Запомнишь?
- Я запомню? - сказал Горти рассеянно.
- Я знаю, что ты запомнишь. Ты никогда ничего не забываешь. Ты
знаешь, чему тебе придется научиться теперь, Горти?
- Чему?
- Тебе придется научиться пользоваться тем, что ты знаешь. Ты сейчас
просто ребенок. Если бы ты был кем-нибудь другим, я назвала бы это случаем
остановившегося развития. Но все книги, которые мы прочитали и изучили...
ты помнишь свою анатомию, Горти? И физиологию?
- Конечно, и физику и историю и музыку и все остальное. Зи, что я
буду там делать? Там некому будет мне говорить, что делать!
- Ты теперь будешь говорить сам себе.
- Я не знаю с чего начать! - завопил он.
- Дорогой, дорогой... - Она подошла к нему и поцеловала в лоб и
кончик носа. - Выходи на шоссе, слышишь? И держись в тени. Пройди по
дороге примерно четверть мили и останавливай автобус. Садись _т_о_л_ь_к_о
на автобус. Когда приедешь в город, подожди на автостанции примерно до
девяти часов утра, а затем найди себе комнату в меблированных комнатах.
Тихих, на маленькой улице. Не трать слишком много денег. Найди себе работу
как только сможешь. Тебе лучше быть мальчиком, так чтобы Людоед не знал,
где искать.
- А я вырасту? - спросил он, высказав профессиональный страх всех
лилипутов.
- Может быть. Поживем - увидим. Не отправляйся искать Кей и этого
Арманда пока не будешь готов к этому.
- А как я узнаю, когда я готов?
- Узнаешь. Чековая книжка с тобой? Чеки сплавляй по почте, как
всегда. Денег у тебя достаточно? Хорошо. У тебя все будет в порядке.
Горти. Ни у кого ничего не спрашивай. Никому ничего не рассказывай. Сам
решай свои проблемы, или обходись без каких-то вещей.
- У меня нет своего места в том мире, - пробормотал он.
- Я знаю. Будет, так же как оно появилось у тебя здесь. Вот увидишь.
Двигаясь грациозно и легко на высоких каблуках Горти пошел к двери.
- Ну, до свидания, Зи. Я - я бы хотел - а ты не можешь пойти со мной?
Она покачала своей блестящей темной головкой.
- Я не рискну, Малышка. Я единственное человеческое существо, с
которым Людоед разговаривает - действительно разговаривает. И я должна
следить, что он делает.
- О. - Он никогда не спрашивал того, о чем не должен был спрашивать.
По-детски беспомощный, безусловно подчиняющийся, точный, функциональный
продукт своего окружения, он испуганно улыбнулся ей и повернулся к двери.
- До свидания, дорогой, - прошептала она, улыбаясь.
Когда он ушел, она рухнула на его кровать и зарыдала. Она проплакала
всю ночь. И только на следующее утро она вспомнила про драгоценные глаза
Джанки.
Прошло двенадцать лет с тех пор, как Кей Хэллоувелл видела из окна,
как Горти Блуэтт забрался в ярко раскрашенный грузовик однажды туманным
вечером. Прошедшие годы не были добры к Хэллоувеллам. Они переехали в
меньший дом, а затем в квартиру, где умерла мать. Ее отец продержался
немного дольше, а затем последовал за своей женой, и Кей, в девятнадцать
лет, оставила колледж на младшем курсе и пошла работать, чтобы помочь
своему брату окончить подготовительную школу для поступления в медицинский
институт.
Она была спокойной блондинкой, аккуратной и уравновешенной, с глазами
похожими на сумерки. Она несла нелегкий груз на своих плечах и она держала
их расправленными. В душе она боялась быть испуганной, боялась быть
впечатлительной, поддаваться чьему-то влиянию, волноваться, так что внешне
она носила тщательно построенное самообладание. Она должна была делать
свою работу; она должна быть пробиваться вперед сама, чтобы помочь Бобби
преодолеть трудный путь и стать врачом. Она должна была поддержать свое
самоуважение, что означало приличное жилье и приличную одежду. Может быть
когда-нибудь она сможет расслабиться и развлечься, но не теперь. Не завтра
или на следующей неделе. Просто когда-нибудь. Теперь, когда она ходила
куда-нибудь потанцевать или на спектакль, она могла радоваться только
осторожно, до той точки, когда позднее время, или сильное новое увлечение,
или даже сама радость могли бы помешать ее работе. А это было очень
обидно, потому что у нее были глубокие и полные до краев резервуары смеха.
- Доброе утро, Судья. - Как она ненавидела этого человека с его
подрагивающими ноздрями и мягкими белыми руками. Ее босс, Т.Спинни
Хартфорд, из фирмы Бенсон, Хартфорд и Хартфорд, был достаточно неплохим
человеком, но конечно водил дружбу с разными типами. Ну да ладно; в
адвокатском деле по-другому нельзя.
