряс его за локоть, и Мэт взвыл от боли.
– Я ничего не знаю, – прокричал он. – Я больше ничего не знаю.
Бленкеншип приподнял его голову за волосы.
– Надеюсь, что вы говорите правду, – зловеще произнес он. – Посмотрим.
Он резко отпустил голову. Мэт шмякнулся лицом о металлический пол грузовика. Когда он пришел в следующий раз, то принес с собой какое-то лекарство – какую-то жидкость для укола. Мэт чуть не потерял сознание просто от того, что повернули его руку для укола.
Потом, очень быстро, вся боль прошла. В течение какого-то периода времени – это могли быть минуты или дни – он слышал только отрывистые фразы и слова, сначала голос Бленкеншипа, потом свой собственный. Слова пролетали в сознании как перья в тихом воздухе. Наконец, его окутали мрак и молчание.
Когда он очнулся, то сидел на полу сырой, совершенно темной комнаты, ноги вытянуты, колени связаны, руки привязаны за спиной к трубе. В воздухе чувствовалась пыль, пахло бетоном и плесенью. Его лицо было избито и опухло. Один зуб выбит. Единственная отрадная мысль, пришедшая ему на ум, заключалась в том, что он еще жив. Но он знал, что долго это не продлится. Несколькими минутами позже, находясь теперь в полном сознании, он узнал точно, сколько времени ему оставалось жить.
Из громкоговорителя раздался голос мужчины. Динамик висел где-то в темноте.
– Внимание, пожалуйста, внимание, – произнес голос. – Здание будет разрушено через три часа с помощью взрыва. Всем покинуть внутреннюю часть строения, так же, как и огороженную территорию. Повторяю. Это здание будет разрушено...
– Помогите! – завопил Мэт. – На помощь!
Его голос отозвался где-то рядом негромким эхо. Было исключено, чтобы кто-то услышал его. Ни малейшей надежды. Молча он проклинал Ели Бленкеншипа и свою собственную неосторожность. Потом опустил голову на грудь и стал ждать.
Глава 42
В половине седьмого утра, когда прозвонили подъем, Сара приняла душ, переоделась и опять вышла в гостиную для пациентов, чтобы выпить кофе. Если все пойдет в соответствии с разработанным ею планом, она окажется в здании «Чилтон» в течение часа. Часы все еще тикали, приближаясь к девяти утра – времени взрыва, но ставки резко поднялись. Потому что где-то в здании, в подвале или цокольном этаже, было спрятано тело.
Фургон «Фармацевтика Гурона» оставался у здания в течение получаса. Водитель – здоровый, сильный мужик, насколько Сара могла судить по внешнему виду, вытащил из кузова фургона тело, перебросил его через плечо и потащил в подвал. Глядя в бинокль, Сара четко разглядела руку жертвы, которая болталась за спиной водителя. Через тридцать минут этот мужик возвратился один и уехал на своем грузовике.
Через несколько минут после этого Сара подошла к Весу. Завлечь его было нетрудно, но чары на него не очень действовали, если он одновременно не притрагивался к ней. Она начала флиртовать, чего не делала уже много, много лет и всячески потворствовала его самолюбию. Она делала прозрачные намеки, которые разжигали фантазию мужчины до размеров фейерверка в День независимости. Она проводила губами по краешку своей чашки кофе, как будто это был божественный напиток. К утру она узнала, как организовано питание в «Андервуд-6». Группа А – одна из двух – включала самых неуравновешенных больных. Их водили в кафетерий, но в количестве не больше чем два человека на каждого работника психлечебницы. Однако сотрудники вечерней смены решили, что Сара была настолько непредсказуема, что ее нельзя было включить даже в группу А. Завтрак ей принесли в палату. Дневная смена решит, как поступить с ее обедом. А теперь немного лести, немного обещаний и несколько завлекающих улыбок принесли ей некоторую пользу. Вес перевел кого-то в группу Б, а ее фамилию вписал в группу А. Она будет завтракать в кафетерии от без четверти семь до четверти восьмого.
Довольно плоские намеки на анатомию человеческого тела, которые известны только Д.М., и Вес разрешил позвонить ей из служебного кабинета, хотя эта договоренность почти сорвалась, когда она умоляла его не держать ее на коленях во время телефонного разговора. Она успела сделать два телефонных звонка перед тем, как Вес дал ей знать, что медицинская сестра закончила приготовление лекарств и Саре надо освободить служебную комнату. Она позвонила домой Мэту. Ей стало тошно, когда ответил автоответчик. Второй звонок был радиооператору больницы, который выполнял роль ответчика для Ели Бленкеншипа. Сара продиктовала то, что она хотела, чтобы оператор передал ему. Однако через минуту, к удивлению Сары, главврач сам взял трубку. Он провел ночь в больнице, сказал он, и задремал на тахте в своем кабинете.
