Но сначала мне было необходимо поговорить с Чабби.
– Дейли, – произнес я, обернувшись через плечо. – Тебе следует сходить за Чабби, чтобы он сменил меня возле руля. Мне надо на минутку вниз.
– Зачем? – подозрительно отозвался тот. – Что тебе надо?
– Скажем так, лишь то, что обычно происходит в это время утром, и никто другой, кроме меня самого, это сделать не может, если ты заставишь меня продолжить эту тему, я покраснею.
– Флетчер, тебе лучше не сходить со сцены. Ты что-то замышляешь.
– Странно, что у тебя возникли такие мысли. Мне на ум пришло то же самое.
Дейли послал охранника привести из салона Чабби, и я передал тому руль.
– Будь поблизости, я хочу позже тебе что-то сказать, – пробормотал я, почти не раскрывая рта, и стал спускаться на нижнюю палубу. Анджело немного повеселел, когда я вошел в салон и попытался вообразить подобие своей знаменитой улыбки. Три охранника, явно изнывая от скуки, с радостью направили на меня оружие, и я поспешил поднять руки.
– Полегче, ребята, полегче, – успокоил их я и проскользнул мимо них дальше. Однако, двое последовали за мной. Когда я добрался до искомого места, они было и тут намерились составить мне компанию.
– Джентльмены, – запротестовал я. – Если вы собираетесь держать меня на прицеле в течение нескольких следующих, очень важных для меня минут, то, пожалуй, вы станете пионерами в разработке эффективного метода лечения запора.
Они бросили на меня нерешительный взгляд, и я крепко запер дверь перед их самым носом, добавив: «Вы ведь действительно не претендуете на Нобелевскую премию, не так ли?»
Когда я вновь открыл дверь, они все еще стояли там в тех же позах, будто и не шевелились. Конспираторским жестом я пригласил их следовать за мной. Они сразу же заинтересовались, и я повел их в главную кабинку. Под большой двойной скамьей я давно уже соорудил тайник. Он был размером с гроб и имел доступ воздуха. В нем легко бы мог поместиться лежащий, вытянувшийся человек. В те времена, когда я перевозил беглецов, это было тайным укрытием на случай обыска, но теперь я использовал этот тайник для перевозок ценного, незаконного или опасного груза. В настоящее время в нем лежало пятьсот полных зарядов для моего карабина, деревянный ящик с ручными гранатами и два ящика, полных шотландского виски «Чивас Регал».
С радостными воплями два охранника скинули с плеч автоматы и вытащили ящики с виски. Они тут же позабыли о моем присутствии, и я проскользнул мимо них и вернулся на мостик. Я встал возле Чабби, оттягивая момент передачи руля.
– А ты не торопился, – проворчал Дейли.
– Зачем же спешить, занимаясь приятными делами? – пояснил я, и он, потеряв всякий интерес, отошел, чтобы взглянуть на сопровождающее нас судно.
– Чабби, – прошептал я, – Пушечный Пролом. Ты как-то рассказывал мне, что там есть проход в рифе, со стороны, что ближе к материку.
– Во время высокого прилива, если это вельбот, которым управляет капитан со стальными нервами, – согласился он. – Я как-то раз прошел его, когда был молодым и сумасшедшим.
– Высокий прилив будет через три часа. Как ты думаешь, а «Балерина» прошла бы? – спросил я. Выражение лица Чабби изменилось.
– Господи Иисусе, – прошептал он и уставился на меня, словно не веря своим ушам.
– Я бы смог провести ее? – спокойно настаивал я, а он в задумчивости смотрел на восход, почесывая щетину на подбородке.
Наконец, он принял решение и плюнул за борт.
– Ты бы смог, не знаю как кто другой, а ты бы смог.
– Дай мне ориентиры, Чабби, побыстрей.
– Это было давно, но… – и он кратко объяснил, как подойти к рифу и обойти пролом:
– Там есть три изгиба; влево, вправо и опять влево, затем проход сужается в коралловых зарослях – «Балерина» пройдет, но обдерет немного краски. Затем ты войдешь к большому омуту позади главного рифа. Там можно развернуться и подождать хорошей воды, прежде чем идти через проход в открытое море.
– Спасибо, Чабби, – шепнул я. – А теперь иди вниз. Я дал охранникам остатки виски. К тому времени, как нам входить в пролом, у них отшибет все мозги. Я дам сигнал, топнув три раза по палубе, и вы с Анджело отнимите у них стволы, а самих как следует свяжете.
Солнце уже поднялось высоко и всего в нескольких милях впереди виднелся силуэт трех «Стариков». Когда до меня донеслись первые пьяные возгласы, смех и треск ломаемой внизу мебели, Дейли не обратил на них внимания, и мы продолжали идти спокойными прибрежными водами к обратной стороне Пушечного рифа. Я уже мог различить его резкие очертания, напоминавшие зубы древней акулы. Позади рифа высокий океанский прибой белел брызгами пены, а дальше простирались просторы океана.
