Фадекорт отступил чуть назад, наступив на хвост дракогрифа. Рыцарь бежал прямо к Иверне. Мэт закричал и прыгнул ему наперерез, точно так, как это ему не раз приходилось видеть в кино. Приземляясь, он сбил рыцаря с ног, и тот распростерся на земле. Новая боль в плече теперь вполне уравновешивала боль в ноге. Мэт попытался подняться, но все, что ему удалось, это перекатиться и упереться в землю локтями. Когда он поймал взглядом Иверну, она стояла над рыцарем, занеся над ним копье.
— Ты, ублюдок! Жалкий хвастун! Никуда не годный рыцарь! До какой же ты докатился подлости, чтобы ударить бедную, беззащитную девушку?
— Точно, — согласился Мэт, — это омерзительно.
— А вы, сэр, помолчали бы! — бросила ему Иверна. — Вы тот, кто, не задумываясь, наносит подлые удары!
— А он тоже, — парировал Мэт. Фадекорт положил конец этим препирательствам, выступив вперед и выбив саблю из рук рыцаря.
— Ваша жизнь — в руках этой дамы, сэр. Просите ее о снисхождении.
— Сдаюсь, — закричал рыцарь. — Требуйте от меня, чего хотите.
В глазах Иверны сверкала радость победы, но копье она продолжала держать над лицом рыцаря.
— Коли так, я требую, чтобы вы преклонили колени пред Господом Богом и поклялись вести праведную жизнь, защищая слабых и наказывая злых так, как это и подобает настоящему рыцарю.
Рыцарь взмолился:
— Пощады, миледи! Вести праведную жизнь в королевстве Гордогроссо — это равносильно самоубийству!
— Не говоря уже о потере замка, земель, да? — вставил Мэт, а Нарлх с омерзением фыркнул.
— И это тоже, — угрюмо согласился рыцарь.
— Вам только остается сделать свой выбор, — ласково проворковала Иверна. — Короткая, но добродетельная жизнь или вечные муки в Аду.
— А может, и нет, — задумчиво заметил Мэт. — Ведь мы же недалеко от границы, и если вы поторопитесь, то сможете переправиться в Меровенс прежде, чем король Гордо... — прежде чем король поймает вас.
Рыцарь задрожал:
— Вы не знаете силы Гордогроссо.
— Я знаю, что он никогда не осмелится сделать что-нибудь на земле святого Монкера, — резко бросил Мэт. — Постарайтесь пробраться в глубь владений Алисанды, и король не сможет до вас добраться.
— Даже здесь, в Ибирии, от него можно защититься, — посоветовал Фадекорт. — Ищите веру в самых сокровенных уголках души, пусть в вас всегда живет милосердие, и вы станете недосягаемым для злого короля.
— Может, моя душа, — печально сказал рыцарь, — но уж никак не плоть.
— Можно защитить даже свое бренное тело, совершая обряды, — носите одежду, которую косят монахи, и распятие, носите с собой святую воду и четки.
— Это по крайней мере хоть какой-то шанс, — с жалостью произнесла Иверна.
Некоторое время рыцарь лежал неподвижно.
— Конечно, — сказал Мэт, — вы могли бы заставить его покаяться, а потом быстренько прикончить.
— Как не стыдно, сэр! — воскликнула Иверна.
— Чтобы вот так хладнокровно убить! — Фадекорт был просто возмущен. — Первому рыцарю я нанес смертельную рану в бою, лорд Мэтью! А мой последний удар был сделан из милосердия, чтобы все закончилось как можно скорее!
— Да я ведь не настаиваю. — Мэт вздохнул. — Это была просто так — идея.
— И я не сомневаюсь, сэр, вы предложили это с самими лучшими намерениями, — сказал поверженный рыцарь, — но меня охватывает страх при мысли о вечности в Преисподней, которая ожидает человека, прожившего такую порочную жизнь. Нет, я благодарю вас всех и принимаю сделанное вами предложение. Я смело встречусь с королем, и, если мне суждено умереть в мучениях, по крайней мере они будут длиться недолго.
Мэту представилась средневековая камера, и он вспомнил все, что слышал о том, как мучеников заставляли выносить пытки, длившиеся по несколько дней. Но рыцарь был прав, это все равно было не так долго по сравнению с тем приговором, который ожидал его в мире ином.
— Тогда встаньте на колени. — С этими словами Иверна убрала острие пики.
Рыцарь встал на колени и сложил руки, склонив голову в молитве.
Друзья застыли в ожидании.
Через несколько минут рыцарь поднял голову.
— Мне кажется, я теперь примирился с Господом. Клянусь всем святым, что только есть, — с этого дня я буду стараться вести праведную жизнь, защищая слабых и наказывая злых. Теперь мне надо найти священника.
— Встаньте, — сказала Иверна.
Рыцарь поднялся, и Фадекорт обнял его рукой за плечи:
— Добро пожаловать обратно в мир живущих заботой о своей душе, брат.
