Зеленые… нет, уже желтые… вот серые, вот в белой пороше, снова серые и снова зеленые переменчивые в мелькании времен года материковые просторы средних широт; только зимы там с каждым годом отползают все выше. Красно-коричневые, желтые, сизо-оранжевые извивы и ветвления горных хребтов с нашлепками-ледниками на вершинах; уменьшаются только эти нашлепки. У подножий и по бокам гор темно-зеленая окантовка лесов, и они поднимаются с каждым годом все выше. Устойчивая зелень тропиков и субтропиков пронизана голубыми нитями рек и каналов. Ржавые пятна городов светлеют, кварталы и микрорайоны в них будто расплываются в зелени, в голубизне чистых вод.
– Красавица, – молвил Тер, – жемчужина среди планет. И не только в Солнечной. Теперь, после веков звездоплавания, мы можем оценить, какое сокровище имеем и едва не утратили. Среди сотни исследованных планет у многих звезд нет ни одной, которая. была бы близка к нашей по выразительности, по антиэнтропийному блеску. Даже на планетах с атмосферой, влагой и достаточным освещением все в таком смешении, что о сложных формах жизни там и речи быть не может. Да и Земля-матушка такой была не всегда: миллиарды лет – от катархея, мезозоя, палеозоя – она все четче разделяла стихии, вымораживала избыток влаги в ледники на полюсах и в горах, осаждала муть в первичном океане, соединяла ручейки в реки, вырабатывала все более совершенные формы жизни… Все входило в ее выразительное великолепие: вершины и глубины, полярный холод и тропический зной, бури и штиль, плотность тверди и легкость облаков.
Вот… смотрите, как сейчас разрушится эта краса и выразительность – за минуты для нас, за десятилетия для современников! – Голос смотрителя звучал гортанно, он волновался. – Разрушится, потому что под видом прогресса люди все-таки вырабатывали рассеянное тепло. Ядерное уран-плутониевое солнце незримо пылало на планете, соперничая своим спрятанным в реакторах блеском с солнцем настоящим. Избытки тепла сбрасывали в реки, моря и океаны. Вода – прекрасный аккумулятор, но всему есть предел. Люди быстро привыкали к тому, что там, где было холодно, становилось тепло, где было тепло, становилось жарко, где было жарко, становилось адски жарко. Но планета к такому привыкнуть не могла, она стала меняться.
Пульсирующие в противофазе шапки льда и снега у полюсов начали уменьшаться.
Вот линия снегов не достигает 60-й параллели. Вот серо-зеленый покров, помигав, навсегда остается за Полярным кругом. А вот и на острова Северного – уже больше не Ледовитого океана пришла вечная весна-осень. Сокращаются ледяные поля Антарктиды; черные области не виданной ранее суши обнажаются по краям ледового материка. Тают – тоже от краев – льды Гренландии и Исландии.
Водное зеркало планеты расширяется.
У Берна перехватило дыхание, когда он увидел, как океан поглощает сушу. В кинематографическом мелькании лет уменьшались долины Амазонки и Параны, вода заливала восточные равнины Южной Америки; континент этот утрачивал прежние очертания. Расширился Гудзонов пролив, слилось с морем Бофорта Большое Медвежье озеро на севере Канады. Дельты и низины рек, впадающих в океаны, превращались в заливы, а они все наращивались вверх по течению.
И вот в нижней части поворачивающегося шара за минуты – то есть за считанные десятилетия – дрогнул очертаниями, расплылся, разломился по ножевым линиям хребтов, растекся в океан двухкилометровой толщины вечный пласт льда:
Антарктида, главный холодильник планеты. Из-подо льдов обнажаются вольные контуры… многих островов: крупных, разделенных узкими проливами, гористых – все-таки архипелагом оказалось то, что считали материком. На полярных еще дотаивают льды, а северные уже зеленеют.
– Так началось Потепление… Видите, облачный покров сплошь обволакивает планету – а вот его вроде как нет, только картины поверхности снова черно-белые. Это что?
– Инфракрасная съемка! – пискнули с мест.
– Именно. С точки зрения науки это было интересное географическое явление – Потепление. Растаявшие льды добавили к уровню Мирового океана шестьдесят метров. Но это было еще не все: от происшедшего перераспределения масс на поверхность стали «выжиматься» подпочвенные и подземные воды – тот незримый Пятый океан, который по запасу влаги не уступал видимым. Он добавил свои десятки метров к уровню затопления. Четвертая часть материковой и островной суши могла стать морским дном. Самое неприятное было в том, что на этой части суши жила половина человечества, на ней расположилось большинство городов, полей и промышленных комплексов…
Поэтому люди, как могли, препятствовали развитию этого явления.
Лектор нажимал клавиши на пультике, на шаре выделялись увеличенные участки.
Берн видел, как перекрыли дамбой Гибралтарский пролив – Средиземноморье защищено от вод Атлантики. Нитка дамбы протянулась через Скаггерак от северной оконечности Дании до юга Норвегии: заперта Балтика.
Выше, северо-восточнее, заперто плотиной гирло Белого моря.
Но далее северные низменности оказываются беззащитны перед океаном: слишком велика протяженность низкого берега.
На юге планеты океан по долинам рек Муррей и Дарлинг вторгается в глубь Австралии. В Китае он заливает низовья Хуанхе и Янцзы, под водой оказывается общая долина этих рек, самая населенная часть страны. Столь же быстро уходят под воду населенные низовья Ганга и Инда.
Но вот попытка океана подняться вверх по долине Амура отражена дамбой.
Сохраняет очертания Африканский материк, который почти весь представляет возвышенное плато.
Неизменны и контуры Японских островов. Исчезают, тонут коралловые острова в Тихом океане, уходят под воду полукольца из лагун.
Вода заливает низменные области на западе Франции, берега Британии; там борьба идет не на жизнь, а на смерть. Вот видно на увеличенных кадрах, как быстрозамораживаемые дамбы окантовывают Британские острова – строго по прежним контурам, в духе доблестного английского консерватизма.
Французы действуют проще, нити их дамб проходят по воде где бывшей Гаронны, где Бискайского залива, а из отгороженного выкачивают воду.
Ничего, что изменятся привычные контуры страны – была бы она!
В Америке точно так огораживают ледовыми дамбами Флориду, оттесняют океан из долины Миссисипи.
Но вот – немногие годы спустя – прорывает океан эти дамбы. Вода катастрофически быстро заполняет низины. Снова отступает, обнажает почернелую сушу. Крепостные стены дамб – выше и толще прежних – оттесняют моря. Но ненадолго: рушатся и они. Прорывается в Красное море через Баб-эль-Мандеб поднявший свой уровень Индийский океан, сметает плотины у Суэца, заливает дельту и низовья Нила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80