-- Ладно, читай. И Пушкин написал хорошо, да и ты,
Николаич, читать, как показывать, -- читай. Николаич развернул
книгу, читать начал по книге;
На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн,-И
вдаль глядел
Рука с книгой опустилась. Николаич читал без лишнего
пафоса, без жестов, и, казалось, видишь:
В гранит оделася Нева; Мосты повисли над водами:
Темно-зелеными садами Ее покрылись острова.
Мы забыли, что сидим на борту карбаса, на бревнах,
выкинутых морем. Николаич "жарил" на память. В грамоте-то он
тоже не очень силен. В те годы не очень много учили:
мало-мальски умеешь читать, писать и готово, грамотный. А то
говорили: "Много будет учиться, перестанет бога признавать,
перестанет царя почитать".
На вопрос, как он так помнит стихи, Николаич отвечал с
усмешкой:
-- Песня да сказки не молитвы, учить не надо,-- сами
помнятся.-- И добавил:-- А я, браты, ишшо вам сказку о попе и
его работнике Балде скажу. Сочинение Александра Сергеевича
Пушкина.
Сказку эту артель уже слыхала от Николаича, но слушали,
как маленькие дети слушают давно знаемую сказку, но с неменьшим
интересом воспринимая ее повторение. Благородные слушатели
рассыпались хохотом, когда поп получил урок от Балды. Смеялись
долго, повторяли отдельные, видимо, уже заученные места.
Николаич заговорил:
-- Видно, Орина Родионовна, нянька Александра Сергеевича,
сказки брала из того же места, откуда и наши старики да старухи
берут. Ну-ко, Савельич, расскажи, как парень к попу работником
нанялся и как работал?
Савельич, довольный, ухмыльнулся, бородой прикрылся, будто
лицо свое утирает,-- видать, удовольствие лишнее спрятать
хочет. Как же, подумайте-ка, сам Нико-лаич зовет сказку
сказывать -- это большая честь!
Ну-к, што ж, язык-то свой. Я буду молоть, а вы слушайте.
Коли у Пушкина про попа, дак и от нас попу уваженье. Как
.парень к пойу в работники нанялся... "Нанялся сто парень к
попу в работники и говорит: -- Поп, дай мне денег вперед хоть
за месяц. - На што тебе деньги? -- сто поп говорит. Парень
отвечат:
-- Сам понимать, каково житье без копейки. Поп согласился:
-- Верно твое слово, како житье без копейки. Дал поп
своему работнику деньги вперед за месяц и посылат на работу.
Дело было в утрях. Парень попу: -- Што ты, поп, где видано не
евши на работу иттить! Парня накормили и опять гонят на работу.
Парень и говорит:
-- Поевши-то на работу? Да я себе брюхо испорчу. Теперича
надобно полежать, пусть пишша на место уляжется.
Спал парень до обеда. Поп на работу посылать стал. -- На
работу? Без обеда? Ну, .нет, коли время обеденно пришло, дак
обедать сади!
Отобедал парень, а поп опять на работу гонит. Парень попу
толком объяснят:
-- Кто же после обеда работат? Уж тако завсегдашно правило
заведено -- тако положение: опосля обеда -- отдыхать.
Лег парень и до потемни спал. Поп будит:
-- Хошь теперича иди поработай. На ночь-то глядя?
Посмотри-кось: люди добры за удану садятся да спать валятся, то
и мне надеть.
Парень поел, до утра храпел. Утром наелся, ушел в поле,
там спал до полден. Пришел, пообедал и опять в поле спать. Спал
до вечера и паужну проспал. К ужину явился, наелся. Поп и
говорит:
-- Парень, што ты севодия ничево не наработал? -- Ах, Поп,
поглядел я на работу: и завтра ее не переделать, и послезавтра
не переделать, а сегодня и приниматься не стоит!
Поп весь осердился, парня вон гонит: -- Мне еково
работника не надобно. Уходи от меня! -- Нет, поп, я хошь и за
дешево нанялся, да деньги взял вперед за месяц. Я месяц и буду
жить у тебя. Коли очень погонишь -- я, пожалуй, уйду, ежели
хлеба дашь ден на десять".
Артель так грохнула смехом, что чайки, нырявшие за
рыбками, шарахнулись в сторону. Хохот далеко разнесся в светлой
тишине по гладкой воде. Эхо в горах повторило его. *
-- Мастак, Савельич! Дак говорит парень -- "Месяц жить
буду так!" И снова смех бородатых ребят. Николаич оглянул
курящих: -- Вы каку бумагу прирвали на цигарки? Ответил скорый
Варламка:
-- Мы, дяинька, Троицки лиски' рвали, очень подхо-дяче и
душепользительно, и махорка хорошо тянется.
А том сочинений Пушкина Николаич разгладил рукой,
наслаждаясь обладанием этой книги, и передал Варламке: -- Ну,
пострел, унеси, положи ко мне в изголовье, да смотри, ежели
иппло...
' "Троицкий листок объявлений" выходил в г Троицке в 1908
г., позже -- под названием "Троицкий вестник" Варламка
досказать не дал:
-- Дяинька, да я, да Пушкина... Да штоб прирвать? Пушкина?
Ни в жизнь!
О. Э. Озаровская рассказывала о встречах с неграмотными
пушкинистами на Пинеге. Пришла О. Э. Озаровская в избу к
крестьянину-бедняку,-- крестьянин, зная ее, поднялся навстречу
и, указывая на беспорядок в избе, сказал:
-- Извините, Ольга Эрастовна. Не прибраны "пожитки бедной
нищеты".
В гостях у О. Э. этот же крестьянин отказывался от чаю:
-- Боюсь, "как бы брусничная вода мне не наделала
вреда",-- как сказал Александр Сергеевич Пушкин. О. Э. все-таки
подала стакан чаю и спросила: -- Вы много Пушкина читали?
-- Я неграмотный, где мне читать, а вот брат у меня
грамотной, дак он наизусть без запинки отчеканивает и "Медново
всадника", и "Евгения Онегина" и много знат стихов Александра
Сергеича Пушкина, а я с голоса заучиваю.
Озаровская рассказывала мне, как была свидетельницей
подготовки спектакля под открытым небом. Крестьяне одной из
деревень на Пинеге готовили "Русалку". Выбрали подходящее место
у мельницы. Руководил подготовкой студент, приехавший в родную
деревню на каникулы (это было после 1920 года). Озаровская
уехала накануне спектакля. Боялась, что река обмелеет, а
пароход последний, придется ехать на лошадях. Хотелось сказать
ей сердито: "Хотя бы пешком!" Лишить себя такой радости!
"Русалка" под открытым небом, в светлую северную начь, в
исполнении крестьян, из которых едва ли кто бывал в театре!..
Пушкина крестьяне знали даже в условиях прошлого темного
времени.
Теперь и среди колхозников Северного края, и среди
зимовщиков Новой Земли, и всей Арктики, как и по всему СССР, А.
С. Пушкина будут знать полнее, шире, любовь к нему, издавна
живущая в народе, вспыхнет еще ярче в нашу эпоху.
НЕНЕЦКИЕ СКАЗКИ
Как-то приходит старик ненец. Поговорил о том о сем попил
чаю и спрашивает:
-- Скази, худозник, ты знас, посему у тех людев, сто
приезжают, две правды, а у нас одна? Пробую не понять: Как две
правды, тоже одна.
Нет, сто ты, у них И хоросо быват нехоросим, и нехоросо
хоросим, а у нас нехоросо -- нехоросо, хоросо--- хоросо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19