— Я благодарю вас, — рыцарь попытался улыбнуться, — но простите меня за поспешность, теперь я должен отправиться в путь как можно скорее.
— Ладно, — отступая, сказал Фадекорт. — Скачи!
Рыцарь огляделся вокруг в некоторой растерянности:
— Маг... если мне позволено...
— О чем речь! Конечно. — Мэт щелкнул пальцами.
Стихи нужны для жизни прозы —
Чтоб ускользнуть от Гордогроссо.
По полю и сквозь бурелом
Лишь конь несет нас напролом.
Явись нам, конь! И под седлом!
Резкий порыв ветра пронесся в ночь, и, цокая копытами, появился конь рыцаря. Он остановился около своего хозяина и заржал. По лицу рыцаря пробежало подобие улыбки, он похлопал по шее коня и мигом вскочил в седло.
— О, — выдохнула Иверна, — не все в нем погибло еще до нашей встречи.
Мэт не вполне уверен, правильно ли он понял слова Иверны, но, похоже, она не имела в виду, что любовь хотя бы к коню — лучше, чем вообще ничего.
— Я попытаюсь найти святилище прежде, чем приспешники Сатаны найдут меня. — С этими словами рыцарь развернул коня на восток.
— Не забывайте о священных вещах, — посоветовал Мэт.
— А что же такого я могу взять отсюда? — с печальной усмешкой спросил рыцарь.
— Гимны, — сказал Мэт, — или даже лирические стихи. Вполне возможно, что, например, псалмы защитят Вас хоть немного.
Рыцарь озадаченно посмотрел на него, потом кивнул:
— Хм, то, что вы говорите, не лишено смысла, в любом случае это мне не повредит. Благодарю вас, Маг.
— Не стоит благодарности. Кстати, а вы знаете какие-нибудь гимны?
— Один или два. Еще с детства. Мир вам: Маг, дама и циклоп! Мир тебе, большой зверь! И прощайте!
С этими словами рыцарь пришпорил коня и исчез в ночной тьме. Но какое-то время они еще могли слышать, как он громко распевает по-латыни церковный гимн. Со слухом у него явно было плоховато.
— Я теперь уверен, что с ним все будет в порядке, — сказал Фадекорт, поморщившись от невыносимо фальшивых завываний, тревожащих тишину ночи.
— Это уж точно, — согласился Мэт. — Вряд ли кто-нибудь осмелится без крайней необходимости приблизиться к такому певцу.
В глубине души Мэт подозревал, что, как только рыцарь отъедет подальше, он забудет о всех своих клятвах и вернется в замок своего хозяина. О каком благородстве можно было говорить здесь, в Ибирии?
Но ему очень хотелось ошибиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Ты, ублюдок! Жалкий хвастун! Никуда не годный рыцарь! До какой же ты докатился подлости, чтобы ударить бедную, беззащитную девушку?
— Точно, — согласился Мэт, — это омерзительно.
— А вы, сэр, помолчали бы! — бросила ему Иверна. — Вы тот, кто, не задумываясь, наносит подлые удары!
— А он тоже, — парировал Мэт. Фадекорт положил конец этим препирательствам, выступив вперед и выбив саблю из рук рыцаря.
— Ваша жизнь — в руках этой дамы, сэр. Просите ее о снисхождении.
— Сдаюсь, — закричал рыцарь. — Требуйте от меня, чего хотите.
В глазах Иверны сверкала радость победы, но копье она продолжала держать над лицом рыцаря.
— Коли так, я требую, чтобы вы преклонили колени пред Господом Богом и поклялись вести праведную жизнь, защищая слабых и наказывая злых так, как это и подобает настоящему рыцарю.
Рыцарь взмолился:
— Пощады, миледи! Вести праведную жизнь в королевстве Гордогроссо — это равносильно самоубийству!
— Не говоря уже о потере замка, земель, да? — вставил Мэт, а Нарлх с омерзением фыркнул.
— И это тоже, — угрюмо согласился рыцарь.
— Вам только остается сделать свой выбор, — ласково проворковала Иверна. — Короткая, но добродетельная жизнь или вечные муки в Аду.
— А может, и нет, — задумчиво заметил Мэт. — Ведь мы же недалеко от границы, и если вы поторопитесь, то сможете переправиться в Меровенс прежде, чем король Гордо... — прежде чем король поймает вас.
Рыцарь задрожал:
— Вы не знаете силы Гордогроссо.
— Я знаю, что он никогда не осмелится сделать что-нибудь на земле святого Монкера, — резко бросил Мэт. — Постарайтесь пробраться в глубь владений Алисанды, и король не сможет до вас добраться.
— Даже здесь, в Ибирии, от него можно защититься, — посоветовал Фадекорт. — Ищите веру в самых сокровенных уголках души, пусть в вас всегда живет милосердие, и вы станете недосягаемым для злого короля.
