000 - 1.500,
Художественно-Технический Тип самоутверждается в непреходящей, вечной
форме. Отношение К/Н в этих пределах создает малые формы искусств,
способность ими наслаждаться, безболезненное перерастание необходимого в
некие утонченные отношения, при которых почитаются традиционные
добродетели. Япония, изолированная от мира сегунами, добывала скудную пищу
на горных склонах и находила красоту в аранжировках из лишайника и бумаги.
Мелкие, не требующие больших затрат, субискусства характерны для нормы
1.000 - 1.500 калорий.
И именно такая норма была на Земле, где жило сто миллионов человек
после похищения планеты. Лишь несколько человек, довольствуясь
незначительными затратами, продолжали заниматься наукой. В их распоряжении
были лишь карандаш и восстанавливающаяся бумага. Последний ускоритель,
используемый в научных целях, был давно остановлен; ток, которым он
питался, нужен был для того, чтобы хотя бы слабо освещать миллионы домов и
готовить пищу для двух миллионов новорожденных. В те дни один преданный
науке византиец написал полную техническую энциклопедию (хотя и не был
инженером). Четыреста двадцать крошечных томов рассказывали о пирамиде в
Гизе и ее неизвестном строителе, о стене Ши Хванг Ти; готических
постройках; о Брунеле, который изменил лицо Англии, Рюблингах из Бруклина;
штольнях Пентагона; Противоракетной Системе Дагган (до того, как К/Н упало
до точки, когда война стала практически бессмысленной). Но этот
энциклопедист не умел пользоваться логарифмической линейкой и постоянно
спотыкался, записывая десятичные дроби.
А затем величины стали еще меньше.
Под действием сильных тектонических и климатических процессов,
вызванных похищением Земли у Солнца, под влиянием синусоидальных процессов
наступления и отступления от экватора ледяного покрова, по мере того, как
маленькие Солнца разгорались, затухали, умирали и заменялись новыми,
отношение К/Н оставалось постоянным. Число К значительно уменьшилось, но и
число Н уменьшилось тоже. По мере того как уменьшалось количество калорий
для поддержания жизни, становилось меньше и количество ртов.
Когда загорелось сорок первое маленькое Солнце, на Земле не было ни
одного инженера.
Их не было и на планете-близнеце. Пирамиды, и те, что обитали на
близнеце, и та, что была на Эвересте, не были инженерами. Они исходили из
грубой метафизики, в основе которой лежал принцип "дели на части и
толкай".
У них не было элегантных теорий поля. Они знали лишь то, что все
можно разделить на составляющие и что если что-нибудь подтолкнуть, это
что-то начнет двигаться. Если вы изо всех сил толкнули что-нибудь и оно не
двигается, вы разбираете это "что-то" на части и толкаете отдельные части.
И движение начнется. Иногда, для ядерных эффектов, им приходилось делить
предметы на 3x10**9 частей и очень осторожно передвигать каждую.
Разбирая на части и перемещая, они сажали свой единственный
космический корабль на сгоревшем крошечном Солнце, которое когда-то было
знакомой Земле Луной. Нельзя было сказать, что Пирамиды запаздывали с
Созданием Нового Солнца. Они никогда не запаздывали. Для них это было
невозможно, потому что они были абсолютно лишены чувства времени. Они
знали о том, "когда" следует что-либо делать, потому что у них была сеть
разного рода приборов, исполнительных механизмов и вспомогательных
устройств, которая охватывала всю планету. Когда средняя температура на
Земле падала ниже определенной установленной величины, датчик сообщал о
необходимости снова разжечь Луну. И они это делали. Пирамиды не обращали
внимания на такие пустячные детали, как, например, движение воздушных масс
на Земле. Получилось так, что Австралия и Африка были напоены теплом в
этом году, и средняя температура на Земле падала медленно. Поэтому расчеты
Наблюдателей за Небом были неправильны.
Но сейчас "время" пришло, и космический корабль был послан.
Внутри него находились одиннадцать мужчин и женщин и несколько
совершенно иных живых существ.
Они не были пассажирами в точном значении этого слова. Слово
"начинка" было более подходящим. Так как они давно потеряли представление
о языке и даже о собственном "Я", слова их не трогали.