– Сара, как вы себя чувствуете? – спросил он, как только услышал ее голос. – Как вам удалось позвонить в такое время?
– Я объясню это, когда увижу вас, доктор Бленкеншип. – Чувствую я себя плохо. Мне надо выбраться из этого отделения, да поскорее.
– Сара, доктор Голдшмидт единственный человек, который может выписать вас из изолированного отделения. Сожалею, но это...
– Пожалуйста, доктор Бленкеншип. Я не могу долго пользоваться телефоном. Вчера вы сказали, что печенками верите мне. И это было сказано еще до того, как выяснилось, что я говорила правду об Эндрю. Сейчас вы должны поверить мне. В больнице происходит что-то чудовищное. Это связано с компанией, которая называется «Фармацевтика Гурона» – это та, что поставляет витамины для порошка для похудения Питера Эттингера. Я могу доказать это.
– Как?
– Я буду в кафетерии без четверти семь. Вы можете прийти туда в это время?
– Да, но...
– Просто смотрите на меня. Вам станет ясно, что надо делать.
– Вы сказали – доказательство.
– Сможем ли мы проникнуть в здание «Чилтон»?
– Думаю... да. Я смогу это устроить.
– Доказательство находится там. Доктор Бленкеншип, я больше не могу говорить. Пожалуйста, поверьте мне. Пожалуйста, приходите.
– Можете положиться на меня, – сказал Бленкеншип.
* * *
Один из работников психиатрического отделения зачитал список пациентов из группы А. Сара засеменила к тому месту, где эти люди собирались возле двери с электронным контролем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Мне следовало бы знать об этом, – сказал Мэт.
– Да, да. Думаю, вам бы следовало это знать.
– Вы убили Колина Смита.
– Пришлось это сделать.
– И Прамода Синга.
– Надо было.
– И вы подстроили так, что вина ляжет на Эттингера.
– Вот это я сделал преднамеренно. Итак, я ответил на все ваши вопросы. Мне хотелось бы узнать, остаются ли еще, я бы сказал, распущенные концы, которые надо завязать? Есть ли еще кто, о ком мне надо побеспокоиться? Джереми Мэллон? Пэрис? Что они вам сказали?
Мэт попытался отвернуться от него, но Бленкеншип просто потряс его за локоть, и Мэт взвыл от боли.
– Я ничего не знаю, – прокричал он. – Я больше ничего не знаю.
Бленкеншип приподнял его голову за волосы.
– Надеюсь, что вы говорите правду, – зловеще произнес он. – Посмотрим.
Он резко отпустил голову. Мэт шмякнулся лицом о металлический пол грузовика. Когда он пришел в следующий раз, то принес с собой какое-то лекарство – какую-то жидкость для укола. Мэт чуть не потерял сознание просто от того, что повернули его руку для укола.
Потом, очень быстро, вся боль прошла. В течение какого-то периода времени – это могли быть минуты или дни – он слышал только отрывистые фразы и слова, сначала голос Бленкеншипа, потом свой собственный. Слова пролетали в сознании как перья в тихом воздухе. Наконец, его окутали мрак и молчание.
Когда он очнулся, то сидел на полу сырой, совершенно темной комнаты, ноги вытянуты, колени связаны, руки привязаны за спиной к трубе. В воздухе чувствовалась пыль, пахло бетоном и плесенью. Его лицо было избито и опухло. Один зуб выбит. Единственная отрадная мысль, пришедшая ему на ум, заключалась в том, что он еще жив. Но он знал, что долго это не продлится. Несколькими минутами позже, находясь теперь в полном сознании, он узнал точно, сколько времени ему оставалось жить.
Из громкоговорителя раздался голос мужчины. Динамик висел где-то в темноте.
– Внимание, пожалуйста, внимание, – произнес голос. – Здание будет разрушено через три часа с помощью взрыва. Всем покинуть внутреннюю часть строения, так же, как и огороженную территорию. Повторяю. Это здание будет разрушено...
– Помогите! – завопил Мэт. – На помощь!
Его голос отозвался где-то рядом негромким эхо. Было исключено, чтобы кто-то услышал его. Ни малейшей надежды. Молча он проклинал Ели Бленкеншипа и свою собственную неосторожность. Потом опустил голову на грудь и стал ждать.
