Но, оборвав цепь, мы потеряли ее. Теперь надо все начинать сначала. Одна ко, как говорят сами русские, нет худа без добра. В настоящее время как лагерные заговорщики, так и городские подпольщики всеми силами стараются восстановить связь между собой. Причем характерно, что связные подполья сейчас пытаются непосредственно проникнуть в порт, тогда как раньше их связь осуществлялась через фильтрующую явку на Дмитриевской улице. Если нам теперь удастся проследить их связного, то мы уже сумеем добраться и до руководящего ядра лагерных смутьянов и до самого подпольного горкома. Кое-что я уже предпринял в этом направлении. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что после ряда неудач главари подполья решили послать в порт одного из своих наиболее ловких и, я бы сказал, наиболее удачливых агентов.
— Они собираются сделать ход конем? — заинтересовался Клоцше.
— Думаю, что королевой, — усмехнулся Хюбе.
— Ты говоришь так, словно лично знаком с этим агентом.
— Боюсь, что я действительно хорошо знаком с ним.
Клоцше даже привстал.
— Мой мальчик, ты идешь по правильному пути. Я не стану вмешиваться — делай как знаешь. Я даже не буду больше задавать вопросов…
«Чтобы в случае неудачи всю вину свалить на меня», — подумал Хюбе.
— …Только скажу, — продолжал Клоцше, — что если ты провернешь это дело, твоя карьера будет обеспечена. Поверь мне — Максу Клоцше, которого фюрер называет своим быком.
«Положим, не своим, а глупым», — мысленно поправил его Хюбе, а вслух сказал:
— Я постараюсь оправдать ваши надежды, господин бригаденфюрер.
— Не сомневаюсь, что ты оправдаешь их, — осклабился Клоцше и своей громадной ручищей хлопнул Хюбе по плечу. — Ну, хватит на сегодня. У меня уже голова трещит от всего этого. Надо отдохнуть и немного развлечься. Надеюсь, ты познакомишь меня со своими девочками.
— У меня их нет, господин бригаденфюрер.
— Та-та-та, так я тебе и поверил. Можешь не стесняться, я не святоша.
— Я не стесняюсь, господин бригаденфюрер. У меня действительно здесь никого нет. Но вам я могу дать адрес одной дамы…
— Почему — одной? А как же ты? Нет, нет! Мы поедем вместе. Макс Клоцше любит компанию.
— Я плохой компаньон для такого дела. Может, это покажется странным, но я до сих пор верен своей жене.
— Не говори глупости! — рассердился Клоцше. — Верным можно быть только фюреру! Поехали!
— Странный, говоришь? — Гордеев достал трубку и не спеша раскурил ее. — Что же в нем странного?
— Многое.
— Например?..
— Хотя бы его появление в порту.
— Не вижу ничего особенного в том, что человека с погибшего судна подобрало другое судно.
— Его подобрали почти у самого берега, тогда как транспорт, на котором он находился, был потоплен миль на пятнадцать мористее.
— Ты же сказала, что он хороший пловец.
— Но он словно предвидел, что будет тонуть: документы в резиновом бумажнике хранил.
— Моряк на войне должен быть готовым ко всему.
— Однако все это…
— Все это не должно морочить тебе голову. Сейчас не время для фантазий. То, что дель Сарто живет у вас, — хорошо. Меньше подозрений. Но особо заниматься его персоной нет нужды.
— А масовцы?
— С ними все ясно. Сейчас у нас с тобой другая задача. Товарищи, действующие в порту, сообщили, что сведения, которые уже давно интересуют наше командование, они смогут раздобыть в конце месяца. Кстати, об этом они сообщили в эстафете, которую доставила ты. Как видишь, вся связь с портом зависит теперь от тебя. В общем, через две недели ты должна снова увидеться с сапожником. Знаю, что второй раз тебе будет трудно проникнуть в порт. И все же у тебя больше шансов на удачу, чем у других.
Галка вспомнила свою последнюю встречу с Хюбе и зябко повела плечами. Но тут же на память пришло другое: погоня на Второй Якорной улице, длинная, захлебывающаяся автоматная очередь и упавший на мостовую связной. Да, у нее было больше шансов на успех, чем даже у того отчаянного парня. И Галка не рассказала Леониду Борисовичу о своем столкновении с штурмбаннфюрером Хюбе у портовых ворот. Она боялась быть неправильно понятой, боялась, как бы Леонид Борисович не подумал, что она струсила.
Гордеев вышел на кухню. Вернулся он с тарелкой, на которой лежали румяные, вкусно пахнущие пирожки.
