— Вам дадут все нужные материалы, — сказал генерал. — Насколько я понимаю, единственно возможный путь для защиты Дженнингса — временное умопомешательство, а у нас имеются три психиатра, которые готовы присягнуть, что он был невменяем, когда совершил убийство.
— Я должен немедленно поговорить с Дженнингсом.
— Сегодня во второй половине дня, если хотите.
— И если он хоть вполовину так безумен, как предполагается, — мне понадобится вооруженная охрана.
— Нет проблем.
— Где вы его держите?
— В «Бетесде».
— В той самой «Бетесде», где пользуют конгрессменов и сенаторов?
Генерал кивнул.
— Показательно, — пробормотал Беккер.
— Я не расслышал, майор.
— Это подтверждает мое мнение, что Дженнингс — не единственный сумасшедший, причастный к этому делу.
— Вот как? — зловеще отозвался генерал.
Беккер кивнул.
— Кто бы ни поместил Дженнингса в «Бетесду», он такой же чокнутый, как и сам Дженнингс. Что, если он вырвется? Это чертово здание битком набито законодателями и послами.
— Он неопасен, — возразил генерал. — Кроме того, он под круглосуточным наблюдением.
— Его держат на транквилизаторах? Если он под лекарствами, я не смогу с ним разговаривать.
— Нет, — сказал генерал, — он вот уже почти неделю не получает никаких лекарств.
— Ладно, — сказал Беккер. — Если мы управимся с этим делом дней за десять — одиннадцать, может быть, я еще успею покататься на лыжах.
— Вот это уже более разумный подход, — одобрил генерал.
— Кто представляет обвинение?
— Полковник Джеймс Магнуссен.
— Джим Магнуссен? — изумленно переспросил Беккер. — Из Сан-Диего?
— Вы его знаете?
— Лет пять назад мы провели вместе несколько месяцев, готовя дело против неких армейских поставщиков. Он славный человек. Я думал, он все еще в Калифорнии.
— Был.
— Почему обвинителем стал именно он?
— Он сам попросил об этом назначении.
— Полагаю, мне уже поздно попроситься к нему в помощники? — невесело осведомился Беккер.
Генерал в упор поглядел на него.
— Майор, я восхищаюсь вашим чувством юмора.
— Я не шутил.
— Разумеется, вы пошутили, — сказал генерал. — А теперь принимайтесь за работу.
— Каким образом? Вы только что сказали мне, что я смогу увидеться с Дженнингсом только во второй половине дня.
— Но полковник Магнуссен ждет вас в своем кабинете. Он хочет обговорить с вами кое-какие детали. Я сказал ему, что вы придете, как только мы с вами закончим разговор. — Генерал сделал паузу. — Мы его закончили. Кабинет Магнуссена дальше по коридору, третья дверь слева.
Беккер отдал честь и направился к двери.
— Поздравляю с принятием верного решения, — бросил вслед ему генерал.
— А разве у меня был выбор? — мрачно осведомился Беккер.
* * *
Для начала Беккер заглянул в умывальную и провел расческой по своим густым каштановым волосам. Затем он подошел к раковине, пробормотал: «Холодная», и умылся. Освеженный, он вышел в коридор и по движущейся дорожке доехал до кабинета Магнуссена.
Он сошел с дорожки возле двери, подождал, пока датчики опознают его, и вошел.
Насколько стерильно чист был кабинет генерала, настолько захламленной оказалась эта комната. На стенах под немыслимыми углами висели юридические дипломы. Груды распечаток, компьютерных дисков и кубиков, предназначенных для уничтожения, в беспорядке громоздились на трех шкафах с картотеками. Один угол комнаты занимал компьютер последней модели, настроенный на работу с голоса. Магнуссен был заядлым курильщиком, и хотя Беккер знал, что ночная смена уборщиков наверняка наводила порядок в кабинете, две пепельницы были битком забиты окурками сигар, а пол щедро засыпан пеплом.
Перед шкафами с картотеками, примостившись на неудобном табурете, восседал, сжимая в мясистой руке пачку бумаг, сам полковник Джеймс Магнуссен. Он был низкого роста, коренастый и крепкий и сложен как профессиональный футболист. У внешних уголков глаз с обеих сторон у него виднелись свежие шрамы от хирургической операции, но, несмотря на это, он носил очки с очень толстыми стеклами, словно операция, какова бы она ни была, оказалась неудачной. Его темные, тронутые сединой волосы не поддавались укладке. Услышав шаги, Магнуссен глянул сквозь густое облако сигарного дыма.
— Макс! — восторженно воскликнул он. — Как поживаешь?
— Двадцать минут назад жил прекрасно, — ответил Беккер. — А ты?
— Просто здорово, — сказал Магнуссен. — Я теперь женатый человек. У меня две дочурки, два года и три. А ты как?
— Женился и развелся.
— Сочувствую.
— Дело прошлое, — пожал плечами Беккер.
— Нам есть о чем поболтать, — сказал Магнуссен. — Присаживайся.
Беккер огляделся.
— Куда?
Магнуссен подошел к креслу и смахнул на пол груду бумаг.
— Да хотя бы вот сюда. Мне дали этот кабинет только два дня назад, — виновато пояснил он. — Все никак не могу избавиться от мусора, который накопили здесь за двадцать лет.
— Спасибо, — сказал Беккер, усаживаясь.
Магнуссен вернулся на табурет, прихватив по дороге пепельницу.
— Зачем, черт побери, тебя занесло сюда, Джим? — спросил Беккер.
— Я клянчил это назначение у всех армейских шишек, до каких только смог добраться, — хихикнул Магнуссен. — Это самое грандиозное дело десятилетия.
— А я думал, пустяковое.
— Я имею в виду — грандиозное в глазах общественности, — пояснил Магнуссен. — А мне, если честно, давно уже пора оставить службу и вернуться к частной практике — я ведь не военный в четвертом поколении, как ты, — и это дело откроет мне доступ в любую адвокатскую фирму.
— Ты и вправду собираешься оставить службу?
Магнуссен кивнул.
— Я уже не мальчик, Макс. У меня есть обязательства, и, честно говоря, я не могу содержать семью на полковничье жалованье — во всяком случае, так, как мне хотелось бы.
— Что ж, — сказал Беккер, — удачи тебе.
— Это назначение и есть моя удача.
— Это назначение — моя неудача, — вздохнул Беккер. — Я как раз собирался в Аспен на пару недель. Я уже уложил чемоданы.
— Ну, извини.
Беккер покачал головой.
— Это не твоя вина.
— Ты уже виделся с клиентом? — спросил Магнуссен.
Беккер покачал головой.
— Странный человек, — заметил Магнуссен.
— Конечно, странный, — согласился Беккер. — Нормальный человек не выходит из своей каюты и не убивает двоих членов экипажа безо всякой на то причины.
Магнуссен уставился на него и, помолчав, спросил:
— Что ты, собственно, знаешь об этом деле?
— То, что слышал.
— А что именно ты слышал?
— Что он как-то утром проснулся, подошел к двоим членам экипажа, застрелил их, потом сам себя посадил под арест в своей каюте и передал командование «Рузвельтом» своим помощникам с приказом немедленно вернуться на базу.
— Так примерно все и было, — кивнул Магнуссен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66