– Куда это ты собираешься заглянуть? – спросил Рорк, когда Ева отключила связь.
– Пелла. Он что-то знает. Медкарта подтверждает, что время его на исходе, он еле-еле может пересечь комнату. Но он что-то знает, и я из него это выжму.
– За тобой не следили по дороге сюда.
– Знаю.
– Значит, вряд ли за тобой будут следить по дороге отсюда. Поскольку Пибоди занята здесь, я поеду с тобой к этому Пелле.
– Я сама справлюсь.
– Конечно, справишься. Но ты же не хочешь выдергивать сюда на прослушку кого-нибудь из своей команды? Будет быстрее и проще, если я поеду с тобой, а с ними мы встретимся потом в управлении.
– Ну может быть. – В прагматических целях Ева добавила, пожав плечами: – Прекрасно.
Когда они прибыли в дом Томаса Пеллы, оба робота – прислуга и сиделка – засуетились, всячески возражая против нарушения хозяйского покоя. Ева просто пробилась в дом мимо них.
– Если у вас есть жалобы, обращайтесь к шефу полиции. Или к мэру. Да-да, к мэру. Он обожает получать жалобы от роботов.
– Мы обязаны заботиться о здоровье и удобствах мистера Пеллы. – Видимо, какой-то шутник запрограммировал голос робота-домоправительницы на нытье.
– Вам всем придется забыть о здоровье и удобствах, если я отволоку вас в полицейское управление. А теперь прочь с дороги, а не то я привлеку вас за воспрепятствование правосудию.
Отодвинув в сторону робота-сиделку, Ева открыла дверь спальни.
– Держись подальше, чтобы он тебя не видел, – шепнула она Рорку. – Он откажется говорить, если увидит, что я привела тебя за компанию.
В спальне было темно, как и в прошлый раз. До нее доносилось равномерно-хриплое дыхание Пеллы, тянущего воздух через маску.
– Я же сказал, чтоб не беспокоила меня, пока не позову. – Его голос звучал сварливо и сипло. Он как будто состарился на много лет со вчерашнего дня. – Дай мне хоть минуту покоя, черт возьми, а не то я прикажу тебя на запчасти разобрать.
– Ну это будет для тебя трудновато, – заметила Ева. – Можешь попробовать, но вряд ли получится.
Он зашевелился, глаза открылись и уставились прямо на нее.
– А тебе чего надо? Я не обязан с тобой разговаривать. Я посоветовался с адвокатом.
– Прекрасно. Давай, посоветуйся с ним еще разок и заодно передай, чтоб подтягивался к нам в управление. Он тебе объяснит, что я имею право держать тебя там двадцать четыре часа как важного свидетеля по делу об убийстве.
– Что за хрень? Какой я свидетель? Да я за последние полгода ничего не видел, кроме этих чертовых роботов, а они кружат надо мной как стервятники.
– Ты мне расскажешь все, что знаешь, Пелла, а не то тебе придется провести в моем обществе добрую часть времени, что тебе еще отпущено на этом свете. Роберт Лоуэлл. Эдвина Спринг. Вперед.
Он беспокойно завозился на постели, вцепился в простыню.
– Ну если ты так много знаешь, на кой хрен я тебе сдался?
– Слушай ты, сукин сын! – Ева склонилась над ним. – Двадцать пять женщин мертвы, еще одна в критическом состоянии. Возможно, она умирает.
– Это я умираю! Я воевал за этот город. Я за него кровь проливал. Я потерял единственное, что мне в этой жизни было дорого, и с тех пор мне все стало безразлично. Что мне за дело до каких-то женщин?
– Ее зовут Ариэль. Она зарабатывает на жизнь выпечкой. У нее есть сосед по лестничной клетке, он живет напротив ее хорошенькой квартирки. Вроде бы славный парень. Она не знает, что он влюблен в нее, не знает, что он сегодня приходил ко мне. Он был перепуган. Он был в отчаянии. Умолял меня найти ее. Ее зовут Ариэль, а ты – ты расскажешь мне все, что знаешь.