Много веков назад другие человеческие существа шагали по Луне в
неповоротливых скафандрах, посылали на Землю по радио поздравительные
сообщения, как счастливые туристы. За двести лет, прошедшие с тех пор как
люди смогли в последний раз попасть в космос по своей воле, много сотен
человеческих (и других) существ посетило спутник. Никто из них, однако, не
был туристом. Они выполняли только то, что выполняла нынешняя группа.
Они разжигали ядерные огни, которые превращали Луну в почти звезду.
Сделать это было довольно трудно даже с теми машинами и приборами, которые
им давали на планете-двойнике. Среди всего прочего им предстояло
погибнуть.
Даже с приборами Пирамид было нелегко разжечь ядерный огонь на
поверхности Луны. Там нечему было гореть. Луна состояла из камней и пыли -
а сейчас также и из шлака. Элементы, из которых она состояла, нелегко
поддавались синтезу или расщеплению. Но когда приборы Пирамид расщепили их
на достаточно мелкие части, достаточно сильно подтолкнули эти частицы,
нейтроны вытолкнули протоны из ядра, ядра распались, энергия
высвободилась. Достаточно энергии, чтобы новое Солнце горело пять лет или
около того, прежде чем его вновь нужно будет зажигать.
Итак, космический корабль очень быстро коснулся холмика на Луне,
которая уже не горела, но была невыносимо горячей.
Космический корабль оставил съемную капсулу, в которой было
одиннадцать человеческих (и других) существ и технику, необходимую для
деления элементов и придания им ускорения. И космический корабль быстро
улетел, чтобы избежать того, что последует.
Там, где капсула коснулась горячего шлака, она стала горячей. Люди не
замечали этого. Они сознавали только то, что сейчас их задания должны быть
выполнены очень быстро.
Они быстро работали, не считаясь с возрастающим жаром, который вскоре
испепелит их. И новое Солнце было зажжено.
Огонек пламени появился на поверхности. Одиннадцать человеческих
существ успели лишь вскрикнуть, прежде чем погибли. Затем огонек из
вишневого стал оранжевым, превратился в бело-голубой и стал расти.
В момент зажжения Нового Солнца на Земле царило ликование. Где бы
люди ни жили, в тенистых развалинах городов, которые назывались Хартум или
Чикаго, или Бейжинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Художественно-Технический Тип самоутверждается в непреходящей, вечной
форме. Отношение К/Н в этих пределах создает малые формы искусств,
способность ими наслаждаться, безболезненное перерастание необходимого в
некие утонченные отношения, при которых почитаются традиционные
добродетели. Япония, изолированная от мира сегунами, добывала скудную пищу
на горных склонах и находила красоту в аранжировках из лишайника и бумаги.
Мелкие, не требующие больших затрат, субискусства характерны для нормы
1.000 - 1.500 калорий.
И именно такая норма была на Земле, где жило сто миллионов человек
после похищения планеты. Лишь несколько человек, довольствуясь
незначительными затратами, продолжали заниматься наукой. В их распоряжении
были лишь карандаш и восстанавливающаяся бумага. Последний ускоритель,
используемый в научных целях, был давно остановлен; ток, которым он
питался, нужен был для того, чтобы хотя бы слабо освещать миллионы домов и
готовить пищу для двух миллионов новорожденных. В те дни один преданный
науке византиец написал полную техническую энциклопедию (хотя и не был
инженером). Четыреста двадцать крошечных томов рассказывали о пирамиде в
Гизе и ее неизвестном строителе, о стене Ши Хванг Ти; готических
постройках; о Брунеле, который изменил лицо Англии, Рюблингах из Бруклина;
штольнях Пентагона; Противоракетной Системе Дагган (до того, как К/Н упало
до точки, когда война стала практически бессмысленной). Но этот
энциклопедист не умел пользоваться логарифмической линейкой и постоянно
спотыкался, записывая десятичные дроби.
А затем величины стали еще меньше.
Под действием сильных тектонических и климатических процессов,
вызванных похищением Земли у Солнца, под влиянием синусоидальных процессов
наступления и отступления от экватора ледяного покрова, по мере того, как
маленькие Солнца разгорались, затухали, умирали и заменялись новыми,
отношение К/Н оставалось постоянным. Число К значительно уменьшилось, но и
число Н уменьшилось тоже. По мере того как уменьшалось количество калорий
для поддержания жизни, становилось меньше и количество ртов.
