Она засмеялась.
— Тебе нравится? Ты всегда такой скромный? Тебе нравится? Ты всегда такой скромный? Тебе нрав…
Зверея, он рванулся вперед.
— Ты сказала, что настоящая! — заорал он. — Ты не говорила, что дом такой!
Над ним посмеялись. Он яростно хлопнул ладонью по ее спине, вытолкнул ее на бесплодную почву. Она лежала там всхлипывая. Он ощутил крепкую эрекцию. Встав над ней, он приподнял ее, как собаку. Упав на нее сверху, он крепко сжал бедрами ее ягодицы. Она застонала и слегка выгнула спину, но когда он начал пихать в нее свой распухший орган, она, всхлипывая, исчезла, а он шлепнулся в черный пруд. В его глубине сидел огромный, терпеливый Дыхатель.
— Я — Квой, — сказал он.
— Что… как?..
— Добро пожаловать.
Тело Клея менялось. Он погружался в пруд, обрастая жабрами и плавниками. Весьма убедительная иллюзия, но он не верил, что это нечто большее, чем иллюзия.
— Ты — то же самое существо, что прежде было женщиной?
— Я — Квой, — настаивал Дыхатель. Отдохни рядом со мной. Давай поговорим о природе любви. Ты помнишь? Течение, соединение, обмен…
— …и слияние, — сказал Клей. — Тот же жаргон.
— Почему ты такой враждебный?
— Я ненавижу, когда меня обманывают, — ответил Клей.
Дыхатель обиделся. Наступила долгая тишина; следовало ли Клею извиниться? Но он ждал. Дыхатель заплакал, и наконец Клей сказал:
— Покажи мне свой истинный вид.
Темные воды всколыхнулись, но больше ничего не случилось. Он начал уже думать, что был несправедлив к Дыхателю. И в то же мгновение пруд исчез, и Клей оказался на земле лицом к лицу с отвратительным огромным Едоком. Клыки щелкали. Глаза сверкали.
— Нет, — умоляюще сказал Клей, — пожалуйста, не нужно повторять весь репертуар. Потом ты станешь Разрушителем. Ждущим. Меня эти игры не интересуют.
Едок ушел. Клей остался стоять один, нервно ковыряя пальцами ноги грубую почву. Прямо перед ним загорелся резким зеленым пламенем куст, но огонь не сожрал его. Из горящего куста донеслись рыдания. Мрачная шутка, подумал он, и глупая. И тут только догадался о присутствии Неправедной.
29
Из куста:
— Помочь тебе?
— Что за польза?
— Быть доброй к бедному бродяге.
— У твоей доброты есть цена.
— Нет. Нет. Тебя запутали. Ты меня не знаешь.
— Тогда позволь узнать тебя.
— Есть способы помочь тебе. Я знаю.
— Что ты?
— Неправедная, — сказала Неправедная.
— Божество?
— Сила.
— В каких ты отношениях, скажем, со Скиммерами?
— Не знаю.
— Не знаешь? — Клей засмеялся. Он ощутил вокруг головы стены маслянистого фарфора. — Спасибо. Спасибо большое. Чего ты хочешь?
— Помочь тебе. — Нежно. Изящно.
— Тогда помогай. Отправь меня домой.
— Ты дома.
Он осмотрелся кругом, но увидел лишь жаркую неуютную местность, незнакомую, разрушенную, заросшую чужими растениями. Он попробовал еще раз, чувствуя поднимающуюся темноту.
— Где мои друзья? Я говорю о Скиммерах? Хенмер, Нинамин, Ти, Брил…
Неправедная показала ему вспыхнувшее в пустоте видение: шесть Скиммеров сидели в торжественном кругу с осунувшимися лицами, туманными глазами и роковым нимбом над головой.
— Они готовятся умереть, — пояснила Неправедная. — Все шестеро. Скоро это случится.
— Нет. Нет. Зачем?
— Умирать?
— Да, умирать. Зачем?
