— спросил Маркиз.
Найтхаук, стоявший спиной к мишени, развернулся, на ходу доставая пистолет и лазер. Пуля из пистолета в его правой руке прошла сквозь левый глаз голограммы офицера Флота, который как раз высунулся из-за защитного барьера. Мгновением позже луч лазера, который Найтхаук держал в левой руке, выжег дыру на груди предполагаемой жертвы.
— В надлежащем. — Молодой человек вернул пистолет и лазер в соответствующую кобуру.
— Впечатляет, — протянул Маркиз. — Пожалуй, во всем Клондайке только ты так следишь за своим оружием. Но Вдоводел и должен с завязанными глазами попадать в цель, находящуюся в пятидесяти метрах.
— Ты пригласил меня не для того, чтобы посмотреть, как я стреляю. И я пришел не для того, чтобы смотреть, как стреляешь ты. Так в чем дело?
— Видать, на Делуросе тебя не обучали премудростям светской беседы? — улыбнулся Маркиз.
— Нет.
— Ладно. Я послал за тобой, потому что нам надо кое-что обсудить.
Вот и приехали. Сейчас он заведет разговор о Жемчужине Маракаибо, потребует, чтобы я больше не подходил к ней, и мне придется его убить.
— Ты когда-нибудь слышал о Рождественском Пастыре?
— Из детских сказок? — переспросил Найтхаук. — Хотя там, кажется, речь идет о Рождественском Деде.
— Значит, тебе повезло, — Маркиз рассмеялся. — Нет, этот Рождественский Пастырь действует в Пограничье. Вернее, действовал, пока в нем не взыграло честолюбие. Он только что провернул одно дельце в Олигархии и теперь возвращается сюда с дюжиной полицейских кораблей на хвосте.
— Почему его зовут Рождественский Пастырь?
— Здесь каждый сам выбирает себе имя, — ответил Маркиз. — Или имя выбирает тебя. Об этом типе известно следующее: он обкрадывает только церкви.
— И на это можно жить?
— Если грабить священников и взламывать ящики для пожертвований — нет. Но в некоторых церквях много золота и произведений искусства. В Пограничье такие церкви можно пересчитать по пальцам, поэтому он и отправился в Олигархию, надеясь на хороший улов.
— Как я понимаю, его надежды оправдались.
Маркиз кивнул.
— Да. Насколько мне известно, его добыча в одной из церквей Дарбара II составила пятьсот фунтов золота и два религиозных полотна Мориты.
— Морита? Никогда о таком не слышал.
— Наверное, за два месяца невозможно впихнуть в голову всю информацию о человеческой цивилизации. Морита — великолепный художник, творивший в последний период Демократии. Его картины стоят теперь миллионы, а золото, исходя из текущих котировок, идет по тысяче семьсот кредиток за унцию. Сие означает, что Рождественский Пастырь везет целое состояние. Но на хвосте у него сидит дюжина полицейских кораблей.
— На сколько он их опережает?
— Часов на семь, максимум на восемь.
— Он от них оторвется. Семь часов при световых скоростях — целая вечность.
— Видишь ли, у него триста сорок первая модель «Золотого метеора».
Догадавшись, что тип корабля ничего не говорит Найтхауку, Маркиз счел нужным пояснить.
— Высокая скорость, ограниченная дальность. Еще шесть часов полета, и ему придется останавливаться, чтобы пополнить запасы топлива.
— Как я понимаю, все это имеет ко мне непосредственное отношение?
— Естественно, — кивнул Маркиз. — Мой компьютер рассчитал возможные варианты маршрута Рождественского Пастыря. В Пограничье ядерное горючее можно получить только на четырех планетах. Две — армейские базы, куда он скорее всего не сунется. Третья воюет с соседней звездной системой. Какие бы гарантии ему ни дали, он вряд ли подастся туда из опасения, что одна из сторон по ошибке разнесет его в пыль.
— Позволь догадаться. Четвертая планета — Тундра.
— Нет… но эта планета тоже принадлежит мне. Называется она Аладдин. Я хочу, чтобы ты незамедлительно отправился туда.
— А когда я там окажусь?
— Я предполагаю, что именно там сядет корабль Рождественского Пастыря. Ты должен встретиться с ним.
— Хорошо, я с ним встречусь. Что я ему скажу?
— Ты передашь ему мои личные поздравления с успешным завершением делового визита в Олигархию и скажешь вежливо, но твердо, что цена на топливо и безопасность путешествия возросли.
— Насколько?
— Намного. Я хочу половину его добычи.
— А если ответ будет отрицательный?
— Поступай как знаешь, — пожал плечами Маркиз. — Только улететь он должен с половиной груза.
— Сколько у него людей?
— Триста сорок первый «Метеор» рассчитан на четырех человек, значит, максимум трое, не считая его самого.
