Я-то думала, вам хорошо известно, что революция — не игра для джентльменов и играют в нее не по джентльменским правилам.
— Это справедливо, — признал он после короткого раздумья. — Но убивать своих… Такое мне не нравится.
— Заверяю вас, ему тоже. Работа у нас грязная. Нет ничего романтичного в борьбе со всесильным монстром. Тем более что надежды на победу нет.
— Если он знает, что ему не победить, почему сражается?
— Чтобы избежать поражения.
— Звучит высокопарно, но я все равно не вижу в его деяниях особого смысла.
— Я уверена, что он с удовольствием вам все объяснит.
— Когда?
— Скоро. — Молчаливая Энни выключила компьютер, направилась к выходу. — Пойдемте, мистер Каин.
Вскоре они снова ехали сквозь душную ночь по однополосному проселку.
— Вы родились на Тихой гавани? — спросил Каин несколько минут спустя.
— Нет.
— Давно вы здесь?
— Тихая гавань стала его штаб-квартирой пятнадцать лет тому назад. Но половину своего времени он проводит вне планеты.
— А я мог его видеть? — полюбопытствовал Каин.
— Трудно сказать. Возможно. — Молчаливая Энни улыбнулась. — Вот Орфей его видел, хотя и не знает об этом.
— Этот грёбаный сказитель много чего не знает.
— Вы совсем разочаровались в жизни, мистер Каин. Наверное, потому, что на вашу долю выпало много разочарований.
— Моя доля не больше, чем у других. — Он сухо улыбнулся. — С другой стороны, счет победам невелик.
— Не скромничайте. Вы же знаменитый охотник за головами.
— Вы насмотрелись видеофильмов. Я не вызываю злодеев на поединок под полуденным солнцем. Нет ничего героического в выслеживании человека, который тебя никогда не видел, чтобы разнести его в клочья прежде чем, как он поймет, что ты задумал.
— Именно так вы расправились с Альтаир-с-Альтаира и Червовым Валетом? — с улыбкой спросила Энни.
— Нет, — признал Каин. — В первом случае я забыл об осторожности, во втором мне недостало проворства.
— А как насчет Александра Старшего? Вы пристрелили его, несмотря на противодействие шести телохранителей.
— Четверых.
— Вы уходите в сторону.
— Я думал, вы заинтересовались мною из-за тех людей, которых я не убил.
— Совершенно верно. Но у вас много достоинств, и я уверена, что Сантьяго найдет применение им всем.
— Посмотрим.
Полчаса они ехали в молчании. Череда кукурузных и пшеничных полей нарушалась разве что метановым заводом, перерабатывающим в энергию навоз животноводческих ферм Тихой гавани. Наконец они свернули с дороги и остановились перед рядом силосных башен.
— Еще одно хранилище? — спросил Каин.
— Медицинский центр, — ответила Энни.
— Зачем такая маскировка? У Демократии хватает дел и без налетов на больницы.
— Потому что население Тихой гавани недостаточно велико для больницы такого уровня, — объяснила Молчаливая Энни. — Незачем привлекать к себе внимание.
Он вышел из авто и последовал за ней в одну из башен. Кабина лифта опустила их на шестьдесят футов, в белую стерильность больницы.
— И каковы размеры этого заведения? — спросил Каин, оглядывая уходящие во все стороны коридоры.
— Точных цифр я не знаю. Но они достаточно внушительны. У нас двадцать три лаборатории, шесть наблюдательных палат, две операционные, четыре изолированных бокса. Есть и большая жилая зона, снабженная всем необходимым, чтобы сотрудники не приезжали к началу смены и не уезжали по ее окончании.
Они миновали несколько лабораторий, где работали одетые в белые халаты ученые и врачи, подошли к первой из наблюдательных палат. Заглянув в смотровое окно, Каин увидел девятерых мужчин и женщин, лежащих в кроватях с системами жизнеобеспечения и мониторинга. Они напомнили ему пострадавших при пожаре: почерневшая кожа висела лохмотьями.
— Что с ними такое? — спросил Каин.
— Они с Гипериона.
— Не слышал о такой планете.
— Ее начали осваивать пять лет тому назад. Там поселились пять тысяч колонистов, члены какой-то секты.
— Такое впечатление, что их вытащили из огня.
Молчаливая Энни покачала головой.
— Они хотели жить в мире с соседями. Но в данном случае их соседями оказались очень агрессивные гуманоиды. Им потребовалось два года, чтобы выработать условия сосуществования, но они их выработали. — Энни помолчала. — А потом Демократия решила, что Гиперион — идеальное место для военной базы. После нескольких инцидентов с местными аборигенами планету закрыли для гражданских лиц. Колонисты, заключившие с аборигенами мирное соглашение, покинуть Гиперион отказались.