— Может, моя душа, — печально сказал рыцарь, — но уж никак не плоть.
— Можно защитить даже свое бренное тело, совершая обряды, — носите одежду, которую косят монахи, и распятие, носите с собой святую воду и четки.
— Это по крайней мере хоть какой-то шанс, — с жалостью произнесла Иверна.
Некоторое время рыцарь лежал неподвижно.
— Конечно, — сказал Мэт, — вы могли бы заставить его покаяться, а потом быстренько прикончить.
— Как не стыдно, сэр! — воскликнула Иверна.
— Чтобы вот так хладнокровно убить! — Фадекорт был просто возмущен. — Первому рыцарю я нанес смертельную рану в бою, лорд Мэтью! А мой последний удар был сделан из милосердия, чтобы все закончилось как можно скорее!
— Да я ведь не настаиваю. — Мэт вздохнул. — Это была просто так — идея.
— И я не сомневаюсь, сэр, вы предложили это с самими лучшими намерениями, — сказал поверженный рыцарь, — но меня охватывает страх при мысли о вечности в Преисподней, которая ожидает человека, прожившего такую порочную жизнь. Нет, я благодарю вас всех и принимаю сделанное вами предложение. Я смело встречусь с королем, и, если мне суждено умереть в мучениях, по крайней мере они будут длиться недолго.
Мэту представилась средневековая камера, и он вспомнил все, что слышал о том, как мучеников заставляли выносить пытки, длившиеся по несколько дней. Но рыцарь был прав, это все равно было не так долго по сравнению с тем приговором, который ожидал его в мире ином.
— Тогда встаньте на колени. — С этими словами Иверна убрала острие пики.
Рыцарь встал на колени и сложил руки, склонив голову в молитве.
Друзья застыли в ожидании.
Через несколько минут рыцарь поднял голову.
— Мне кажется, я теперь примирился с Господом. Клянусь всем святым, что только есть, — с этого дня я буду стараться вести праведную жизнь, защищая слабых и наказывая злых. Теперь мне надо найти священника.
— Встаньте, — сказала Иверна.
Рыцарь поднялся, и Фадекорт обнял его рукой за плечи:
— Добро пожаловать обратно в мир живущих заботой о своей душе, брат.
— Я благодарю вас, — рыцарь попытался улыбнуться, — но простите меня за поспешность, теперь я должен отправиться в путь как можно скорее.
— Ладно, — отступая, сказал Фадекорт. — Скачи!
Рыцарь огляделся вокруг в некоторой растерянности:
— Маг... если мне позволено...
— О чем речь! Конечно. — Мэт щелкнул пальцами.
Стихи нужны для жизни прозы —
Чтоб ускользнуть от Гордогроссо.
По полю и сквозь бурелом
Лишь конь несет нас напролом.
Явись нам, конь! И под седлом!
Резкий порыв ветра пронесся в ночь, и, цокая копытами, появился конь рыцаря. Он остановился около своего хозяина и заржал. По лицу рыцаря пробежало подобие улыбки, он похлопал по шее коня и мигом вскочил в седло.
— О, — выдохнула Иверна, — не все в нем погибло еще до нашей встречи.
Мэт не вполне уверен, правильно ли он понял слова Иверны, но, похоже, она не имела в виду, что любовь хотя бы к коню — лучше, чем вообще ничего.
— Я попытаюсь найти святилище прежде, чем приспешники Сатаны найдут меня. — С этими словами рыцарь развернул коня на восток.
— Не забывайте о священных вещах, — посоветовал Мэт.
— А что же такого я могу взять отсюда? — с печальной усмешкой спросил рыцарь.
— Гимны, — сказал Мэт, — или даже лирические стихи. Вполне возможно, что, например, псалмы защитят Вас хоть немного.
Рыцарь озадаченно посмотрел на него, потом кивнул:
— Хм, то, что вы говорите, не лишено смысла, в любом случае это мне не повредит. Благодарю вас, Маг.
— Не стоит благодарности. Кстати, а вы знаете какие-нибудь гимны?
— Один или два. Еще с детства. Мир вам: Маг, дама и циклоп! Мир тебе, большой зверь! И прощайте!
С этими словами рыцарь пришпорил коня и исчез в ночной тьме. Но какое-то время они еще могли слышать, как он громко распевает по-латыни церковный гимн. Со слухом у него явно было плоховато.
— Я теперь уверен, что с ним все будет в порядке, — сказал Фадекорт, поморщившись от невыносимо фальшивых завываний, тревожащих тишину ночи.
— Это уж точно, — согласился Мэт. — Вряд ли кто-нибудь осмелится без крайней необходимости приблизиться к такому певцу.
В глубине души Мэт подозревал, что, как только рыцарь отъедет подальше, он забудет о всех своих клятвах и вернется в замок своего хозяина. О каком благородстве можно было говорить здесь, в Ибирии?
Но ему очень хотелось ошибиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135