- Мистер Хартфорд примет вас через минуту. Пожалуйста,
присаживайтесь, Судья.
"Не сюда, Масляные-Глаза! О Боже, прямо возле ее стола. Ну, он всегда
так делает".
Она одарила его ничего не значащей улыбкой и пошла к шкафам с папками
у противоположной стенки до того, как он начал проводить свою частично
слабую, частично приводящую в смущение линию. Она ненавидела попусту
тратить время; в папках ей ничего не надо было. Но она не могла сидеть там
и игнорировать его, и она знала, что он не будет кричать через весь офис;
он предпочитал метод, описанный Торном Смитом как "голос такой же низкий,
как и его намерения".
Она почувствовала его липкий взгляд на своей спине, на своих бедрах,
как он прошелся вверх и вниз по швам ее чулок, и у нее по коже пошли
мурашки, которые только что не чесались. Так дело не пойдет. Может быть
близкое расстояние будет лучше; может быть она сможет парировать то, от
чего не сможет заслониться. Она вернулась за свой стол, еще раз улыбнулась
ему одними губами, и пододвинула к себе пишущую машинку, развернув ее на
легко вращающихся шарнирах. Она вставила бланк для писем и стала печатать
с деловым видом.
- Мисс Хэллоувелл.
Она печатала.
- Мисс Хэллоувелл. - Он протянул руку и дотронулся до ее запястья. -
Пожалуйста, не будьте такой уж слишком занятой. Мы так мало времени бываем
вместе.
Она позволила своим рукам упасть на колени - одной из них, по крайней
мере. Она оставила вторую руку не сопротивляясь в безвольном белом пожатии
судьи пока он не отпустил ее. Она сложила свои руки и смотрела на них.
Этот голос! Если она поднимет глаза, она была уверена, что увидит струйку
слюны у него на подбородке.
- Да, Судья?
- Вам нравится здесь работать?
- Да. Мистер Хартфорд очень добр.
- Очень приятный человек. Очень приятный. - Он подождал пока Кей не
почувствовала, что глупо сидеть так, глядя на свои руки, и не подняла
лицо. Затем он сказал:
- Значит вы планируете остаться здесь на какое-то время.
- Я не понимаю почему - то есть, я бы хотела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
- Я запомню? - сказал Горти рассеянно.
- Я знаю, что ты запомнишь. Ты никогда ничего не забываешь. Ты
знаешь, чему тебе придется научиться теперь, Горти?
- Чему?
- Тебе придется научиться пользоваться тем, что ты знаешь. Ты сейчас
просто ребенок. Если бы ты был кем-нибудь другим, я назвала бы это случаем
остановившегося развития. Но все книги, которые мы прочитали и изучили...
ты помнишь свою анатомию, Горти? И физиологию?
- Конечно, и физику и историю и музыку и все остальное. Зи, что я
буду там делать? Там некому будет мне говорить, что делать!
- Ты теперь будешь говорить сам себе.
- Я не знаю с чего начать! - завопил он.
- Дорогой, дорогой... - Она подошла к нему и поцеловала в лоб и
кончик носа. - Выходи на шоссе, слышишь? И держись в тени. Пройди по
дороге примерно четверть мили и останавливай автобус. Садись _т_о_л_ь_к_о
на автобус. Когда приедешь в город, подожди на автостанции примерно до
девяти часов утра, а затем найди себе комнату в меблированных комнатах.
Тихих, на маленькой улице. Не трать слишком много денег. Найди себе работу
как только сможешь. Тебе лучше быть мальчиком, так чтобы Людоед не знал,
где искать.
- А я вырасту? - спросил он, высказав профессиональный страх всех
лилипутов.
- Может быть. Поживем - увидим. Не отправляйся искать Кей и этого
Арманда пока не будешь готов к этому.
- А как я узнаю, когда я готов?
- Узнаешь. Чековая книжка с тобой? Чеки сплавляй по почте, как
всегда. Денег у тебя достаточно? Хорошо. У тебя все будет в порядке.
Горти. Ни у кого ничего не спрашивай. Никому ничего не рассказывай. Сам
решай свои проблемы, или обходись без каких-то вещей.
- У меня нет своего места в том мире, - пробормотал он.
- Я знаю. Будет, так же как оно появилось у тебя здесь. Вот увидишь.
Двигаясь грациозно и легко на высоких каблуках Горти пошел к двери.
- Ну, до свидания, Зи. Я - я бы хотел - а ты не можешь пойти со мной?
Она покачала своей блестящей темной головкой.
- Я не рискну, Малышка. Я единственное человеческое существо, с
которым Людоед разговаривает - действительно разговаривает. И я должна
следить, что он делает.