— И такое сотворил с ними флот?
— Непредумышленно. Когда флот решил, что проще уничтожить местное население, чем взывать к голосу разума, в атмосфере распылили некий химический реагент, уничтоживший аборигенов. И это, кстати, далеко не первый случай. — Она смотрела на девятерых мужчин и женщин. — К сожалению, реагент вызвал бактериальную мутацию, результатом которой стало вирусное кожное заболевание, поразившее колонистов. Поскольку им предлагали покинуть планету и предупреждали о возможных последствиях, флот отказывается помогать им.
— Сколько колонистов выжило?
— Из начальных пяти тысяч живы чуть меньше половины.
— А сколько их здесь?
— Только те, кого вы видите перед собой. У нас нет ни места, ни денег, чтобы вывезти с Гипериона всех, поэтому мы доставили сюда добровольцев и пытаемся создать нужное лекарство. Если нам это удастся, мы незамедлительно отправим его на Гиперион.
— И скольким планетам вы оказываете подобную помощь?
— Где только можем.
— Обеспечение функционирования такой больницы стоит немалых денег, — отметил Каин.
— Очень больших денег, — поправила его Молчаливая Энни. — В Пограничье у нас еще четыре таких центра.
— И все работают в подполье?
Энни кивнула.
— Если Демократия прознает про них, они смогут выйти на Сантьяго. — Она посмотрела Каину в глаза. — А если они найдут Сантьяго, жителям Гипериона и сотни других планет Внутреннего Пограничья уже никто не поможет.
По коридору они направились к следующей палате, но Каину пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить каталку с огромным, слоноподобным существом, которого везли в операционную.
— Это еще кто? — спросил он.
— Абориген Кастора Пять.
— Так вы лечите и инопланетян?
— Это разумная раса, подавляемая Демократией. Для нас это более чем достаточно.
— Если вы начнете лечить всех инопланетян, которых подавляет Демократия, вам не хватит никаких больниц.
— Я знаю, — кивнула Энни. — Но мы делаем все, что в наших силах. Это жест доброй воли, но его значение огромно. — Она всмотрелась в Каина. — Или вы относитесь к тем, кто полагает, что призвание человека — править галактикой в одиночку?
— Я как-то об этом не думал. Наверное, если исходить из того, что право — на стороне сильного, у человека есть определенное преимущество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Это справедливо, — признал он после короткого раздумья. — Но убивать своих… Такое мне не нравится.
— Заверяю вас, ему тоже. Работа у нас грязная. Нет ничего романтичного в борьбе со всесильным монстром. Тем более что надежды на победу нет.
— Если он знает, что ему не победить, почему сражается?
— Чтобы избежать поражения.
— Звучит высокопарно, но я все равно не вижу в его деяниях особого смысла.
— Я уверена, что он с удовольствием вам все объяснит.
— Когда?
— Скоро. — Молчаливая Энни выключила компьютер, направилась к выходу. — Пойдемте, мистер Каин.
Вскоре они снова ехали сквозь душную ночь по однополосному проселку.
— Вы родились на Тихой гавани? — спросил Каин несколько минут спустя.
— Нет.
— Давно вы здесь?
— Тихая гавань стала его штаб-квартирой пятнадцать лет тому назад. Но половину своего времени он проводит вне планеты.
— А я мог его видеть? — полюбопытствовал Каин.
— Трудно сказать. Возможно. — Молчаливая Энни улыбнулась. — Вот Орфей его видел, хотя и не знает об этом.
— Этот грёбаный сказитель много чего не знает.
— Вы совсем разочаровались в жизни, мистер Каин. Наверное, потому, что на вашу долю выпало много разочарований.
— Моя доля не больше, чем у других. — Он сухо улыбнулся. — С другой стороны, счет победам невелик.
— Не скромничайте. Вы же знаменитый охотник за головами.
— Вы насмотрелись видеофильмов. Я не вызываю злодеев на поединок под полуденным солнцем. Нет ничего героического в выслеживании человека, который тебя никогда не видел, чтобы разнести его в клочья прежде чем, как он поймет, что ты задумал.
— Именно так вы расправились с Альтаир-с-Альтаира и Червовым Валетом? — с улыбкой спросила Энни.
— Нет, — признал Каин. — В первом случае я забыл об осторожности, во втором мне недостало проворства.
— А как насчет Александра Старшего? Вы пристрелили его, несмотря на противодействие шести телохранителей.
— Четверых.
— Вы уходите в сторону.
— Я думал, вы заинтересовались мною из-за тех людей, которых я не убил.
— Совершенно верно. Но у вас много достоинств, и я уверена, что Сантьяго найдет применение им всем.