— Угощайся. С яблоками. Еще свежие. Недавно принесли.
Галка не хотела есть, но для приличия взяла один пирожок. Скользнув взглядом по портретам усатых фельдфебелей царской службы, она принялась разглядывать икону в углу комнаты. И вдруг спросила:
— Дядя Леня, что слышно о румыне, который тогда вырвался из «Веселой пучины»?
— Ничего. Как в воду канул. А почему ты спрашиваешь?
Девушка смутилась.
— Да нет, это я просто так поинтересовалась…
Галка не просто уважала Гордеева. После гибели отца он стал для нее, пожалуй, самым близким человеком. Он был другом отца, его сослуживцем, его соратником. Порой, слушая Леонида Борисовича, она невольно сравнивала его с отцом. Внешне разные, они были людьми одного склада, одной соленой морской закалки, одной веры — гордой веры в свой народ.
Слово Гордеева было для Галки законом. Но на этот раз она ослушалась Леонида Борисовича. Она не могла согласиться с тем, что итальянский капитан первого ранга не представляет собой интереса для подполья. «Леонид Борисович не прав, — думала она, — дель Сарто — необычная среди оккупантов фигура».
Вот уже больше недели дель Сарто живет у Ортынских наверху, в комнате со стеклянной дверью, выходящей на балкон. По вечерам к нему приходят офицеры из отряда, и дель Сарто играет с ними в бильярд, который он купил на следующий день своего пребывания в городе. Бильярд с разрешения Валерии Александровны установили за домом в саду. Там же соорудили небольшую, но изящную беседку, где дель Сарто угощает своих гостей вином и кофе, который готовит собственноручно. Порой его навещают какие-то важные чиновники из рейхскомиссариата, приехавшие в город на недельку—другую подышать морским воздухом. Тогда дель Сарто просит Валерию Александровну приготовить настоящий итальянский обед с неизменными спагетти. Обед подается, конечно, в столовую, где гости, неумело выуживая из тарелок длинные макароны, ведут неторопливые разговоры о довольно мирных вещах: акциях, кредите, конъюнктуре. Обедом обычно кончаются хлопоты Валерии Александровны: приезжие гости предпочитают рестораны и загородные прогулки, куда они отправляются вместе с дель Сарто на комфортабельных машинах. Вообще князь ведет себя так, словно приехал на отдых. Восстанавливая свой гардероб, он шьет костюмы одновременно у трех портных. Комната в мезонине очень скоро стала напоминать магазин ковров и антикварных безделушек.
Однако за всем этим барством Галка очень скоро разглядела в дель Сарто неглупого и, пожалуй, осторожного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Они собираются сделать ход конем? — заинтересовался Клоцше.
— Думаю, что королевой, — усмехнулся Хюбе.
— Ты говоришь так, словно лично знаком с этим агентом.
— Боюсь, что я действительно хорошо знаком с ним.
Клоцше даже привстал.
— Мой мальчик, ты идешь по правильному пути. Я не стану вмешиваться — делай как знаешь. Я даже не буду больше задавать вопросов…
«Чтобы в случае неудачи всю вину свалить на меня», — подумал Хюбе.
— …Только скажу, — продолжал Клоцше, — что если ты провернешь это дело, твоя карьера будет обеспечена. Поверь мне — Максу Клоцше, которого фюрер называет своим быком.
«Положим, не своим, а глупым», — мысленно поправил его Хюбе, а вслух сказал:
— Я постараюсь оправдать ваши надежды, господин бригаденфюрер.
— Не сомневаюсь, что ты оправдаешь их, — осклабился Клоцше и своей громадной ручищей хлопнул Хюбе по плечу. — Ну, хватит на сегодня. У меня уже голова трещит от всего этого. Надо отдохнуть и немного развлечься. Надеюсь, ты познакомишь меня со своими девочками.
— У меня их нет, господин бригаденфюрер.
— Та-та-та, так я тебе и поверил. Можешь не стесняться, я не святоша.
— Я не стесняюсь, господин бригаденфюрер. У меня действительно здесь никого нет. Но вам я могу дать адрес одной дамы…
— Почему — одной? А как же ты? Нет, нет! Мы поедем вместе. Макс Клоцше любит компанию.
— Я плохой компаньон для такого дела. Может, это покажется странным, но я до сих пор верен своей жене.
— Не говори глупости! — рассердился Клоцше. — Верным можно быть только фюреру! Поехали!
— Странный, говоришь? — Гордеев достал трубку и не спеша раскурил ее. — Что же в нем странного?