— Чтобы узнать, — спокойно ответила Неправедная. — Ты же знаешь, что Серифис уже побывала там. Путешествие в первый дом Смерти. Но им этого не хватило. Они остались недовольны. Теперь они ищут настоящую смерть, постоянную.
— Но для чего? — добивался он. Голос его неуклюже скакал из одного регистра в другой. Он чувствовал себя ужасно молодым.
— Чтобы спастись.
— Спастись от чего? От скуки? От жизни в вечном лете?
— Это одна часть.
— А другая?
— Спастись от тебя, — рыдая сказала Неправедная.
30
Он окаменел. Ноги превратились в скрюченные корни; гениталии усохли, слезы пылающими бороздами прорезали щеки. Сон обернулся явью. Пламя из куста исчезло, оставив лишь горький белый дымок. Спустя некоторое время он спросил:
— Что я могу сделать, чтобы они передумали?
— Наверное очень мало.
Голос шел с неба прямо над головой Клея. Значит, Неправедная осталась где-то рядом с ним.
Клей вертелся, крутился, гримасничал, потел.
— Почему они хотят от меня сбежать? Неужели я так ужасен? Неужели я такое чудовище?
Долгая пауза.
Наконец ответ:
— У тебя есть душок.
— Душок?
— Понимаешь ли ты, что несешь внутри великий порок жестокости и уродства. Ты знаешь, что способен быть жестоким, безжалостным, неверным, ревнивым, жадным, неразумно враждебным и грубым.
Клей нахмурился, глядя в небо. Он выслушал свой приговор. Затем, склонив голову, ответил:
— Я всего лишь примитивный человек. Доисторический. Я не просился сюда. Я стараюсь, но я сделан из скользкого вещества, полон грязи и нечистот. Разве мне следует просить за это прощения? Не моя вина в том, что я — несовершенен. И все же, что делать со Скиммерами и их смертью?
— С тобой трудно быть долго, — объяснила Неправедная. — Ты несешь в себе много боли. Сам того не сознавая, ты делился своей ношей с друзьями. Ты делил ее и со Скиммерами. Ты причинил им вред. Понимаешь, они не могли с этим справиться.
— Я никогда не догадывался об этом.
— Точно, — подтвердила Неправедная.
Клей бросился на пропеченную солнцем землю и принялся щипать траву, разбрасывая ее вокруг себя.
— Они могли бы сказать мне все сами, — оскорбление заметил он. — Они могли бы помочь мне подняться над собой. Они же подобны богам и могут общаться с самыми низкими тварями из прошлого. А ты говоришь, что им легче умереть. Как это их побег…
— Им не так легко, как ты думаешь…
— …в смерть поможет каким-то образом…
— …изменить тебя, — сказала Неправедная. — У них тоже есть предел. И поэтому они уйдут.
— Зачем?
На мгновение Неправедная материализовалась в форме скопления вертикальных стержней, окружающих глаз.
— От отчаяния. От шока родства. Они узнали в себе тебя. Ты же предок. Они ничего не знали о тебе, пока ты не появился здесь, а теперь знают и боятся тебя, потому что ты есть в них. Как и во всех нас. Потому-то они и собираются умереть. Они говорят об этом, как о счастливом приключении. Для них так оно и есть: но, как ты понимаешь, это еще и борьба.
У Клея закружилась голова. Горло сдавили сдерживаемые рыдания. Он тонул во всей этой метафизике.
Призывая все свое самообладание, он спросил:
— Как мне убедить их не делать этого?
— Ты все о том же.
— Я должен знать.
— У меня нет ответа.
— А у кого есть? — Голос Клея зазвучал пронзительно, словно его печень клевал гриф.
— У кого? У кого? У кого? — рыдания Неправедной превратились в карканье. Клей огляделся вокруг и не нашел ее. Пошел горячий, сильный дождь. Клей начал разрушаться. Он побежал, но его ноги исчезли, голени развалились, и он должен был продвигаться на костях коленей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Тебе нравится? Ты всегда такой скромный? Тебе нравится? Ты всегда такой скромный? Тебе нрав…
Зверея, он рванулся вперед.