— Посмотрим.
Полчаса они ехали в молчании. Череда кукурузных и пшеничных полей нарушалась разве что метановым заводом, перерабатывающим в энергию навоз животноводческих ферм Тихой гавани. Наконец они свернули с дороги и остановились перед рядом силосных башен.
— Еще одно хранилище? — спросил Каин.
— Медицинский центр, — ответила Энни.
— Зачем такая маскировка? У Демократии хватает дел и без налетов на больницы.
— Потому что население Тихой гавани недостаточно велико для больницы такого уровня, — объяснила Молчаливая Энни. — Незачем привлекать к себе внимание.
Он вышел из авто и последовал за ней в одну из башен. Кабина лифта опустила их на шестьдесят футов, в белую стерильность больницы.
— И каковы размеры этого заведения? — спросил Каин, оглядывая уходящие во все стороны коридоры.
— Точных цифр я не знаю. Но они достаточно внушительны. У нас двадцать три лаборатории, шесть наблюдательных палат, две операционные, четыре изолированных бокса. Есть и большая жилая зона, снабженная всем необходимым, чтобы сотрудники не приезжали к началу смены и не уезжали по ее окончании.
Они миновали несколько лабораторий, где работали одетые в белые халаты ученые и врачи, подошли к первой из наблюдательных палат. Заглянув в смотровое окно, Каин увидел девятерых мужчин и женщин, лежащих в кроватях с системами жизнеобеспечения и мониторинга. Они напомнили ему пострадавших при пожаре: почерневшая кожа висела лохмотьями.
— Что с ними такое? — спросил Каин.
— Они с Гипериона.
— Не слышал о такой планете.
— Ее начали осваивать пять лет тому назад. Там поселились пять тысяч колонистов, члены какой-то секты.
— Такое впечатление, что их вытащили из огня.
Молчаливая Энни покачала головой.
— Они хотели жить в мире с соседями. Но в данном случае их соседями оказались очень агрессивные гуманоиды. Им потребовалось два года, чтобы выработать условия сосуществования, но они их выработали. — Энни помолчала. — А потом Демократия решила, что Гиперион — идеальное место для военной базы. После нескольких инцидентов с местными аборигенами планету закрыли для гражданских лиц. Колонисты, заключившие с аборигенами мирное соглашение, покинуть Гиперион отказались.
— И такое сотворил с ними флот?
— Непредумышленно. Когда флот решил, что проще уничтожить местное население, чем взывать к голосу разума, в атмосфере распылили некий химический реагент, уничтоживший аборигенов. И это, кстати, далеко не первый случай. — Она смотрела на девятерых мужчин и женщин. — К сожалению, реагент вызвал бактериальную мутацию, результатом которой стало вирусное кожное заболевание, поразившее колонистов. Поскольку им предлагали покинуть планету и предупреждали о возможных последствиях, флот отказывается помогать им.
— Сколько колонистов выжило?
— Из начальных пяти тысяч живы чуть меньше половины.
— А сколько их здесь?
— Только те, кого вы видите перед собой. У нас нет ни места, ни денег, чтобы вывезти с Гипериона всех, поэтому мы доставили сюда добровольцев и пытаемся создать нужное лекарство. Если нам это удастся, мы незамедлительно отправим его на Гиперион.
— И скольким планетам вы оказываете подобную помощь?
— Где только можем.
— Обеспечение функционирования такой больницы стоит немалых денег, — отметил Каин.
— Очень больших денег, — поправила его Молчаливая Энни. — В Пограничье у нас еще четыре таких центра.
— И все работают в подполье?
Энни кивнула.
— Если Демократия прознает про них, они смогут выйти на Сантьяго. — Она посмотрела Каину в глаза. — А если они найдут Сантьяго, жителям Гипериона и сотни других планет Внутреннего Пограничья уже никто не поможет.
По коридору они направились к следующей палате, но Каину пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить каталку с огромным, слоноподобным существом, которого везли в операционную.
— Это еще кто? — спросил он.
— Абориген Кастора Пять.
— Так вы лечите и инопланетян?
— Это разумная раса, подавляемая Демократией. Для нас это более чем достаточно.
— Если вы начнете лечить всех инопланетян, которых подавляет Демократия, вам не хватит никаких больниц.
— Я знаю, — кивнула Энни. — Но мы делаем все, что в наших силах. Это жест доброй воли, но его значение огромно. — Она всмотрелась в Каина. — Или вы относитесь к тем, кто полагает, что призвание человека — править галактикой в одиночку?
— Я как-то об этом не думал. Наверное, если исходить из того, что право — на стороне сильного, у человека есть определенное преимущество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91