Сверху снова раздался приглушенный кашель.
Мы заглянули еще в одну комнату, но и десяти минут нам хватило, чтобы понять, что здесь ничего нет, кроме паутины и пыли, и что по крайней мере несколько месяцев сюда никто не заглядывал.
— Никаких бумаг. Похоже, Оскар никогда их не имел.
— О Майк! — прошептала Вельда, чуть не плача.
— Пойдем отсюда, детка, мы только теряем время. Фонарик в ее руке опустился вниз, и маленькое пятнышко высветило пыльный круг на полу, чуть разбавляя черноту ночи своим блеклым сиянием.
— Хорошо, Майк, — согласилась Вельда. — Должно быть, они где-то в другом месте.
Человек наверху закашлял снова. Мы почти не обратили на это внимания, но в этот раз добавились звуки тяжелых шагов по потолку, а затем грохот упавшего тела. Послышалась ругань, и все стихло. Эта задержка, пока мы прислушивались к шуму наверху из чистого любопытства, вовсе ни о чем не беспокоясь, спасла нам жизнь. Если бы мы не задержались на месте на эти несколько секунд, то угодили прямо в пасть к дьяволу.
Входная дверь открылась, и появились парни в армейских куртках, силуэты которых четко выделялись на фоне серого тумана. С коротким интервалом они проскочили внутрь, и дверь закрылась. Они стояли в холле, прижавшись к стене.
Я мгновенно обхватил Вельду и вытащил свой пистолет. Почему я дышал так часто? Я еще не сделал ничего, но мне не хватало воздуха, внутри все пылало. Пистолет, с которым я привык так легко и непринужденно обращаться, дрожал в моей руке. Вельда чувствовала мое волнение. Она легонько дотронулась до моей руки, сжимавшей ее плечо, чтобы успокоить, и напряжение стало постепенно спадать. Вельда была гораздо спокойней и совсем не дрожала. Люди стали двигаться, и я услышал, как они переговариваются шепотом. Вельда слегка пошевелилась, и что-то щелкнуло. Умом я понимал, что настал момент, которого я ждал. Эти парни в армейских куртках. Глэдоу и компания. Генеральские ребята.
Они пришли за мной. Даже в тумане смогли выследить меня и готовы сейчас попытаться еще раз убить меня. В третий раз они не промахнутся. Обычно с третьего раза получается, не так ли?
Я стиснул зубы. Горячая волна ненависти прошла по моему телу. Что, собственно, они о себе думают? Надеются, что я не буду с ними драться? Может, они принимают охоту на меня за спортивное развлечение и думают, что я позволю им выставлять себя мишенью?
Они почти беззвучно передвигались и вошли в комнату, но я все же слышал их: различал в тишине тяжелое дыхание, шаги по полу, даже щелчок включаемого фонаря.
Медленно я взвел курок пистолета. Сжав руку Вельды, дал ей понять, чтобы она оставалась на месте, просто стояла и молчала. Сам я нагнулся, развязал шнурки, снял ботинки и вышел в холл. Я лег на пол, поднял пистолет и заглянул в комнату. Свет фонарика скользил по стене и застыл на содранной нами драпировке. Второй парень подошел к зияющему чернотой проему, ведущему в соседнюю комнату. Там в темноте стояла Вельда, ожидая меня.
В тот же миг я крикнул:
— Ищешь меня, Мартин?
Свет фонаря резко качнулся в сторону, и одновременно в темноте вспыхнул выстрел. Я услышал, как пули ударились в стену над моей головой. Он стрелял в проем двери на уровне живота стоящего человека, грязно при этом ругаясь.
Я тоже выстрелил в него, целясь чуть ниже красного глаза ствола его пистолета. Сквозь грохот моих выстрелов услышал сиплый захлебнувшийся крик, парень упал.
Другой бросился к проему и исчез в комнате, где была Вельда. Я вскочил на ноги, надо было быстро решать, что делать, пока он не увидел Вельду. Если я попытаюсь войти, он будет стрелять в меня. Темнота полностью скрывала его, он приготовился, ждет меня и не промахнется.
Я медленно направился к проему, даже не стараясь идти тихо. Сухой выстрел прогремел в тишине и затих. Пламени не было видно, только неожиданный визг пули, казалось, возникший из ниоткуда. Я ничего не почувствовал, ни боли, ни шока, только неожиданное напряжение мускулов и звенящую тишину. Должно быть, пуля не попала в меня, я не чувствовал боли. Я попытался поднять руку, но от пережитого она была словно ватная. Затем в комнате раздался звук падающего тела.
Словно издалека до меня донеслось:
— Майк?
Сначала я даже не мог ей ответить.
— Вельда... с тобой все в порядке?
— Я убила его, Майк.
О Боже, что еще сказать?! Я бросился к ней, обнял и прижал к груди, чувствуя, как она тихо всхлипывает. Я взял ее фонарь и осветил им тело на полу. Мартин Ромберг лежал лицом вниз, в его спине зияла дыра. Она, должно быть, выстрелила почти в упор. Поддерживая Вельду, я вывел ее через дверь из комнаты.
