После короткого обсуждения между сотрудниками – Сара чувствовала, что речь шла о ней, – дверь открыли с жужжащим звуком, и из изолированного отделения вышла процессия из шести пациентов и трех служащих. Отступив в сторону, Вес подмигнул ей и показал ей поднятые вверх большие пальцы.
В кафетерии МЦБ было довольно шумно, в основном галдели стажеры и медсестры. Сара встала вместе с группой в очередь и заметила, что все на нее смотрят. Но после полугода ада, в котором она жила, ей это было уже почти безразлично.
«Смотрите все, – думала она. – Через несколько минут перед вами откроется настоящее зрелище».
Она выбрала себе блюда, не собираясь их есть, а сама все время зыркала глазами в поисках Ели Бленкеншипа. Работники психолечебного отделения предложили своим пациентам садиться за два столика. Сара села таким образом, чтобы перед ней открывался как можно более широкий обзор. В этот момент она заметила медсестру с этажа доставки грузов Жоанн Делбанко, которая пила кофе за следующим столиком.
– Жоанн, – позвала она ее шепотом.
– О, здравствуйте, Сара.
Медсестра тут же отвернулась, но Сара успела заметить отвращение на ее лице. Сара знала, что за ней наблюдают сопровождающие. Малейший намек на то, что она раздражает сотрудников больницы, и ей придется возвратиться в «Андервуд-6». Но все равно она должна попытаться что-то сделать.
– Жоанн, скажите, как чувствует себя Аннали. У нее все в порядке?
Медсестра колебалась несколько секунд, потом повернулась и ответила практически через плечо.
– Если хотите знать, – холодно произнесла она, – у нее сейчас активные схватки. Она, наверное, родит либо утром, либо сразу после обеда.
Сара пришла в ужас.
– А как относительно тербуталина? – спросила она.
Сара видела, как двое сопровождающих, сидевших за ее столом, обменялись взглядами. Она почти что переходила грань дозволенного, а Бленкеншип все еще не показывался.
– Доктор Снайдер прекратил выдачу ей всяких лекарств, – ответила Жоанн. – Он считает, что стресс, который вы... стресс, который она пережила, достаточен. Младенец достаточно большой и уровень...
– Жоанн, – взволнованно перебила ее Сара, – разыщите доктора Снайдера. Он должен сделать кесарево сечение, а то будет поздно.
– Что я должна сделать?
– Сара, думаю, этого достаточно, – сказал один из сопровождавших.
– Жоанн, пожалуйста. Это...
– Сара, если вы сейчас же не замолчите, то мы вернемся в отделение раньше срока. За ваше поведение будет наказана вся группа.
Сара почти не слышала, что ей говорил сопровождающий. У дальних дверей кафетерия появилась огромная фигура Ели Бленкеншипа.
«Слава тебе Господи», – вздохнула Сара. Новости, которые рассказала ей Жоанн Делбанко, все изменили. Она больше не думала о том, чтобы проникнуть в здание «Чилтон». Теперь единственное, что имело значение, это объяснить ситуацию Бленкеншипу и заставить его отправиться в родильное отделение. Используя свое влияние, и, возможно, авторитет Розы Суарес, он может убедить Снайдера провести Аннали кесарево сечение, пока не пришла беда.
Если в дополнение к этому им удастся остановить разрушение здания «Чилтон», то тем лучше. Но Аннали и ее ребенок значили гораздо больше, чем что-либо другое – или другой, – кто может оказаться погребенным под обломками.
«Кто бы он ни был! – подумала Сара. – Пришло время действий».
– Я плохо себя чувствую, – пожаловалась она.
– Что с вами?
– Я... я не знаю. У меня кружится голова... в глазах у меня мелькают какие-то точки.
– Случалось ли это с вами раньше?.. Сара, я спрашиваю вас, случалось ли это с вами раньше?
Сара начала ритмично ударять по своим кистям, затем вздергивать и опускать голову. Ее веки вздрогнули, под них закатились глаза, на виду остались одни белки.
– Сара! – кто-то закричал.
В этот момент, издав страшный стон с бульканьем, Сара откинулась назад, перевернувшись так, чтобы только не стукнуться головой о линолеум.
– У нее приступ! – воскликнул сопровождавший их сотрудник. – Вы отойдите в сторону! Все отойдите! Не мешайте ей!
«Ты, задница, – подумала Сара. – Переверни меня на бок».
– Дайте дорогу! – услышала она трубный голос Ели Бленкеншипа. – Положите ее скорее на бок, чтобы она не задохнулась!