- О. - Он никогда не спрашивал того, о чем не должен был спрашивать.
По-детски беспомощный, безусловно подчиняющийся, точный, функциональный
продукт своего окружения, он испуганно улыбнулся ей и повернулся к двери.
- До свидания, дорогой, - прошептала она, улыбаясь.
Когда он ушел, она рухнула на его кровать и зарыдала. Она проплакала
всю ночь. И только на следующее утро она вспомнила про драгоценные глаза
Джанки.
Прошло двенадцать лет с тех пор, как Кей Хэллоувелл видела из окна,
как Горти Блуэтт забрался в ярко раскрашенный грузовик однажды туманным
вечером. Прошедшие годы не были добры к Хэллоувеллам. Они переехали в
меньший дом, а затем в квартиру, где умерла мать. Ее отец продержался
немного дольше, а затем последовал за своей женой, и Кей, в девятнадцать
лет, оставила колледж на младшем курсе и пошла работать, чтобы помочь
своему брату окончить подготовительную школу для поступления в медицинский
институт.
Она была спокойной блондинкой, аккуратной и уравновешенной, с глазами
похожими на сумерки. Она несла нелегкий груз на своих плечах и она держала
их расправленными. В душе она боялась быть испуганной, боялась быть
впечатлительной, поддаваться чьему-то влиянию, волноваться, так что внешне
она носила тщательно построенное самообладание. Она должна была делать
свою работу; она должна быть пробиваться вперед сама, чтобы помочь Бобби
преодолеть трудный путь и стать врачом. Она должна была поддержать свое
самоуважение, что означало приличное жилье и приличную одежду. Может быть
когда-нибудь она сможет расслабиться и развлечься, но не теперь. Не завтра
или на следующей неделе. Просто когда-нибудь. Теперь, когда она ходила
куда-нибудь потанцевать или на спектакль, она могла радоваться только
осторожно, до той точки, когда позднее время, или сильное новое увлечение,
или даже сама радость могли бы помешать ее работе. А это было очень
обидно, потому что у нее были глубокие и полные до краев резервуары смеха.
- Доброе утро, Судья. - Как она ненавидела этого человека с его
подрагивающими ноздрями и мягкими белыми руками. Ее босс, Т.Спинни
Хартфорд, из фирмы Бенсон, Хартфорд и Хартфорд, был достаточно неплохим
человеком, но конечно водил дружбу с разными типами. Ну да ладно; в
адвокатском деле по-другому нельзя.
- Мистер Хартфорд примет вас через минуту. Пожалуйста,
присаживайтесь, Судья.
"Не сюда, Масляные-Глаза! О Боже, прямо возле ее стола. Ну, он всегда
так делает".
Она одарила его ничего не значащей улыбкой и пошла к шкафам с папками
у противоположной стенки до того, как он начал проводить свою частично
слабую, частично приводящую в смущение линию. Она ненавидела попусту
тратить время; в папках ей ничего не надо было. Но она не могла сидеть там
и игнорировать его, и она знала, что он не будет кричать через весь офис;
он предпочитал метод, описанный Торном Смитом как "голос такой же низкий,
как и его намерения".
Она почувствовала его липкий взгляд на своей спине, на своих бедрах,
как он прошелся вверх и вниз по швам ее чулок, и у нее по коже пошли
мурашки, которые только что не чесались. Так дело не пойдет. Может быть
близкое расстояние будет лучше; может быть она сможет парировать то, от
чего не сможет заслониться. Она вернулась за свой стол, еще раз улыбнулась
ему одними губами, и пододвинула к себе пишущую машинку, развернув ее на
легко вращающихся шарнирах. Она вставила бланк для писем и стала печатать
с деловым видом.
- Мисс Хэллоувелл.
Она печатала.
- Мисс Хэллоувелл. - Он протянул руку и дотронулся до ее запястья. -
Пожалуйста, не будьте такой уж слишком занятой. Мы так мало времени бываем
вместе.
Она позволила своим рукам упасть на колени - одной из них, по крайней
мере. Она оставила вторую руку не сопротивляясь в безвольном белом пожатии
судьи пока он не отпустил ее. Она сложила свои руки и смотрела на них.
Этот голос! Если она поднимет глаза, она была уверена, что увидит струйку
слюны у него на подбородке.
- Да, Судья?
- Вам нравится здесь работать?
- Да. Мистер Хартфорд очень добр.
- Очень приятный человек. Очень приятный. - Он подождал пока Кей не
почувствовала, что глупо сидеть так, глядя на свои руки, и не подняла
лицо. Затем он сказал:
- Значит вы планируете остаться здесь на какое-то время.
- Я не понимаю почему - то есть, я бы хотела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47