Я давно уже понял, что полет, в котором мне поневоле пришлось участвовать, являлся предприятием военного характера, ответной вылазкой в отместку за нашествие на Город Запустения. Только мне представлялось, что объектом вылазки станет какой-либо второстепенный неприятель: исходя из силы агрессора, я никак не думал, что потерпевшие поражение дерзнут на прямое контрнаступление. Однако я ошибался. Город, на который нацелились экипажи, был огромен, и довольно было еще раз пристально взглянуть в его сторону, чтобы уяснить себе, до какой степени он защищен. Внешние его границы, к примеру, прикрывал настоящий лес наблюдательных башен; местами они ограждали купол так густо, словно вокруг него возвели частокол. А пустыня близ города так и кишела боевыми экипажами; они выстраивались в четкие порядки, как черные железные солдаты перед парадом.
И всему этому воинству противостоял жалкий отряд атакующих, в чей лагерь забросил меня случай! Я насчитал во всем отряде каких-нибудь шестьдесят многоногих наземных экипажей и около пятидесяти башен.
Картина предстоящей битвы настолько заворожила меня, что я на миг совершенно запамятовал, где нахожусь. В самом деле, я позволил себе гадать о том, какова боевая роль наблюдательных башен, совершенно выпустив из виду то обстоятельство, что теперь мне надо лишь оставаться на месте – и все прояснится. Наиболее логичной представлялась мне догадка, что многоногие экипажи устремятся в атаку на город, в то время как башни останутся охранять снаряды, в которых мы прилетели.
До поры казалось, что так оно и есть. Экипажи медленно, но неуклонно продвигались к городу, а башни – те, что не прятались вблизи скал, – одна за другой поднимали свои платформы до полных шестидесяти футов над почвой.
Я решил, что мне лично следует отступить на исходные позиции, и повернулся к скалам, впрочем, не отпуская перилец. И тут случилось нечто, чего я при всем желании предвидеть не мог. Справа от меня послышался легкий шум, и я оглянулся в недоумении. Из-за отвесной стены скал на простор пустыни вынырнула еще одна наблюдательная башня.
Башня шла. Три ее опоры служили ногами, и эти ноги, сверхъестественно сгибаясь, переступали под платформой!
Я и ахнуть не успел, как башня, на которой я находился, вдруг накренилась и словно упала вперед. Все башни, сколько их ни было вокруг, выдернули ноги-опоры из песка и устремились следом за наземными экипажами.
Спрыгивать с платформы и искать безопасности на скалах было уже поздно: от скал меня отделяли добрых двадцать футов пустоты; Я сжал перильца изо всех сил, а шагающая наблюдательная башня уносила меня все дальше навстречу битве.
4
Что толку было теперь упрекать себя за непредусмотрительность: фантастическая машина уже шагала со скоростью двадцать миль в час и разгонялась все более. Ветер свистел в ушах, волосы развевались, глаза слезились.
Наблюдательная башня, которая прошла у скал рядом с моей, держалась на несколько ярдов впереди, но ход мы сохраняли равный. Благодаря этому я сумел рассмотреть, как треножники ухитряются переставлять свои внешне неуклюжие ноги-опоры. В сущности, они были всего-навсего увеличенной копией суставчатых ног наземных экипажей, но в данном случае впечатление достигало в своей чужеродности ошеломляющей силы. Когда башня шла полным ходом, то в любой отдельно взятый момент почвы касались одновременно лишь две ноги, и то на самый короткий срок. Вес башни постоянно перемещался с одной ноги на другую, а две ненагруженные ноги, освободившись, взмывали вверх и вперед. Верхняя платформа на ходу слегка наклонялась вправо, но из самой равномерности ее движения вытекало, что под платформой скрыто какое-то устройство, гасящее мелкие толчки на неровностях почвы. Конечно же, на своем ненадежном насесте я чувствовал себя далеко не безопасно, но покамест перильца, сжатые мертвой хваткой, давали мне достаточную уверенность, что простая качка меня вниз не сбросит.
Тем не менее, пока острота момента не миновала, я клял себя за недогадливость: следовало сообразить, что башни должны быть маневренными. Правда, до сих пор мне ни разу не доводилось видеть их в движении, но ведь все мои прошлые домыслы о назначении этих башен просто не выдерживали критики!
Между тем скорость башен все нарастала. Они широкой дугой приближались к вражескому городу.
В авангарде развернутым строем шли экипажи. С обеих сторон их шеренгу замыкали четверки башен. Позади, второй шеренгой протяженностью около полумили, двигались еще десять наземных экипажей, а за ними врассыпную – все остальные башни, включая и ту, на которой съежился я в страхе за свою драгоценную жизнь. Мы неслись с такой скоростью, что ноги машин вздымали тучи песка и пыли, и укусы песчинок, поднятых шагающими впереди, жгли мне лицо. Моя башня мчалась безостановочно и ровно, двигатель мощно гудел.
Прошло, наверное, не более минуты, а мы уже достигли наивысшей скорости, какую в состоянии развить паровой локомотив, и движение стало равномерным. О том, чтобы слезть с платформы, спастись бегством, не могло быть теперь и речи; оставалось лишь держаться и надеяться, что «лошадь» не сбросит.
Если я и избегнул падения, то чудом: неожиданно у самых моих ног разверзлась широченная брешь. Я едва успел отскочить в сторону, благословляя судьбу за то, что машина движется, так плавно, и, потрясенный, следил за тем, как из отверстия на хитроумной подвеске выдвигается громоздкая металлическая конструкция. Когда она просвистела мимо, чуть не задев меня по лицу, я, к ужасу своему, заметил, что венчает всю систему рычагов жерло генератора тепла. Но, по счастью, генератор подняли и установили футах в восьми над крышей башни, если не выше.
Башни, что шли впереди нас, также выдвинули свои генераторы; мы мчались по пустыне, как в безудержной и фантастически странной кавалерийской атаке.
Песок, выброшенный из-под ног передовых экипажей, почти ослепил меня, и какое-то время я не различал ничего, кроме силуэтов двух башен впереди моей. Затем строй экипажей раздвинулся в стороны, туча пыли внезапно осела. Моему взору открылась панорама прямо по курсу. И оказалось, что маневр ведущих экипажей бросил нас без подготовки в самую гущу боя.
Теперь мне были хорошо видны машины обороняющихся, вышедшие из города нам навстречу. Что это были за машины! Наземных экипажей среди них почти не попадалось, защитники города самоуверенно выступили против нас на своих башнях. Я с трудом верил собственным глазам. Эти боевые машины превосходили те, что сражались в нашем лагере, чуть не вдвое, достигая по крайней мере ста футов в высоту.
Ближайшую из башен неприятеля отделяло от нас менее полумили, и это расстояние с каждой секундой сокращалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105