Найтхаук кивнул.
— Что еще мне нужно знать о Рождественском Пастыре?
— Ты уже все знаешь: у него груз, которым ему следует поделиться с нами.
— Ты понимаешь, о чем я, — покачал головой Найтхаук. — Нет ли у него особых талантов?
— Вроде бы нет, если, конечно, не верить, что он и Иисус работают на пару. — Маркиз пожал плечами. — Некоторые уверены, что так оно и есть.
— И откуда такая уверенность?
— Он угодил в ловушку вместе со своими людьми. Всех перебили, а он не получил даже царапины. В другой раз полиция обнаружила его схрон на Рузвельте III и разнесла все на мелкие кусочки. Да только он в этот момент находился в соседнем баре. Услышал шум, украл корабль и был таков.
— Взять мне кого-нибудь с собой?
— Ты — Вдоводел, — вновь пожал плечами Маркиз. — Если раньше я думал, что тебе нужна подмога, после твоего последнего задания понял, что ты справишься и сам.
— Зачем тебе все эти громилы, если ты их не используешь? — спросил Найтхаук.
— О, я их использую, если возникает необходимость. Но ты же не собираешься убедить меня, что не сможешь в одиночку обработать четырех человек?
— Работать на тебя — одно удовольствие, — едко бросил Найтхаук.
— И Мелисенд того же мнения.
Найтхауку хватило одного взгляда, чтобы понять — девушка все рассказала Маркизу о той ночи, которую провела вместе с ним.
— Иногда у Мелисенд возникает необходимость сходить на сторону, чтобы вспомнить, почему она в первый раз зацепилась за меня, — продолжил Маркиз. — Я не возражаю — новые впечатления убеждают ее в правильности выбора. Сложность в том, что иной раз мужчина теряет связь с реальностью. Он вбивает себе в голову, что она действительно неравнодушна к нему, гонит волну, и вот тогда, к сожалению, приходится от него избавляться. — Он вытащил пистолет из кобуры, подбросил в воздух, поймал другой рукой, нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, и электронный монитор зафиксировал еще одно попадание в глаз мишени.
— Ты здорово стреляешь.
— Мы оба здорово стреляем, — уточнил Маркиз. — И я надеюсь, что нам не придется выяснять, кто все-таки стреляет лучше.
— На то нет причины, — ответил Найтхаук. Но перед его мысленным взором возник Маркиз, ласкающий обнаженное тело Мелисенд, целующий ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Найтхаук, стоявший спиной к мишени, развернулся, на ходу доставая пистолет и лазер. Пуля из пистолета в его правой руке прошла сквозь левый глаз голограммы офицера Флота, который как раз высунулся из-за защитного барьера. Мгновением позже луч лазера, который Найтхаук держал в левой руке, выжег дыру на груди предполагаемой жертвы.
— В надлежащем. — Молодой человек вернул пистолет и лазер в соответствующую кобуру.
— Впечатляет, — протянул Маркиз. — Пожалуй, во всем Клондайке только ты так следишь за своим оружием. Но Вдоводел и должен с завязанными глазами попадать в цель, находящуюся в пятидесяти метрах.
— Ты пригласил меня не для того, чтобы посмотреть, как я стреляю. И я пришел не для того, чтобы смотреть, как стреляешь ты. Так в чем дело?
— Видать, на Делуросе тебя не обучали премудростям светской беседы? — улыбнулся Маркиз.
— Нет.
— Ладно. Я послал за тобой, потому что нам надо кое-что обсудить.
Вот и приехали. Сейчас он заведет разговор о Жемчужине Маракаибо, потребует, чтобы я больше не подходил к ней, и мне придется его убить.
— Ты когда-нибудь слышал о Рождественском Пастыре?
— Из детских сказок? — переспросил Найтхаук. — Хотя там, кажется, речь идет о Рождественском Деде.
— Значит, тебе повезло, — Маркиз рассмеялся. — Нет, этот Рождественский Пастырь действует в Пограничье. Вернее, действовал, пока в нем не взыграло честолюбие. Он только что провернул одно дельце в Олигархии и теперь возвращается сюда с дюжиной полицейских кораблей на хвосте.
— Почему его зовут Рождественский Пастырь?
— Здесь каждый сам выбирает себе имя, — ответил Маркиз. — Или имя выбирает тебя. Об этом типе известно следующее: он обкрадывает только церкви.
— И на это можно жить?
— Если грабить священников и взламывать ящики для пожертвований — нет. Но в некоторых церквях много золота и произведений искусства. В Пограничье такие церкви можно пересчитать по пальцам, поэтому он и отправился в Олигархию, надеясь на хороший улов.
— Как я понимаю, его надежды оправдались.
Маркиз кивнул.
— Да. Насколько мне известно, его добыча в одной из церквей Дарбара II составила пятьсот фунтов золота и два религиозных полотна Мориты.
