Но мы, наконец, вырвались в глубокий омут позади главного рифа – круглый глубокий бассейн ярдов триста в поперечнике. Он был огражден высокими стенами коралла и открывался прямо к буйному прибою Индийского океана. Рядом со мной снова появился Чабби.
– Целехонька, как мышиное ушко, Харри. Не просочилось ни капли!
Про себя я сделал комплимент моей даме.
Теперь мы впервые стали доступной мишенью для пушки. Мы ушли на полмили от них за риф, а я посередине омута развернул «Балерину» во всю длину. Они будто почувствовали, что это их последний шанс и обрушили на нас настоящий ливень огня.
Вокруг нас поднимались фонтаны брызг, причем так близко, что у меня не было возможности свободного маневра. Я опять развернул «Балерину», чтобы пройти, наконец, через узкий проход к океану. Я доверился «Балерине» и когда мы уже прошли слишком далеко, чтобы возвращаться назад, я почувствовал в животе спазмы ужаса, лишь раз взглянув в пролом на открытый океан. Казалось, он весь вздулся нам навстречу, собрав все силы, чтобы обрушиться на наше хрупкое суденышко, подобно тому неукротимому чудовищу.
– Чабби! – в отчаянии крикнул я. – Посмотри вперед!
– Харри, – прошептал он. – Настала пора молиться.
А «Балерина» безудержно неслась навстречу чудовищному морскому Голиафу. Он приближался к нам, выгнув в броске спину и вздымаясь все выше зеленой, как стекло, стеной, и я уже слышал его звуки – будто огонь пожирает сухую траву.
Над нашими головами снова просвистел выстрел, но мы не обратили на него внимания. «Балерина», подняв голову, приготовилась взобраться на гигантскую волну.
Ближе к пенному гребню на макушке волна казалась светлее и слегка закручивалась вниз. «Балерина» поднялась вверх по ней, как в лифте. Палуба резко накренилась, и мы беспомощно вцепились в перила.
– Она перевернется! – закричал Чабби, когда она встала почти вертикально. – Перевернется вверх брюхом!
– Ну пройди, – уговаривал я «Балерину», – прорежь волну! – и как будто услышав меня, она резким движением устремилась сквозь гребень волны, прежде, чем та успела обрушиться на нас, разбив судно вдребезги.
Вода сомкнулась над нами ревущей зеленой массой, укутав «Балерину» от носа до кормы толщей в шесть футов, и «Балерина» будто покорилась этому смертельному удару. Так же внезапно мы выскочили с обратной стороны волны, и под нами разверзлась бездна. Это была зияющая пропасть, в которую «Балерина» рухнула в свободном падении, как в колодец, и у нас от ужаса снова перехватило дыхание. Падение закончилось оглушающим ударом, который, казалось, парализовал ее, а нас с Чабби отбросил через все палубу. Но когда я, наконец, с трудом выпрямился, «Балерина» уже стряхнула с себя тонны воды, что заливала ей палубы, и понеслась навстречу новой волне. Это была поменьше, «Балерина» взбежала на ее гребень и скатилась вниз.
– Молодчина! – похвалил я ее, а она набрала скорость, преодолевая третью волну, как бегун на эстафете. Где-то неподалеку разорвался снаряд, но мы уже были недосягаемы и плыли к океанскому горизонту. Новых выстрелов не последовало.
Охранника, который, напившись шотландского виски, без сознания лежал на нижней палубе, наверно, смыло за борт гигантской волной, и мы его больше не видели. Остальных трех мы высадили на маленьком островке в тридцати милях к северу от Сент-Мери, где, как мне было известно, был небольшой источник с мутной водой. Островок этот регулярно навещали рыбаки с материка.
Все они уже к этому времени протрезвели и, как один, ужасно страдали от последствий выпивки. В сумерках мы повернули на юг, а три их одиноких фигуры остались стоять на пляже. Было уже темно, когда мы медленно вошли в Гренд-Харбор. Я встал на якорь, не приближаясь к адмиралтейской пристани. Мне не хотелось выставлять на всеобщее обозрение увечья «Балерины», о которых бы потом рассуждал весь остров.
Чабби и Анджело отправились на берег в шлюпке, я же, измученный трудами, не стал ужинать и свалился на койку главной каюты, где и проспал, не шелохнувшись, до самого утра, пока в девять часов меня не разбудила Джудит, посланная ко мне Анджело. Она принесла ведерко, полное пирогов с рыбой и беконом.
– Чабби и Анджело отправились к миссис Эдди купить материалов для ремонта лодки, – сообщила она, – скоро они вернутся сюда.
Я с волчьим аппетитом проглотил завтрак и вышел, чтобы принять душ и побриться. Когда я вернулся, она все еще была на судне и сидела, примостившись на краю скамьи. Она явно намеревалась что-то обсудить. Отвергнув мои неуклюжие попытки самому перевязать раны, она заставила меня сидеть смирно, пока не закончила перевязку.
– Мистер Харри, вы ведь не желаете, чтобы Анджело угодил в тюрьму или погиб? – потребовала она. – Если все будет продолжаться в таком духе, я заставлю его сойти на берег.
– Замечательно, Джудит, – я рассмеялся над ее озабоченностью. – Почему бы тебе не отослать его годика на три на Равано, а самой посидеть здесь?
– Но это жестоко, мистер Харри.
– Жизнь не всегда добра к нам, Джудит, – произнес я более мягко. – Анджело и я делаем то, что умеем лучше всего. Только для того, чтобы мое судно плавало, мне иногда приходится идти на риск. Часто вместе с Анджело. Он сказал мне, что скопил деньжат на покупку небольшого симпатичного домика возле церкви. Эти деньги он заработал, работая у меня.
Она не проронила ни слова, пока не окончила перевязку, и когда уже собралась уходить, я взял ее за руку и удержал. Она не решалась взглянуть мне в глаза, пока я, взяв ее за подбородок, не приподнял ее лицо. Она была прелестным созданием, с большими загадочными глазами и гладкой шелковистой кожей.
– Не надо тревожиться, Джудит. Анджело мне как младший брат. Я присмотрю за ним.
Несколько мгновений она изучала мое лицо.
– Вы говорите это от чистого сердца, не правда ли?
– От чистого сердца, Джудит.
– Я вам верю, – наконец произнесла она и улыбнулась. На фоне янтарно-золотистой кожи ее зубы казались ослепительно белыми. – Я доверяю вам.
Женщины почему-то всегда говорят мне это – «я вам доверяю». Такова женская натура с ее интуицией.
– Одного из детей вы назовете в мою честь, слышишь?
– Первенца, мистер Харри, – она сверкнула улыбкой, а ее темные глаза блеснули. – Обещаю.
– Говорят, что если ты упал с коня, его надо сейчас же оседлать снова – иначе позже ты просто побоишься это сделать, мистер Харри, – Фред Кокер сидел за столом в своем бюро путешествий.
За его спиной висел плакат с изображением бутылки «Бифитера» и Биг-Бена. «Англия манит», – гласил он. Мы только что обсудили вероломство Питера Дейли и выразили взаимную озабоченность по этому поводу, хотя я и подозревал, что озабоченность Фреда была куда меньше моей. Он получил свои комиссионные авансом, и никто не ловил его в капкан и не посягал на его лодку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99