Глава 42
В половине седьмого утра, когда прозвонили подъем, Сара приняла душ, переоделась и опять вышла в гостиную для пациентов, чтобы выпить кофе. Если все пойдет в соответствии с разработанным ею планом, она окажется в здании «Чилтон» в течение часа. Часы все еще тикали, приближаясь к девяти утра – времени взрыва, но ставки резко поднялись. Потому что где-то в здании, в подвале или цокольном этаже, было спрятано тело.
Фургон «Фармацевтика Гурона» оставался у здания в течение получаса. Водитель – здоровый, сильный мужик, насколько Сара могла судить по внешнему виду, вытащил из кузова фургона тело, перебросил его через плечо и потащил в подвал. Глядя в бинокль, Сара четко разглядела руку жертвы, которая болталась за спиной водителя. Через тридцать минут этот мужик возвратился один и уехал на своем грузовике.
Через несколько минут после этого Сара подошла к Весу. Завлечь его было нетрудно, но чары на него не очень действовали, если он одновременно не притрагивался к ней. Она начала флиртовать, чего не делала уже много, много лет и всячески потворствовала его самолюбию. Она делала прозрачные намеки, которые разжигали фантазию мужчины до размеров фейерверка в День независимости. Она проводила губами по краешку своей чашки кофе, как будто это был божественный напиток. К утру она узнала, как организовано питание в «Андервуд-6». Группа А – одна из двух – включала самых неуравновешенных больных. Их водили в кафетерий, но в количестве не больше чем два человека на каждого работника психлечебницы. Однако сотрудники вечерней смены решили, что Сара была настолько непредсказуема, что ее нельзя было включить даже в группу А. Завтрак ей принесли в палату. Дневная смена решит, как поступить с ее обедом. А теперь немного лести, немного обещаний и несколько завлекающих улыбок принесли ей некоторую пользу. Вес перевел кого-то в группу Б, а ее фамилию вписал в группу А. Она будет завтракать в кафетерии от без четверти семь до четверти восьмого.
Довольно плоские намеки на анатомию человеческого тела, которые известны только Д.М., и Вес разрешил позвонить ей из служебного кабинета, хотя эта договоренность почти сорвалась, когда она умоляла его не держать ее на коленях во время телефонного разговора. Она успела сделать два телефонных звонка перед тем, как Вес дал ей знать, что медицинская сестра закончила приготовление лекарств и Саре надо освободить служебную комнату. Она позвонила домой Мэту. Ей стало тошно, когда ответил автоответчик. Второй звонок был радиооператору больницы, который выполнял роль ответчика для Ели Бленкеншипа. Сара продиктовала то, что она хотела, чтобы оператор передал ему. Однако через минуту, к удивлению Сары, главврач сам взял трубку. Он провел ночь в больнице, сказал он, и задремал на тахте в своем кабинете.
– Сара, как вы себя чувствуете? – спросил он, как только услышал ее голос. – Как вам удалось позвонить в такое время?
– Я объясню это, когда увижу вас, доктор Бленкеншип. – Чувствую я себя плохо. Мне надо выбраться из этого отделения, да поскорее.
– Сара, доктор Голдшмидт единственный человек, который может выписать вас из изолированного отделения. Сожалею, но это...
– Пожалуйста, доктор Бленкеншип. Я не могу долго пользоваться телефоном. Вчера вы сказали, что печенками верите мне. И это было сказано еще до того, как выяснилось, что я говорила правду об Эндрю. Сейчас вы должны поверить мне. В больнице происходит что-то чудовищное. Это связано с компанией, которая называется «Фармацевтика Гурона» – это та, что поставляет витамины для порошка для похудения Питера Эттингера. Я могу доказать это.
– Как?
– Я буду в кафетерии без четверти семь. Вы можете прийти туда в это время?
– Да, но...
– Просто смотрите на меня. Вам станет ясно, что надо делать.
– Вы сказали – доказательство.
– Сможем ли мы проникнуть в здание «Чилтон»?
– Думаю... да. Я смогу это устроить.
– Доказательство находится там. Доктор Бленкеншип, я больше не могу говорить. Пожалуйста, поверьте мне. Пожалуйста, приходите.
– Можете положиться на меня, – сказал Бленкеншип.
* * *
Один из работников психиатрического отделения зачитал список пациентов из группы А. Сара засеменила к тому месту, где эти люди собирались возле двери с электронным контролем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117