— Морита? Никогда о таком не слышал.
— Наверное, за два месяца невозможно впихнуть в голову всю информацию о человеческой цивилизации. Морита — великолепный художник, творивший в последний период Демократии. Его картины стоят теперь миллионы, а золото, исходя из текущих котировок, идет по тысяче семьсот кредиток за унцию. Сие означает, что Рождественский Пастырь везет целое состояние. Но на хвосте у него сидит дюжина полицейских кораблей.
— На сколько он их опережает?
— Часов на семь, максимум на восемь.
— Он от них оторвется. Семь часов при световых скоростях — целая вечность.
— Видишь ли, у него триста сорок первая модель «Золотого метеора».
Догадавшись, что тип корабля ничего не говорит Найтхауку, Маркиз счел нужным пояснить.
— Высокая скорость, ограниченная дальность. Еще шесть часов полета, и ему придется останавливаться, чтобы пополнить запасы топлива.
— Как я понимаю, все это имеет ко мне непосредственное отношение?
— Естественно, — кивнул Маркиз. — Мой компьютер рассчитал возможные варианты маршрута Рождественского Пастыря. В Пограничье ядерное горючее можно получить только на четырех планетах. Две — армейские базы, куда он скорее всего не сунется. Третья воюет с соседней звездной системой. Какие бы гарантии ему ни дали, он вряд ли подастся туда из опасения, что одна из сторон по ошибке разнесет его в пыль.
— Позволь догадаться. Четвертая планета — Тундра.
— Нет… но эта планета тоже принадлежит мне. Называется она Аладдин. Я хочу, чтобы ты незамедлительно отправился туда.
— А когда я там окажусь?
— Я предполагаю, что именно там сядет корабль Рождественского Пастыря. Ты должен встретиться с ним.
— Хорошо, я с ним встречусь. Что я ему скажу?
— Ты передашь ему мои личные поздравления с успешным завершением делового визита в Олигархию и скажешь вежливо, но твердо, что цена на топливо и безопасность путешествия возросли.
— Насколько?
— Намного. Я хочу половину его добычи.
— А если ответ будет отрицательный?
— Поступай как знаешь, — пожал плечами Маркиз. — Только улететь он должен с половиной груза.
— Сколько у него людей?
— Триста сорок первый «Метеор» рассчитан на четырех человек, значит, максимум трое, не считая его самого.
Найтхаук кивнул.
— Что еще мне нужно знать о Рождественском Пастыре?
— Ты уже все знаешь: у него груз, которым ему следует поделиться с нами.
— Ты понимаешь, о чем я, — покачал головой Найтхаук. — Нет ли у него особых талантов?
— Вроде бы нет, если, конечно, не верить, что он и Иисус работают на пару. — Маркиз пожал плечами. — Некоторые уверены, что так оно и есть.
— И откуда такая уверенность?
— Он угодил в ловушку вместе со своими людьми. Всех перебили, а он не получил даже царапины. В другой раз полиция обнаружила его схрон на Рузвельте III и разнесла все на мелкие кусочки. Да только он в этот момент находился в соседнем баре. Услышал шум, украл корабль и был таков.
— Взять мне кого-нибудь с собой?
— Ты — Вдоводел, — вновь пожал плечами Маркиз. — Если раньше я думал, что тебе нужна подмога, после твоего последнего задания понял, что ты справишься и сам.
— Зачем тебе все эти громилы, если ты их не используешь? — спросил Найтхаук.
— О, я их использую, если возникает необходимость. Но ты же не собираешься убедить меня, что не сможешь в одиночку обработать четырех человек?
— Работать на тебя — одно удовольствие, — едко бросил Найтхаук.
— И Мелисенд того же мнения.
Найтхауку хватило одного взгляда, чтобы понять — девушка все рассказала Маркизу о той ночи, которую провела вместе с ним.
— Иногда у Мелисенд возникает необходимость сходить на сторону, чтобы вспомнить, почему она в первый раз зацепилась за меня, — продолжил Маркиз. — Я не возражаю — новые впечатления убеждают ее в правильности выбора. Сложность в том, что иной раз мужчина теряет связь с реальностью. Он вбивает себе в голову, что она действительно неравнодушна к нему, гонит волну, и вот тогда, к сожалению, приходится от него избавляться. — Он вытащил пистолет из кобуры, подбросил в воздух, поймал другой рукой, нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, и электронный монитор зафиксировал еще одно попадание в глаз мишени.
— Ты здорово стреляешь.
— Мы оба здорово стреляем, — уточнил Маркиз. — И я надеюсь, что нам не придется выяснять, кто все-таки стреляет лучше.
— На то нет причины, — ответил Найтхаук. Но перед его мысленным взором возник Маркиз, ласкающий обнаженное тело Мелисенд, целующий ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55