— Ты сказала, что настоящая! — заорал он. — Ты не говорила, что дом такой!
Над ним посмеялись. Он яростно хлопнул ладонью по ее спине, вытолкнул ее на бесплодную почву. Она лежала там всхлипывая. Он ощутил крепкую эрекцию. Встав над ней, он приподнял ее, как собаку. Упав на нее сверху, он крепко сжал бедрами ее ягодицы. Она застонала и слегка выгнула спину, но когда он начал пихать в нее свой распухший орган, она, всхлипывая, исчезла, а он шлепнулся в черный пруд. В его глубине сидел огромный, терпеливый Дыхатель.
— Я — Квой, — сказал он.
— Что… как?..
— Добро пожаловать.
Тело Клея менялось. Он погружался в пруд, обрастая жабрами и плавниками. Весьма убедительная иллюзия, но он не верил, что это нечто большее, чем иллюзия.
— Ты — то же самое существо, что прежде было женщиной?
— Я — Квой, — настаивал Дыхатель. Отдохни рядом со мной. Давай поговорим о природе любви. Ты помнишь? Течение, соединение, обмен…
— …и слияние, — сказал Клей. — Тот же жаргон.
— Почему ты такой враждебный?
— Я ненавижу, когда меня обманывают, — ответил Клей.
Дыхатель обиделся. Наступила долгая тишина; следовало ли Клею извиниться? Но он ждал. Дыхатель заплакал, и наконец Клей сказал:
— Покажи мне свой истинный вид.
Темные воды всколыхнулись, но больше ничего не случилось. Он начал уже думать, что был несправедлив к Дыхателю. И в то же мгновение пруд исчез, и Клей оказался на земле лицом к лицу с отвратительным огромным Едоком. Клыки щелкали. Глаза сверкали.
— Нет, — умоляюще сказал Клей, — пожалуйста, не нужно повторять весь репертуар. Потом ты станешь Разрушителем. Ждущим. Меня эти игры не интересуют.
Едок ушел. Клей остался стоять один, нервно ковыряя пальцами ноги грубую почву. Прямо перед ним загорелся резким зеленым пламенем куст, но огонь не сожрал его. Из горящего куста донеслись рыдания. Мрачная шутка, подумал он, и глупая. И тут только догадался о присутствии Неправедной.
29
Из куста:
— Помочь тебе?
— Что за польза?
— Быть доброй к бедному бродяге.
— У твоей доброты есть цена.
— Нет. Нет. Тебя запутали. Ты меня не знаешь.
— Тогда позволь узнать тебя.
— Есть способы помочь тебе. Я знаю.
— Что ты?
— Неправедная, — сказала Неправедная.
— Божество?
— Сила.
— В каких ты отношениях, скажем, со Скиммерами?
— Не знаю.
— Не знаешь? — Клей засмеялся. Он ощутил вокруг головы стены маслянистого фарфора. — Спасибо. Спасибо большое. Чего ты хочешь?
— Помочь тебе. — Нежно. Изящно.
— Тогда помогай. Отправь меня домой.
— Ты дома.
Он осмотрелся кругом, но увидел лишь жаркую неуютную местность, незнакомую, разрушенную, заросшую чужими растениями. Он попробовал еще раз, чувствуя поднимающуюся темноту.
— Где мои друзья? Я говорю о Скиммерах? Хенмер, Нинамин, Ти, Брил…
Неправедная показала ему вспыхнувшее в пустоте видение: шесть Скиммеров сидели в торжественном кругу с осунувшимися лицами, туманными глазами и роковым нимбом над головой.
— Они готовятся умереть, — пояснила Неправедная. — Все шестеро. Скоро это случится.
— Нет. Нет. Зачем?
— Умирать?
— Да, умирать. Зачем?