— Пошли. Мы не можем здесь оставаться.
Я нашел свои ботинки и надел их, не завязывая шнурки.
Выходить было гораздо проще. Все еще стоял туман, окутывая стены и гнездясь между домами. Наши глаза, привыкшие к темноте, легко различали все предметы, и мы побежали по аллее к узкому проходу между домами.
Любопытные уже начали собираться на звуки выстрелов. Завыла сирена полицейской машины, и ее мигающие огни расчищали себе путь сквозь темноту ночи. Мы затерялись в толпе и стали пробираться к своей машине. Еще два полицейских автомобиля проехали мимо нас, когда мы на машине уже направлялись в другую часть города.
Вельда сидела прямо, напряженно уставившись в боковое стекло. Я обратил внимание, что она все еще держит свой пистолет в руке, взял его и положил рядом на сиденье.
— А то застрелишь еще кого-нибудь, и тогда на твоем счету будет уже два трупа.
Я специально грубо пошутил, полагая, что эта грубость немного встряхнет ее. Вельда повернулась ко мне, и по ее губам пробежала легкая улыбка. Она взяла свой маленький, словно игрушка, автоматический пистолет 32-го калибра и тихо опустила в сумочку.
— Моя совесть меня не беспокоит, Майк, — сказала она спокойно.
Я похлопал ее по руке.
— Боялась, что не успею выстрелить вовремя. Он даже не подозревал, что я нахожусь в комнате. Он стоял посредине, прикрывая оба входа в нее, и ждал. Я знала, что он ждет тебя, а ты войдешь вслед за ним. Он бы убил тебя, Майк.
— Я знаю, милая.
— Он стоял достаточно близко от меня, так близко, что я могла протянуть руку и дотронуться до него пистолетом. — Она сжала губы. — Майк, как ты думаешь, это нормально, что у меня нет ощущения вины? Что ты чувствуешь?
— Я чувствую, что счастлив.
— Может, я должна чувствовать, что совершила что-то греховное, и мне должно быть стыдно. Но во мне нет раскаяния. Наоборот, я рада, что убила его. Случай помог сделать это мне, а не тебе. Я хотела это сделать, ты понимаешь?
— Я тебя хорошо понимаю, потому что чувствую то же, что и ты. Нет ничего плохого или греховного в том, что убиваешь убийцу. Давид ведь тоже убил Голиафа. Не надо стыдиться, когда борешься с дьяволом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Мы заглянули еще в одну комнату, но и десяти минут нам хватило, чтобы понять, что здесь ничего нет, кроме паутины и пыли, и что по крайней мере несколько месяцев сюда никто не заглядывал.
— Никаких бумаг. Похоже, Оскар никогда их не имел.
— О Майк! — прошептала Вельда, чуть не плача.
— Пойдем отсюда, детка, мы только теряем время. Фонарик в ее руке опустился вниз, и маленькое пятнышко высветило пыльный круг на полу, чуть разбавляя черноту ночи своим блеклым сиянием.
— Хорошо, Майк, — согласилась Вельда. — Должно быть, они где-то в другом месте.
Человек наверху закашлял снова. Мы почти не обратили на это внимания, но в этот раз добавились звуки тяжелых шагов по потолку, а затем грохот упавшего тела. Послышалась ругань, и все стихло. Эта задержка, пока мы прислушивались к шуму наверху из чистого любопытства, вовсе ни о чем не беспокоясь, спасла нам жизнь. Если бы мы не задержались на месте на эти несколько секунд, то угодили прямо в пасть к дьяволу.
Входная дверь открылась, и появились парни в армейских куртках, силуэты которых четко выделялись на фоне серого тумана. С коротким интервалом они проскочили внутрь, и дверь закрылась. Они стояли в холле, прижавшись к стене.
Я мгновенно обхватил Вельду и вытащил свой пистолет. Почему я дышал так часто? Я еще не сделал ничего, но мне не хватало воздуха, внутри все пылало. Пистолет, с которым я привык так легко и непринужденно обращаться, дрожал в моей руке. Вельда чувствовала мое волнение. Она легонько дотронулась до моей руки, сжимавшей ее плечо, чтобы успокоить, и напряжение стало постепенно спадать. Вельда была гораздо спокойней и совсем не дрожала. Люди стали двигаться, и я услышал, как они переговариваются шепотом. Вельда слегка пошевелилась, и что-то щелкнуло. Умом я понимал, что настал момент, которого я ждал. Эти парни в армейских куртках. Глэдоу и компания. Генеральские ребята.
Они пришли за мной. Даже в тумане смогли выследить меня и готовы сейчас попытаться еще раз убить меня. В третий раз они не промахнутся. Обычно с третьего раза получается, не так ли?
Я стиснул зубы. Горячая волна ненависти прошла по моему телу. Что, собственно, они о себе думают? Надеются, что я не буду с ними драться? Может, они принимают охоту на меня за спортивное развлечение и думают, что я позволю им выставлять себя мишенью?
