— Он ссылается на временную невменяемость, Макс, не на постоянную.
— Ерунда! Кто-то принудил его это сделать.
Магнуссен зевнул.
— Ты поэтому и позвонил? Честное слово, об этом можно было бы поговорить и утром.
— Это только одна причина, — сказал Беккер. — Другая причина в том, что я могу не дожить до утра, и я хотел бы знать почему.
— Что-то я тебя не понял.
— Минувшим днем военные дважды пытались убить меня.
— Ты спятил! Мы не убиваем своих.
— Джим, я говорю не о том, правда ли это. Я пытаюсь понять — за что?
— Макс, я слышал разговоры о том, что ты вляпался в какое-то дерьмо, но чтобы наши люди пытались тебя убить?! Я в это попросту не верю.
— Тебе сказали, какого сорта у меня неприятности?
Магнуссен покачал головой.
— Я даже понятия не имел о том, что тебя не было в городе. Я думал, что тебя застигли на месте преступления с генеральской супругой или что-нибудь в этом роде.
— Я ездил на Великие Озера расспросить свидетеля по делу Дженнингса.
— Какие же от этого могут быть неприятности? — удивился Магнуссен.
— Не знаю! — огрызнулся Беккер. — Когда я добрался туда, мне подсунули двойника, а потом…
— Физического двойника?
— Нет, какого-то парня, который делал вид, что он и есть тот, с кем я хотел побеседовать. Но едва они сообразили, что я не поверил их спектаклю, кто-то отдал приказ убить меня, и с тех пор я бегу, спасая свою шкуру. Я хочу знать только одно — за что?
— Клянусь тебе, Макс, я понятия об этом не имею!
— Тогда кто?
— Честно говоря, не знаю.
— Ты когда-нибудь слышал о наемном убийце по имени Рамис? — продолжал Беккер. — Он работает на нас. Не знаешь, кто отдает ему приказы?
— Это имя мне незнакомо.
— Черт!
— Я попробую утром отыскать этого Рамиса.
— Не трудись. Я знаю где он.
— Надеюсь, ты его не прикончил?
— Нет, не прикончил.
— Тогда я смогу поднять его личное дело, едва доберусь до своего кабинета.
— К тому времени я могу быть уже мертв, — сказал Беккер, решив не упоминать Джейми, которая тоже охотилась за досье Рамиса. — Джим, я не могу ждать до утра. Я должен сделать что-то сейчас.
— Например?
— Я не сделал ничего плохого… и кроме того, дело Дженнингса уже улажено. Я ничем не мог бы повлиять на него. — Беккер помолчал. — Я хочу, чтобы ты сдал меня.
— Сдал тебя?
— Гарантируй мне безопасность, и я сдамся космической службе. Я просто хочу поговорить с кем-нибудь и наконец понять, что к чему.
— Макс, я всего лишь юрист. Тебе, судя по всему, нужен кто-нибудь из отдела секретных операций.
— Мне плевать, до кого ты доберешься. Я просто хочу, чтобы армия — моя армия — перестала охотиться на меня.
— Может, приедешь ко мне? — предложил Магнуссен. — Утром мы вместе отправимся в Пентагон, и я ручаюсь тебе, что в моем присутствии никто не посмеет покушаться на твою жизнь.
Беккер покачал головой.
— Джим, если ты на их стороне, в твоем доме меня будет ждать убийца… а если нет, я, по правде говоря, не сомневаюсь, что они не моргнув глазом прикончат нас обоих.
— Если ты не доверяешь мне, с кем я могу связаться? Кому ты готов доверять?
Беккер помолчал, размышляя и взвешивая.
— Полиции, — сказал он наконец.
— Вашингтонской полиции?
— Я хочу, чтобы полиция взяла меня под арест, покуда ты не сможешь устроить мне встречу с тем, кто отдал приказ убить меня.