— Чтобы узнать, — спокойно ответила Неправедная. — Ты же знаешь, что Серифис уже побывала там. Путешествие в первый дом Смерти. Но им этого не хватило. Они остались недовольны. Теперь они ищут настоящую смерть, постоянную.
— Но для чего? — добивался он. Голос его неуклюже скакал из одного регистра в другой. Он чувствовал себя ужасно молодым.
— Чтобы спастись.
— Спастись от чего? От скуки? От жизни в вечном лете?
— Это одна часть.
— А другая?
— Спастись от тебя, — рыдая сказала Неправедная.
30
Он окаменел. Ноги превратились в скрюченные корни; гениталии усохли, слезы пылающими бороздами прорезали щеки. Сон обернулся явью. Пламя из куста исчезло, оставив лишь горький белый дымок. Спустя некоторое время он спросил:
— Что я могу сделать, чтобы они передумали?
— Наверное очень мало.
Голос шел с неба прямо над головой Клея. Значит, Неправедная осталась где-то рядом с ним.
Клей вертелся, крутился, гримасничал, потел.
— Почему они хотят от меня сбежать? Неужели я так ужасен? Неужели я такое чудовище?
Долгая пауза.
Наконец ответ:
— У тебя есть душок.
— Душок?
— Понимаешь ли ты, что несешь внутри великий порок жестокости и уродства. Ты знаешь, что способен быть жестоким, безжалостным, неверным, ревнивым, жадным, неразумно враждебным и грубым.
Клей нахмурился, глядя в небо. Он выслушал свой приговор. Затем, склонив голову, ответил:
— Я всего лишь примитивный человек. Доисторический. Я не просился сюда. Я стараюсь, но я сделан из скользкого вещества, полон грязи и нечистот. Разве мне следует просить за это прощения? Не моя вина в том, что я — несовершенен. И все же, что делать со Скиммерами и их смертью?
— С тобой трудно быть долго, — объяснила Неправедная. — Ты несешь в себе много боли. Сам того не сознавая, ты делился своей ношей с друзьями. Ты делил ее и со Скиммерами. Ты причинил им вред. Понимаешь, они не могли с этим справиться.
— Я никогда не догадывался об этом.
— Точно, — подтвердила Неправедная.
Клей бросился на пропеченную солнцем землю и принялся щипать траву, разбрасывая ее вокруг себя.
— Они могли бы сказать мне все сами, — оскорбление заметил он. — Они могли бы помочь мне подняться над собой. Они же подобны богам и могут общаться с самыми низкими тварями из прошлого. А ты говоришь, что им легче умереть. Как это их побег…
— Им не так легко, как ты думаешь…
— …в смерть поможет каким-то образом…
— …изменить тебя, — сказала Неправедная. — У них тоже есть предел. И поэтому они уйдут.
— Зачем?
На мгновение Неправедная материализовалась в форме скопления вертикальных стержней, окружающих глаз.
— От отчаяния. От шока родства. Они узнали в себе тебя. Ты же предок. Они ничего не знали о тебе, пока ты не появился здесь, а теперь знают и боятся тебя, потому что ты есть в них. Как и во всех нас. Потому-то они и собираются умереть. Они говорят об этом, как о счастливом приключении. Для них так оно и есть: но, как ты понимаешь, это еще и борьба.
У Клея закружилась голова. Горло сдавили сдерживаемые рыдания. Он тонул во всей этой метафизике.
Призывая все свое самообладание, он спросил:
— Как мне убедить их не делать этого?
— Ты все о том же.
— Я должен знать.
— У меня нет ответа.
— А у кого есть? — Голос Клея зазвучал пронзительно, словно его печень клевал гриф.
— У кого? У кого? У кого? — рыдания Неправедной превратились в карканье. Клей огляделся вокруг и не нашел ее. Пошел горячий, сильный дождь. Клей начал разрушаться. Он побежал, но его ноги исчезли, голени развалились, и он должен был продвигаться на костях коленей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52