Когда загорелось сорок первое маленькое Солнце, на Земле не было ни
одного инженера.
Их не было и на планете-близнеце. Пирамиды, и те, что обитали на
близнеце, и та, что была на Эвересте, не были инженерами. Они исходили из
грубой метафизики, в основе которой лежал принцип "дели на части и
толкай".
У них не было элегантных теорий поля. Они знали лишь то, что все
можно разделить на составляющие и что если что-нибудь подтолкнуть, это
что-то начнет двигаться. Если вы изо всех сил толкнули что-нибудь и оно не
двигается, вы разбираете это "что-то" на части и толкаете отдельные части.
И движение начнется. Иногда, для ядерных эффектов, им приходилось делить
предметы на 3x10**9 частей и очень осторожно передвигать каждую.
Разбирая на части и перемещая, они сажали свой единственный
космический корабль на сгоревшем крошечном Солнце, которое когда-то было
знакомой Земле Луной. Нельзя было сказать, что Пирамиды запаздывали с
Созданием Нового Солнца. Они никогда не запаздывали. Для них это было
невозможно, потому что они были абсолютно лишены чувства времени. Они
знали о том, "когда" следует что-либо делать, потому что у них была сеть
разного рода приборов, исполнительных механизмов и вспомогательных
устройств, которая охватывала всю планету. Когда средняя температура на
Земле падала ниже определенной установленной величины, датчик сообщал о
необходимости снова разжечь Луну. И они это делали. Пирамиды не обращали
внимания на такие пустячные детали, как, например, движение воздушных масс
на Земле. Получилось так, что Австралия и Африка были напоены теплом в
этом году, и средняя температура на Земле падала медленно. Поэтому расчеты
Наблюдателей за Небом были неправильны.
Но сейчас "время" пришло, и космический корабль был послан.
Внутри него находились одиннадцать мужчин и женщин и несколько
совершенно иных живых существ.
Они не были пассажирами в точном значении этого слова. Слово
"начинка" было более подходящим. Так как они давно потеряли представление
о языке и даже о собственном "Я", слова их не трогали.
Много веков назад другие человеческие существа шагали по Луне в
неповоротливых скафандрах, посылали на Землю по радио поздравительные
сообщения, как счастливые туристы. За двести лет, прошедшие с тех пор как
люди смогли в последний раз попасть в космос по своей воле, много сотен
человеческих (и других) существ посетило спутник. Никто из них, однако, не
был туристом. Они выполняли только то, что выполняла нынешняя группа.
Они разжигали ядерные огни, которые превращали Луну в почти звезду.
Сделать это было довольно трудно даже с теми машинами и приборами, которые
им давали на планете-двойнике. Среди всего прочего им предстояло
погибнуть.
Даже с приборами Пирамид было нелегко разжечь ядерный огонь на
поверхности Луны. Там нечему было гореть. Луна состояла из камней и пыли -
а сейчас также и из шлака. Элементы, из которых она состояла, нелегко
поддавались синтезу или расщеплению. Но когда приборы Пирамид расщепили их
на достаточно мелкие части, достаточно сильно подтолкнули эти частицы,
нейтроны вытолкнули протоны из ядра, ядра распались, энергия
высвободилась. Достаточно энергии, чтобы новое Солнце горело пять лет или
около того, прежде чем его вновь нужно будет зажигать.
Итак, космический корабль очень быстро коснулся холмика на Луне,
которая уже не горела, но была невыносимо горячей.
Космический корабль оставил съемную капсулу, в которой было
одиннадцать человеческих (и других) существ и технику, необходимую для
деления элементов и придания им ускорения. И космический корабль быстро
улетел, чтобы избежать того, что последует.
Там, где капсула коснулась горячего шлака, она стала горячей. Люди не
замечали этого. Они сознавали только то, что сейчас их задания должны быть
выполнены очень быстро.
Они быстро работали, не считаясь с возрастающим жаром, который вскоре
испепелит их. И новое Солнце было зажжено.
Огонек пламени появился на поверхности. Одиннадцать человеческих
существ успели лишь вскрикнуть, прежде чем погибли. Затем огонек из
вишневого стал оранжевым, превратился в бело-голубой и стал расти.
В момент зажжения Нового Солнца на Земле царило ликование. Где бы
люди ни жили, в тенистых развалинах городов, которые назывались Хартум или
Чикаго, или Бейжинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52