Я повернул к рифу и чуть сильнее открыл сопла двигателя. Звук мотора двигателя «Балерины» слегка изменился, но не настолько, чтобы привлечь внимание Дейли. Он прислонился к перилам, усталый, небритый и, видимо, мечтающий о завтраке. Я уже мог отчетливо различить шорох прибоя о кораллы, а звуки погрома внизу стали непрерывными. Дейли, наконец обратил на них внимание, нахмурился и приказал охраннику спуститься вниз и выяснить, в чем дело. Охранник, которому все так же надоело, исчез с удивительной живостью и больше не появлялся. Я обернулся к корме. Расстояние между «Балериной» и патрульным судном слегка увеличилось: я увеличил скорость, и мы постепенно приближались к рифу. С тревогой вглядываясь вперед, я старался отыскать ориентиры, о которых рассказал мне Чабби. Мягким движением, я еще чуть больше приоткрыл сопла. Преследователи стали уже заметнее отставать от нас.
Внезапно в тысяче ярдов впереди нас открылся вход в Пушечный Пролом. Он был отмечен двумя вершинами старых кораллов, и я мог различить, что вода, вытекающая из пролома в коралловой преграде, отличалась по цвету.
Внизу раздался очередной взрыв дикого хохота, и на палубу вышел, пьяно качаясь, один из охранников. Он едва успел добраться до перил, когда его вырвало за борт. Затем ноги его подвернулись и он рухнул на палубу, где и остался лежать бесформенной массой. У Дейли вырвался крик возмущения, и он поспешил вниз по лесенке. Я воспользовался этим, чтобы еще прибавить хода, сильнее открыв сопла.
Глядя вперед, я готовил себя к испытаниям. Мне было необходимо еще сильнее оторваться от сопровождающего нас судна – каждый лишний дюйм мог стать спасением, если они начнут стрелять.
Я хотел сначала поравняться с проломом и рывком войти в него на полном ходу. При этом я рисковал зацепиться за коралловые шипы, но зато не был бы мишенью для их пушки. Нам предстояло пройти с полмили через кораллы по узкому, коварному проходу, прежде чем сумеем выйти в открытое море.
На прямом отрезке «Балерина» будет частично защищена коралловой порослью, а изгибы прохода помешают навести пушку точно на цель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Дейли, – произнес я, обернувшись через плечо. – Тебе следует сходить за Чабби, чтобы он сменил меня возле руля. Мне надо на минутку вниз.
– Зачем? – подозрительно отозвался тот. – Что тебе надо?
– Скажем так, лишь то, что обычно происходит в это время утром, и никто другой, кроме меня самого, это сделать не может, если ты заставишь меня продолжить эту тему, я покраснею.
– Флетчер, тебе лучше не сходить со сцены. Ты что-то замышляешь.
– Странно, что у тебя возникли такие мысли. Мне на ум пришло то же самое.
Дейли послал охранника привести из салона Чабби, и я передал тому руль.
– Будь поблизости, я хочу позже тебе что-то сказать, – пробормотал я, почти не раскрывая рта, и стал спускаться на нижнюю палубу. Анджело немного повеселел, когда я вошел в салон и попытался вообразить подобие своей знаменитой улыбки. Три охранника, явно изнывая от скуки, с радостью направили на меня оружие, и я поспешил поднять руки.
– Полегче, ребята, полегче, – успокоил их я и проскользнул мимо них дальше. Однако, двое последовали за мной. Когда я добрался до искомого места, они было и тут намерились составить мне компанию.
– Джентльмены, – запротестовал я. – Если вы собираетесь держать меня на прицеле в течение нескольких следующих, очень важных для меня минут, то, пожалуй, вы станете пионерами в разработке эффективного метода лечения запора.
Они бросили на меня нерешительный взгляд, и я крепко запер дверь перед их самым носом, добавив: «Вы ведь действительно не претендуете на Нобелевскую премию, не так ли?»
Когда я вновь открыл дверь, они все еще стояли там в тех же позах, будто и не шевелились. Конспираторским жестом я пригласил их следовать за мной. Они сразу же заинтересовались, и я повел их в главную кабинку. Под большой двойной скамьей я давно уже соорудил тайник. Он был размером с гроб и имел доступ воздуха. В нем легко бы мог поместиться лежащий, вытянувшийся человек. В те времена, когда я перевозил беглецов, это было тайным укрытием на случай обыска, но теперь я использовал этот тайник для перевозок ценного, незаконного или опасного груза. В настоящее время в нем лежало пятьсот полных зарядов для моего карабина, деревянный ящик с ручными гранатами и два ящика, полных шотландского виски «Чивас Регал».