Он подложил свою мясистую руку ей под голову в виде подушечки, повернул ее на бок, а затем просунул пластиковую карточку между зубов. Сара прикусила ее, продолжая еще полминуты разыгрывать приступ, затем позволила себе «затормозиться». Следующий номер заключался в «потере сознания».
– Я ее лечащий врач, – спокойно и авторитетно заявил Ели Бленкеншип. – У нее и раньше были приступы эпилепсии. Беспокоиться не о чем. Совершенно не о чем. Все будет в порядке. Вот так, Сара. У вас все в порядке. Думаю, что на всякий случай ее надо поместить в кабинет обследований. Пусть кто-нибудь позаботится о транспорте и носилках.
Один из работников психиатрического отделения бросился выполнять это приказание.
– Что нам с ней делать? – спросил другой.
– Просто сообщите доктору Голдшмидту о том, что случилось. Скажите ему, что временно мы переведем доктора Болдуин в терапевтическое отделение. – Я – доктор Бленкеншип.
– Да, доктор. Я знаю.
Сара почувствовала, что толпа зевак стала расходиться. Бленкеншип нагнулся и прошептал ей на ухо, что она ведет отличную игру, и попросил не открывать глаза, пока он не даст команду.
Она простонала. Примерно через минуту подали тележку с носилками. Ее положили на носилки.
– О'кей, у нее все в порядке, – изрек Бленкеншип. Сара перекатывала голову из стороны в сторону, когда ее увозили из кафетерия, по коридору и к лифту. Хотя кафетерий располагался на уровне цокольного этажа, Сара поняла, что лифт пошел вниз. Она попыталась определить, где они находятся, когда ее вывезли из лифта и повезли по довольно длинному коридору.
– Ладно, теперь вы можете сесть и открыть глаза, друг мой, – произнес Бленкеншип. – Вы провели эту сцену так, что заслужили награду.
Сара приподнялась, поморгав, чтобы сфокусировать свое зрение, и оглянулась. В подземном туннеле под цокольным этажом она находилась вдвоем с главным врачом. Они были за пределами ворот безопасности, затянутых брезентом на дальней стороне. На воротах висел знак, предупреждающий о времени и дате взрыва и требовавший, чтобы любой человек, входящий в здание «Чилтон» до 29 октября, шел туда в сопровождении сотрудника безопасности больницы. У ворот на стене висел телефон. А рядом приклеен лист бумаги с напечатанными телефонами компании, которая занималась сносом здания и добавочного телефона службы безопасности больницы.
– А где санитар? – спросила она.
– Абе покинул нас у лифта, – сказал Бленкеншип, открывая ключом ворота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
В кафетерии МЦБ было довольно шумно, в основном галдели стажеры и медсестры. Сара встала вместе с группой в очередь и заметила, что все на нее смотрят. Но после полугода ада, в котором она жила, ей это было уже почти безразлично.
«Смотрите все, – думала она. – Через несколько минут перед вами откроется настоящее зрелище».
Она выбрала себе блюда, не собираясь их есть, а сама все время зыркала глазами в поисках Ели Бленкеншипа. Работники психолечебного отделения предложили своим пациентам садиться за два столика. Сара села таким образом, чтобы перед ней открывался как можно более широкий обзор. В этот момент она заметила медсестру с этажа доставки грузов Жоанн Делбанко, которая пила кофе за следующим столиком.
– Жоанн, – позвала она ее шепотом.
– О, здравствуйте, Сара.
Медсестра тут же отвернулась, но Сара успела заметить отвращение на ее лице. Сара знала, что за ней наблюдают сопровождающие. Малейший намек на то, что она раздражает сотрудников больницы, и ей придется возвратиться в «Андервуд-6». Но все равно она должна попытаться что-то сделать.
– Жоанн, скажите, как чувствует себя Аннали. У нее все в порядке?
Медсестра колебалась несколько секунд, потом повернулась и ответила практически через плечо.
– Если хотите знать, – холодно произнесла она, – у нее сейчас активные схватки. Она, наверное, родит либо утром, либо сразу после обеда.
Сара пришла в ужас.
– А как относительно тербуталина? – спросила она.
Сара видела, как двое сопровождающих, сидевших за ее столом, обменялись взглядами. Она почти что переходила грань дозволенного, а Бленкеншип все еще не показывался.
– Доктор Снайдер прекратил выдачу ей всяких лекарств, – ответила Жоанн. – Он считает, что стресс, который вы... стресс, который она пережила, достаточен. Младенец достаточно большой и уровень...
– Жоанн, – взволнованно перебила ее Сара, – разыщите доктора Снайдера. Он должен сделать кесарево сечение, а то будет поздно.
– Что я должна сделать?
– Сара, думаю, этого достаточно, – сказал один из сопровождавших.
– Жоанн, пожалуйста. Это...
