— Причина есть, — сказал Греко, — и еще какая. Их выбросили в космос.
— Почему?
— Вот это как раз по инструкции, майор. На корабле нет места, которое можно было бы использовать в качестве морга.
— Значит, вы говорите, что произошло убийство, — вернее, два убийства, — а трупы жертв не только не вскрывали, но немедленно от них избавились?
— В ваших устах это походит на какой-то мрачный заговор, — заметил Греко. — Правда же состоит в том, что двое членов экипажа были хладнокровно убиты на глазах у нескольких свидетелей, судовой врач провел их внешний осмотр — включающий, как я полагаю, снятие отпечатков пальцев и измерение веса на момент смерти, — после чего тела выбросили в космос согласно инструкциям.
— И главный судовой врач не подвергся никаким взысканиям?
— В его послужном списке нет никаких оснований для подобного взыскания. Но раз уж вы обратили на это мое внимание, я рассмотрю возможность вынести ему порицание за то, что он не провел полного вскрытия двоих погибших членов экипажа.
— У меня нет слов, чтобы выразить вам мою сердечную благодарность, — раздраженно заметил Беккер.
— Мне очень жаль, майор, но, прошу вас, не путайте того, кто сообщает вам дурные вести, с тем, кто в них повинен. Я всего лишь сообщил вам то, что знаю. — Он помолчал. — Хотите получить копию отпечатков пальцев и посмертного взвешивания?
— У меня они уже есть.
— Тогда о чем еще нам говорить?
Не в силах найти подходящего ответа, Беккер попросту ожег его гневным взглядом и вышел из кабинета. Хорошо еще, думал он, что я попросту стараюсь продемонстрировать Дженнингсу, как безнадежна его линия защиты; вздумай я и впрямь разрабатывать план его защиты, исходя из его фантазий и предположений, я бы стал таким же чокнутым, как он сам.
* * *
— В дальнейшем это можно обернуть в нашу пользу, — заключил Беккер, изложив свой разговор с Хуаном Мария Греко.
— Но как можно обернуть в нашу пользу тот факт, что тела выбросили в космос? — с сомнением спросил Дженнингс.
— Потому что теперь они не могут быть использованы как улика против вас, — пояснил Беккер. Он сидел на краю кровати Дженнингса, а бывший капитан «Рузвельта» стоял, прислонившись к стерильно-белой стене.
— Их тела так или иначе не могли быть уликой против меня, — терпеливо сказал Дженнингс. — Я же говорил вам: любое тщательное обследование должно было показать, что они инопланетяне.
— Сэр, я помню, что вы мне говорили, — сказал Беккер. — Но если вы ошиблись, результаты вскрытия были бы вашим смертным приговором. Теперь у нас есть ваше слово против слова Джиллетта. Если я сумею сломать его, выставить его некомпетентным, заставить его потерять самообладание — у вас будет шанс. Маленький, — добавил он, — но шанс.
— Джиллетта нельзя назвать некомпетентным, — твердо сказал Дженнингс. — Он в высшей степени компетентен. Он один из них, и, когда он увидел, что я сделал, он понял, что должен избавиться от тел прежде, чем их подвергнут тщательному обследованию. Он не мог рисковать тем, что другой врач будет заглядывать ему через плечо, когда он будет проводить вскрытие.
— Послушайте, — сказал Беккер, стараясь, чтобы голос не выдал его раздражения, — даже если Джиллетт — инопланетянин, требовать от него признания в этом — это уже чересчур. Но он нарушил инструкции, не произведя вскрытия. Хорошо, если бы я мог показать, что он настолько не справлялся со своими прочими обязанностями, что вы заподозрили его.
— Но вначале я заподозрил только Гринберга и Провоста.
— Знаю, знаю — но они мертвы, а он жив. Он — самое слабое звено в цепочке обвинения. Кроме того, он — единственное звено, по которому мы можем нанести удар. — Беккер вынул миниатюрный магнитофон. — Расскажите мне о нем все, что сможете.
— С чего мне начать? — спросил Дженнингс.
— С чего хотите.
— Его имя — Фрэнклин Джиллетт; он около шести футов и двух дюймов ростом и…
— Это я смогу найти и в его личном деле, — перебил Беккер. — Какой он в жизни? Что его интересует? Что раздражает? Что он думает об армии? Много ли он пьет? С кем он дружил на «Рузвельте»?
— Он всегда держался особняком, — ответил Дженнингс. — С экипажем из двух с лишним сотен человек, работающих в невесомости, у нас в лазарете всегда было как минимум полдюжины больных. Ел он, как правило, там же, в лазарете.
— А когда он выходил из лазарета — с кем он проводил свободное время?
Дженнингс беспомощно пожал плечами.
— Не знаю.
— Почему? — напористо спросил Беккер. — Вы же думали, что он инопланетянин, верно?
— Я подумал это только тогда, когда он осмотрел тела и не сообщил, что они — инопланетяне, — ответил Дженнингс.
— Он обычно очень сдержан?
— Не помню.
Беккер нахмурился.
— Мы зашли в тупик. Попробуем другой путь. Он осматривал команду еженедельно, так?
— Так.
— Потому что они работали в невесомости во время длительного полета?
— Верно.
— Хорошо. Кто осматривал его?
— Не знаю.
— Кто-то должен был его осматривать, — не отступал Беккер. — Если у вас в команде было столько больных, вам ни к чему был бы больной врач.
— На «Рузвельте» были и другие врачи, — сказал Дженнингс. — Джиллетта, несомненно, осматривал один из них.
— Сколько врачей?
— Двое.
— Тогда почему вы решили, что инопланетянин — именно он?
— Потому что именно он осматривал тела.
— Он когда-нибудь спорил с другими врачами? — спросил Беккер.
— Понятия не имею.
— Он женат? У него есть семья?
— Кажется, он как-то говорил мне, что он вдовец и детей у него нет.
— Он когда-нибудь говорил о своих родственниках?
— Я же вам уже сказал — у него не было родственников.
— Я имею в виду братьев, сестер или родителей.
— Нет. Когда бы мы ни разговаривали, речь шла исключительно о корабельных делах.
— Вы когда-нибудь обсуждали с ним именно Гринберга или Провоста?
— Нет.
— Почему же? Если вы подозревали, что они инопланетяне, разве не стоило проконсультироваться в первую очередь именно с главным судовым врачом?
— Это были только подозрения. Они прозвучали бы нелепо, если бы я заговорил о них вслух.
— Вы когда-нибудь заходили в лазарет, чтобы взглянуть на их медицинские карты — просто любопытства ради?
— Мне это было ни к чему. Все сведения о здоровье экипажа хранятся в бортовом компьютере.
— И вы как капитан «Рузвельта» имели к ним доступ. — Беккер помолчал. — Вы подозревали, что эти двое — инопланетяне. Почему вы не проверили их медицинские данные?
— Я считал, что если бы у них были какие-то отклонения, мне бы доложили об этом, — сказал Дженнингс. — Разумеется, это было до того, как я понял, что Джиллетт — один из них.
— Хорошо. Вы убили двоих членов экипажа и пытались арестовать Джиллетта. Почему вы не заглянули в медицинские карты, хотя бы для того, чтобы оправдать перед самим собой свои действия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66