С радостными воплями два охранника скинули с плеч автоматы и вытащили ящики с виски. Они тут же позабыли о моем присутствии, и я проскользнул мимо них и вернулся на мостик. Я встал возле Чабби, оттягивая момент передачи руля.
– А ты не торопился, – проворчал Дейли.
– Зачем же спешить, занимаясь приятными делами? – пояснил я, и он, потеряв всякий интерес, отошел, чтобы взглянуть на сопровождающее нас судно.
– Чабби, – прошептал я, – Пушечный Пролом. Ты как-то рассказывал мне, что там есть проход в рифе, со стороны, что ближе к материку.
– Во время высокого прилива, если это вельбот, которым управляет капитан со стальными нервами, – согласился он. – Я как-то раз прошел его, когда был молодым и сумасшедшим.
– Высокий прилив будет через три часа. Как ты думаешь, а «Балерина» прошла бы? – спросил я. Выражение лица Чабби изменилось.
– Господи Иисусе, – прошептал он и уставился на меня, словно не веря своим ушам.
– Я бы смог провести ее? – спокойно настаивал я, а он в задумчивости смотрел на восход, почесывая щетину на подбородке.
Наконец, он принял решение и плюнул за борт.
– Ты бы смог, не знаю как кто другой, а ты бы смог.
– Дай мне ориентиры, Чабби, побыстрей.
– Это было давно, но… – и он кратко объяснил, как подойти к рифу и обойти пролом:
– Там есть три изгиба; влево, вправо и опять влево, затем проход сужается в коралловых зарослях – «Балерина» пройдет, но обдерет немного краски. Затем ты войдешь к большому омуту позади главного рифа. Там можно развернуться и подождать хорошей воды, прежде чем идти через проход в открытое море.
– Спасибо, Чабби, – шепнул я. – А теперь иди вниз. Я дал охранникам остатки виски. К тому времени, как нам входить в пролом, у них отшибет все мозги. Я дам сигнал, топнув три раза по палубе, и вы с Анджело отнимите у них стволы, а самих как следует свяжете.
Солнце уже поднялось высоко и всего в нескольких милях впереди виднелся силуэт трех «Стариков». Когда до меня донеслись первые пьяные возгласы, смех и треск ломаемой внизу мебели, Дейли не обратил на них внимания, и мы продолжали идти спокойными прибрежными водами к обратной стороне Пушечного рифа. Я уже мог различить его резкие очертания, напоминавшие зубы древней акулы. Позади рифа высокий океанский прибой белел брызгами пены, а дальше простирались просторы океана.
Я повернул к рифу и чуть сильнее открыл сопла двигателя. Звук мотора двигателя «Балерины» слегка изменился, но не настолько, чтобы привлечь внимание Дейли. Он прислонился к перилам, усталый, небритый и, видимо, мечтающий о завтраке. Я уже мог отчетливо различить шорох прибоя о кораллы, а звуки погрома внизу стали непрерывными. Дейли, наконец обратил на них внимание, нахмурился и приказал охраннику спуститься вниз и выяснить, в чем дело. Охранник, которому все так же надоело, исчез с удивительной живостью и больше не появлялся. Я обернулся к корме. Расстояние между «Балериной» и патрульным судном слегка увеличилось: я увеличил скорость, и мы постепенно приближались к рифу. С тревогой вглядываясь вперед, я старался отыскать ориентиры, о которых рассказал мне Чабби. Мягким движением, я еще чуть больше приоткрыл сопла. Преследователи стали уже заметнее отставать от нас.
Внезапно в тысяче ярдов впереди нас открылся вход в Пушечный Пролом. Он был отмечен двумя вершинами старых кораллов, и я мог различить, что вода, вытекающая из пролома в коралловой преграде, отличалась по цвету.
Внизу раздался очередной взрыв дикого хохота, и на палубу вышел, пьяно качаясь, один из охранников. Он едва успел добраться до перил, когда его вырвало за борт. Затем ноги его подвернулись и он рухнул на палубу, где и остался лежать бесформенной массой. У Дейли вырвался крик возмущения, и он поспешил вниз по лесенке. Я воспользовался этим, чтобы еще прибавить хода, сильнее открыв сопла.
Глядя вперед, я готовил себя к испытаниям. Мне было необходимо еще сильнее оторваться от сопровождающего нас судна – каждый лишний дюйм мог стать спасением, если они начнут стрелять.
Я хотел сначала поравняться с проломом и рывком войти в него на полном ходу. При этом я рисковал зацепиться за коралловые шипы, но зато не был бы мишенью для их пушки. Нам предстояло пройти с полмили через кораллы по узкому, коварному проходу, прежде чем сумеем выйти в открытое море.
На прямом отрезке «Балерина» будет частично защищена коралловой порослью, а изгибы прохода помешают навести пушку точно на цель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99