– Сара, если вы сейчас же не замолчите, то мы вернемся в отделение раньше срока. За ваше поведение будет наказана вся группа.
Сара почти не слышала, что ей говорил сопровождающий. У дальних дверей кафетерия появилась огромная фигура Ели Бленкеншипа.
«Слава тебе Господи», – вздохнула Сара. Новости, которые рассказала ей Жоанн Делбанко, все изменили. Она больше не думала о том, чтобы проникнуть в здание «Чилтон». Теперь единственное, что имело значение, это объяснить ситуацию Бленкеншипу и заставить его отправиться в родильное отделение. Используя свое влияние, и, возможно, авторитет Розы Суарес, он может убедить Снайдера провести Аннали кесарево сечение, пока не пришла беда.
Если в дополнение к этому им удастся остановить разрушение здания «Чилтон», то тем лучше. Но Аннали и ее ребенок значили гораздо больше, чем что-либо другое – или другой, – кто может оказаться погребенным под обломками.
«Кто бы он ни был! – подумала Сара. – Пришло время действий».
– Я плохо себя чувствую, – пожаловалась она.
– Что с вами?
– Я... я не знаю. У меня кружится голова... в глазах у меня мелькают какие-то точки.
– Случалось ли это с вами раньше?.. Сара, я спрашиваю вас, случалось ли это с вами раньше?
Сара начала ритмично ударять по своим кистям, затем вздергивать и опускать голову. Ее веки вздрогнули, под них закатились глаза, на виду остались одни белки.
– Сара! – кто-то закричал.
В этот момент, издав страшный стон с бульканьем, Сара откинулась назад, перевернувшись так, чтобы только не стукнуться головой о линолеум.
– У нее приступ! – воскликнул сопровождавший их сотрудник. – Вы отойдите в сторону! Все отойдите! Не мешайте ей!
«Ты, задница, – подумала Сара. – Переверни меня на бок».
– Дайте дорогу! – услышала она трубный голос Ели Бленкеншипа. – Положите ее скорее на бок, чтобы она не задохнулась!
Он подложил свою мясистую руку ей под голову в виде подушечки, повернул ее на бок, а затем просунул пластиковую карточку между зубов. Сара прикусила ее, продолжая еще полминуты разыгрывать приступ, затем позволила себе «затормозиться». Следующий номер заключался в «потере сознания».
– Я ее лечащий врач, – спокойно и авторитетно заявил Ели Бленкеншип. – У нее и раньше были приступы эпилепсии. Беспокоиться не о чем. Совершенно не о чем. Все будет в порядке. Вот так, Сара. У вас все в порядке. Думаю, что на всякий случай ее надо поместить в кабинет обследований. Пусть кто-нибудь позаботится о транспорте и носилках.
Один из работников психиатрического отделения бросился выполнять это приказание.
– Что нам с ней делать? – спросил другой.
– Просто сообщите доктору Голдшмидту о том, что случилось. Скажите ему, что временно мы переведем доктора Болдуин в терапевтическое отделение. – Я – доктор Бленкеншип.
– Да, доктор. Я знаю.
Сара почувствовала, что толпа зевак стала расходиться. Бленкеншип нагнулся и прошептал ей на ухо, что она ведет отличную игру, и попросил не открывать глаза, пока он не даст команду.
Она простонала. Примерно через минуту подали тележку с носилками. Ее положили на носилки.
– О'кей, у нее все в порядке, – изрек Бленкеншип. Сара перекатывала голову из стороны в сторону, когда ее увозили из кафетерия, по коридору и к лифту. Хотя кафетерий располагался на уровне цокольного этажа, Сара поняла, что лифт пошел вниз. Она попыталась определить, где они находятся, когда ее вывезли из лифта и повезли по довольно длинному коридору.
– Ладно, теперь вы можете сесть и открыть глаза, друг мой, – произнес Бленкеншип. – Вы провели эту сцену так, что заслужили награду.
Сара приподнялась, поморгав, чтобы сфокусировать свое зрение, и оглянулась. В подземном туннеле под цокольным этажом она находилась вдвоем с главным врачом. Они были за пределами ворот безопасности, затянутых брезентом на дальней стороне. На воротах висел знак, предупреждающий о времени и дате взрыва и требовавший, чтобы любой человек, входящий в здание «Чилтон» до 29 октября, шел туда в сопровождении сотрудника безопасности больницы. У ворот на стене висел телефон. А рядом приклеен лист бумаги с напечатанными телефонами компании, которая занималась сносом здания и добавочного телефона службы безопасности больницы.
– А где санитар? – спросила она.
– Абе покинул нас у лифта, – сказал Бленкеншип, открывая ключом ворота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117