Они почти беззвучно передвигались и вошли в комнату, но я все же слышал их: различал в тишине тяжелое дыхание, шаги по полу, даже щелчок включаемого фонаря.
Медленно я взвел курок пистолета. Сжав руку Вельды, дал ей понять, чтобы она оставалась на месте, просто стояла и молчала. Сам я нагнулся, развязал шнурки, снял ботинки и вышел в холл. Я лег на пол, поднял пистолет и заглянул в комнату. Свет фонарика скользил по стене и застыл на содранной нами драпировке. Второй парень подошел к зияющему чернотой проему, ведущему в соседнюю комнату. Там в темноте стояла Вельда, ожидая меня.
В тот же миг я крикнул:
— Ищешь меня, Мартин?
Свет фонаря резко качнулся в сторону, и одновременно в темноте вспыхнул выстрел. Я услышал, как пули ударились в стену над моей головой. Он стрелял в проем двери на уровне живота стоящего человека, грязно при этом ругаясь.
Я тоже выстрелил в него, целясь чуть ниже красного глаза ствола его пистолета. Сквозь грохот моих выстрелов услышал сиплый захлебнувшийся крик, парень упал.
Другой бросился к проему и исчез в комнате, где была Вельда. Я вскочил на ноги, надо было быстро решать, что делать, пока он не увидел Вельду. Если я попытаюсь войти, он будет стрелять в меня. Темнота полностью скрывала его, он приготовился, ждет меня и не промахнется.
Я медленно направился к проему, даже не стараясь идти тихо. Сухой выстрел прогремел в тишине и затих. Пламени не было видно, только неожиданный визг пули, казалось, возникший из ниоткуда. Я ничего не почувствовал, ни боли, ни шока, только неожиданное напряжение мускулов и звенящую тишину. Должно быть, пуля не попала в меня, я не чувствовал боли. Я попытался поднять руку, но от пережитого она была словно ватная. Затем в комнате раздался звук падающего тела.
Словно издалека до меня донеслось:
— Майк?
Сначала я даже не мог ей ответить.
— Вельда... с тобой все в порядке?
— Я убила его, Майк.
О Боже, что еще сказать?! Я бросился к ней, обнял и прижал к груди, чувствуя, как она тихо всхлипывает. Я взял ее фонарь и осветил им тело на полу. Мартин Ромберг лежал лицом вниз, в его спине зияла дыра. Она, должно быть, выстрелила почти в упор. Поддерживая Вельду, я вывел ее через дверь из комнаты.
— Пошли. Мы не можем здесь оставаться.
Я нашел свои ботинки и надел их, не завязывая шнурки.
Выходить было гораздо проще. Все еще стоял туман, окутывая стены и гнездясь между домами. Наши глаза, привыкшие к темноте, легко различали все предметы, и мы побежали по аллее к узкому проходу между домами.
Любопытные уже начали собираться на звуки выстрелов. Завыла сирена полицейской машины, и ее мигающие огни расчищали себе путь сквозь темноту ночи. Мы затерялись в толпе и стали пробираться к своей машине. Еще два полицейских автомобиля проехали мимо нас, когда мы на машине уже направлялись в другую часть города.
Вельда сидела прямо, напряженно уставившись в боковое стекло. Я обратил внимание, что она все еще держит свой пистолет в руке, взял его и положил рядом на сиденье.
— А то застрелишь еще кого-нибудь, и тогда на твоем счету будет уже два трупа.
Я специально грубо пошутил, полагая, что эта грубость немного встряхнет ее. Вельда повернулась ко мне, и по ее губам пробежала легкая улыбка. Она взяла свой маленький, словно игрушка, автоматический пистолет 32-го калибра и тихо опустила в сумочку.
— Моя совесть меня не беспокоит, Майк, — сказала она спокойно.
Я похлопал ее по руке.
— Боялась, что не успею выстрелить вовремя. Он даже не подозревал, что я нахожусь в комнате. Он стоял посредине, прикрывая оба входа в нее, и ждал. Я знала, что он ждет тебя, а ты войдешь вслед за ним. Он бы убил тебя, Майк.
— Я знаю, милая.
— Он стоял достаточно близко от меня, так близко, что я могла протянуть руку и дотронуться до него пистолетом. — Она сжала губы. — Майк, как ты думаешь, это нормально, что у меня нет ощущения вины? Что ты чувствуешь?
— Я чувствую, что счастлив.
— Может, я должна чувствовать, что совершила что-то греховное, и мне должно быть стыдно. Но во мне нет раскаяния. Наоборот, я рада, что убила его. Случай помог сделать это мне, а не тебе. Я хотела это сделать, ты понимаешь?
— Я тебя хорошо понимаю, потому что чувствую то же, что и ты. Нет ничего плохого или греховного в том, что убиваешь убийцу. Давид ведь тоже убил Голиафа. Не надо стыдиться, когда борешься с дьяволом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52