— Макс, полиция не вмешивается в дела военных, разве что совершить преступление под самым ее носом. Я не знаю, пойдет ли она на это.
— Пусть кто-нибудь позвонит туда и объяснит ситуацию.
— Мы возвращаемся все к той же проблеме: кому ты доверяешь сделать этот звонок?
Беккер глубоко вздохнул.
— Не знаю, — сказал он, — ей-богу, не знаю.
— Может быть, просто зайдешь в местный полицейский участок и попросишь убежища?
— Бессмысленно, — твердо сказал Беккер. — Они решат, что я съехал с катушек, и засунут меня в «Бетесду», по соседству с Дженнингсом. Нет уж, если меня убьют, я хочу, чтобы мой убийца как следует попотел, гоняясь за мной.
— Послушай, Макс, в конце концов, ты должен сказать мне, что делать. Если ты спятил, я буду всячески тебе потакать, но если ты говоришь правду, я бы не хотел выдать тебя с головой твоему убийце.
— Знаю, — устало сказал Беккер. — Ладно. Поговори с кем-нибудь из отдела секретных операций, кто совершенно не связан с делом Дженнингса, и скажи, что я сдамся им.
— Ты имеешь в виду, чтобы они передали тебя полиции?
— Точно. Пускай все устроят.
— Где я найду тебя, когда все будет готово? — спросил Магнуссен.
— Нигде. Я сам тебя найду.
— Тогда дай мне полчаса.
— Ладно. Позвоню тебе через полчаса.
Беккер положил трубку и вернулся в вестибюль отеля. Решив не подниматься в номер, он зашел в круглосуточное кафе при отеле и просидел там четверть часа, читая спортивный раздел во вчерашней газете.
Наконец он поднялся, вошел в отель, отыскал другую кабинку видеофона и снова набрал номер Магнуссена.
— Все улажено, — сказал Магнуссен.
— Что я должен сделать?
— Через полчаса будь перед монументом Вашингтона. Там есть видеофонная будка. Стой около нее.
— С кем ты связался?
— С отделом секретных операций.
— Назови имя.
— Полковник Маркус Уэлдон.
— Никогда о нем не слышал.
— Ты и не должен был слышать ни о ком из отдела секретных операций, — ухмыльнулся Магнуссен.
— Что ты ему сказал?
— Что у меня есть друг, которому нужна защита полиции, и что его работа — благополучно доставить тебя под защиту полицейских.
— Ты назвал ему мое имя?
— Пришлось. Иначе бы он не согласился. Он должен был прогнать твое имя через компьютер и убедиться, что ты действительно входишь в сферу интересов космической службы.
— Это зря, — сказал Беккер. — Мое имя может попасться кому-нибудь на глаза.
— Это же наши люди, Макс.
— Это люди, которые охотятся за моей жизнью.
— Что же еще я мог сделать? — раздраженно спросил Магнуссен. — Слушай, если ты мне не веришь или в чем-то сомневаешься, не ходи туда.
— Придется рискнуть, — сказал Беккер. — Я не могу всю оставшуюся жизнь скрываться от преследования. — Он помолчал. — В какой полицейский участок они собираются меня доставить?
— Понятия не имею.
— Ладно, — сказал Беккер. — Ты свое дело сделал. Спасибо, Джим.
— До сих пор не могу поверить, что все это происходит на самом деле.
— Происходит, и еще как, — заверил его Беккер. — И еще, Джим…
— Что?
— Будь осторожен.
— Что бы это должно значить?
— Это значит, что каждый, кто разговаривает со мной, может выпасть из числа любимчиков армии.
— Не надо мелодраматических сцен, Макс. Никто меня не пристрелит за то, что ты позвонил мне по видеофону.
— Надеюсь, — сказал Беккер и повесил трубку.
Он вызвал такси и подъехал к монументу Вашингтона — на четверть часа раньше срока, назначенного его спасителями из отдела секретных операций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66