Пелла отвернулся и уставился на занавешенные окна.
– Ничего я не знаю.
– Ты лживый сукин сын. – Ева схватилась за край кислородной маски и увидела, как у него округлились глаза. На самом деле она не собиралась отнимать у него маску, скорее всего, она бы этого не сделала. Но он-то этого не знал! – Хочешь сделать следующий вдох?
– Роботы знают, что ты здесь. Если со мной что-нибудь случится…
– Что именно? Например, ты – ой-ей-ей! – откинешь копыта, пока – чисто случайно! – мы с тобой беседуем? Я офицер полиции, приносила присягу, клялась служить и защищать. Да при том еще у меня есть свидетель. Он подтвердит мои слова.
– Какой еще свидетель?
Ева оглянулась и кивком подозвала Рорка. Он подошел поближе, чтобы Пелла увидел его.
– Если этот гребаный ублюдок чисто случайно склеит ласты в то время как я должным образом допрашиваю его о подозреваемом, это будет считаться несчастным случаем?
– Безусловно. – Улыбка Рорка была холодна, как камень. – Непредвиденным происшествием.
– Ты знаешь, кто он такой, – продолжала Ева, когда взгляд Пеллы метнулся к Рорку. – Знаешь, кто я такая. «Коп Рорка» – так ты меня назвал. И поверь моим словам: если ты чисто случайно испустишь дух, а я солгу о том, как это могло случиться, он присягнет, что я говорю правду.
– На гребаной куче библий, – подтвердил Рорк.
– Но ведь ты еще не готов умереть, верно, Пелла? – Пелла попытался оттолкнуть ее руку, но Ева крепко сжимала край маски. – Когда человек не готов умереть, это по глазам видно. Итак, если хочешь сделать следующий вдох, расскажешь мне всю чертову правду. Ты знаешь Роберта Лоуэлла. Ты знал Эдвину Спринг.
– Отпусти. Не трогай маску. – Пелла со свистом втянул в себя воздух. – Я на тебя в суд подам.
– Ты будешь трупом, а я трупешников не боюсь. Ты их знал. На следующем вдохе, Пелла, скажи да.
– Да, да! – Он опять оттолкнул руку Евы. Она убрала руку, и его судорожное, захлебывающееся дыхание стало ровнее. – Да, я их знал. Но они меня не знали. Они были белой костью, элитой, а я – простым солдатом. А теперь катись отсюда ко всем чертям.
– Даже не надейся. Выкладывай все, что знаешь. Пелла перевел взгляд на Рорка и опять вернулся к Еве. Потом на миг просто закрыл глаза.
– Он был моего возраста… ну… помладше на пару лет. Но в армии не служил. Неженка. – Опять Пелла поднял дрожащую руку и ощупал маску, словно хотел проверить, правильно ли она надета. – Он и выглядел неженкой, избалованным недорослем, а за плечами у него, конечно, были все семейные деньги. Такие, как он, своих беленьких ручек никогда не пачкают и шкурой своей не рискуют. А она… Мне нужно воды.
Ева огляделась, увидела чашку с соломинкой на столе. Она взяла чашку и протянула ее Пелле.
– Мне эту чертову штуку не удержать. Скверный выдался день. А с тех пор, как ты приперлась, стало еще хуже.
Не говоря ни слова, Ева поднесла ему чашку так, чтобы он дрожащей рукой смог направить соломинку в рот через прорезь в маске.
– Что насчет нее?
– Она была красавицей. Молодая, элегантная, пела, как ангел. Она иногда приезжала к нам на базу, пела для нас. Оперные арии, почти всегда из итальянских опер. Сердце разрывалось от каждой ноты.
– Ты к ней неровно дышал, да, Пелла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96