— Многое.
— Например?..
— Хотя бы его появление в порту.
— Не вижу ничего особенного в том, что человека с погибшего судна подобрало другое судно.
— Его подобрали почти у самого берега, тогда как транспорт, на котором он находился, был потоплен миль на пятнадцать мористее.
— Ты же сказала, что он хороший пловец.
— Но он словно предвидел, что будет тонуть: документы в резиновом бумажнике хранил.
— Моряк на войне должен быть готовым ко всему.
— Однако все это…
— Все это не должно морочить тебе голову. Сейчас не время для фантазий. То, что дель Сарто живет у вас, — хорошо. Меньше подозрений. Но особо заниматься его персоной нет нужды.
— А масовцы?
— С ними все ясно. Сейчас у нас с тобой другая задача. Товарищи, действующие в порту, сообщили, что сведения, которые уже давно интересуют наше командование, они смогут раздобыть в конце месяца. Кстати, об этом они сообщили в эстафете, которую доставила ты. Как видишь, вся связь с портом зависит теперь от тебя. В общем, через две недели ты должна снова увидеться с сапожником. Знаю, что второй раз тебе будет трудно проникнуть в порт. И все же у тебя больше шансов на удачу, чем у других.
Галка вспомнила свою последнюю встречу с Хюбе и зябко повела плечами. Но тут же на память пришло другое: погоня на Второй Якорной улице, длинная, захлебывающаяся автоматная очередь и упавший на мостовую связной. Да, у нее было больше шансов на успех, чем даже у того отчаянного парня. И Галка не рассказала Леониду Борисовичу о своем столкновении с штурмбаннфюрером Хюбе у портовых ворот. Она боялась быть неправильно понятой, боялась, как бы Леонид Борисович не подумал, что она струсила.
Гордеев вышел на кухню. Вернулся он с тарелкой, на которой лежали румяные, вкусно пахнущие пирожки.
— Угощайся. С яблоками. Еще свежие. Недавно принесли.
Галка не хотела есть, но для приличия взяла один пирожок. Скользнув взглядом по портретам усатых фельдфебелей царской службы, она принялась разглядывать икону в углу комнаты. И вдруг спросила:
— Дядя Леня, что слышно о румыне, который тогда вырвался из «Веселой пучины»?
— Ничего. Как в воду канул. А почему ты спрашиваешь?
Девушка смутилась.
— Да нет, это я просто так поинтересовалась…
Галка не просто уважала Гордеева. После гибели отца он стал для нее, пожалуй, самым близким человеком. Он был другом отца, его сослуживцем, его соратником. Порой, слушая Леонида Борисовича, она невольно сравнивала его с отцом. Внешне разные, они были людьми одного склада, одной соленой морской закалки, одной веры — гордой веры в свой народ.
Слово Гордеева было для Галки законом. Но на этот раз она ослушалась Леонида Борисовича. Она не могла согласиться с тем, что итальянский капитан первого ранга не представляет собой интереса для подполья. «Леонид Борисович не прав, — думала она, — дель Сарто — необычная среди оккупантов фигура».
Вот уже больше недели дель Сарто живет у Ортынских наверху, в комнате со стеклянной дверью, выходящей на балкон. По вечерам к нему приходят офицеры из отряда, и дель Сарто играет с ними в бильярд, который он купил на следующий день своего пребывания в городе. Бильярд с разрешения Валерии Александровны установили за домом в саду. Там же соорудили небольшую, но изящную беседку, где дель Сарто угощает своих гостей вином и кофе, который готовит собственноручно. Порой его навещают какие-то важные чиновники из рейхскомиссариата, приехавшие в город на недельку—другую подышать морским воздухом. Тогда дель Сарто просит Валерию Александровну приготовить настоящий итальянский обед с неизменными спагетти. Обед подается, конечно, в столовую, где гости, неумело выуживая из тарелок длинные макароны, ведут неторопливые разговоры о довольно мирных вещах: акциях, кредите, конъюнктуре. Обедом обычно кончаются хлопоты Валерии Александровны: приезжие гости предпочитают рестораны и загородные прогулки, куда они отправляются вместе с дель Сарто на комфортабельных машинах. Вообще князь ведет себя так, словно приехал на отдых. Восстанавливая свой гардероб, он шьет костюмы одновременно у трех портных. Комната в мезонине очень скоро стала напоминать магазин ковров и антикварных безделушек.
Однако за всем этим барством Галка очень скоро разглядела в дель Сарто неглупого и, пожалуй, осторожного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68