!
— Просто-напросто мы думали, что всякий, кому достало хитрости и умения выкрасть двоих джиннов, владеет колдовством, силы которого достаточно для того, чтобы удерживать их в плену, — глубокомысленно изрек Мэт. — Ну хорошо, допустим, он этого добился с помощью проверенного веками метода. — От предвкушения победы у Мэта чаще забилось сердце. — Что может представлять собой место заточения джинна?
— Бутылка или лампа — без сомнения, — отозвалась Лакшми.
Марудин в отчаянии покачал головой:
— Простая бутылка, не более того?
— Да, — кивнул Марудин. — Любая. Но только на воске, которым залита пробка, должна быть нанесена печать Соломона.
— Печать Соломона? — удивился Мэт. — Чтобы такой печатью мог владеть человек, поклоняющийся злому демону? Что-то не верится.
Все пятеро чародеев переглянулись и с минуту молчали. Наконец пресвитер Иоанн неуверенно проговорил:
— Но может быть, Арьясп не ограничивается колдовством с помощью Аримана?
— Верно подмечено, — кивнул Мэт. — Наверняка он неразборчив и готов пользоваться любыми разновидностями колдовства — лишь бы оно действовало. Ведь если на то пошло, на самом деле он вовсе не предан Ариману. Он лжив и подл и думает только о себе.
Пресвитер Иоанн пожал плечами:
— А я так думаю: всякое колдовство может быть поставлено на службу Ариману. В конце концов, все зависит только от того, какими знаками пользуется Арьясп, и от его намерений.
— Стало быть, печать может быть всего-навсего подделкой, — заключила Балкис. — И поскольку джинны — совсем малютки, этой поддельной печати достаточно для того, чтобы держать их в бутылках.
— А что, разумно, — кивнул Мэт и посмотрел на Марудина. — И какого же размера бутылки нужны для того, чтобы держать в плену джинна? Фута четыре высотой?
— И четырехдюймовой бутылки хватит, — усмехнулся джинн. — На самом деле размер не имеет никакого значения. Джинн, помещенный в сосуд, уменьшается при помощи соответствующего заклинания. Не сомневаюсь: Арьясп так уменьшил всех четверых детей, что их темница кажется им настоящим дворцом!
— Что ж, — пожал плечами Мэт, — должен заметить, что существовали дети, которых выращивали в гораздо более стесненных условиях — в пробирках, например. Ну да ладно. А как еще можно удержать джинна, если не с помощью лампы, бутылки или какого-либо еще сосуда?
— С помощью перстня, — ответил принц Марудин.
Взгляд Лакшми устремился к перстню на пальце Балкис. Мэт покачал головой:
— Не может быть. Иначе камень постоянно пылал бы, как горящий уголек. Кроме того, когда мы завладели этим перстнем, мы находились очень далеко от Арьяспа. К тому же он наверняка не отдал бы перстень другому колдуну. Проклятие! — Мэт в сердцах стукнул кулаком по ладони другой руки. — Теперь мы знаем, где дети, — до них день пути верхом на коне. Но если Арьясп заметит наше приближение, он запросто сможет так упрятать бутылку, что мы ее никогда не найдем!
— Ты хочешь сказать, что мы не сможем выкрасть наших детей? — метая глазами молнии, вопросила Лакшми.
— Именно это я и хочу сказать, — неохотно отозвался Мэт. — Не сможем.
— А я смогу, — прозвучал в наступившей тишине голос Балкис.
Глава 29
Все, как по команде, повернулись к ней.
— Я должна одна идти на поиски детей, — умоляюще проговорила Балкис. — Не могу позволить, чтобы четверо котят... то есть детишек, остались оторванными от своих матерей.
Мэт видел в ее глазах страх пополам с решимостью.
— Ты уверена? — спросил он у девушки. — Ведь это не твоя беда.
— И моя тоже, — покачала головой Балкис, провела рукой по лбу, прикрыла глаза и покачнулась так, словно у нее на миг закружилась голова. Лакшми бросилась, чтобы поддержать ее, но Балкис открыла глаза и махнула рукой. — Почему-то я всей душой чувствую, что ваша борьба имеет ко мне самое прямое отношение. Волшебница Идрис говорила мне о том, что я родом с Востока. Караванщики, к которым я пристала, шли с востока на запад, в Европу. Кто бы ни отправил меня с ними, наверняка пострадал от злодеяний этих подлых варваров. — Глаза ее гневно полыхнули. — Арьясп украл у меня часть моей жизни, и мне все равно, ведал он сам о том или нет, и хотя добрые духи даровали мне защиту, это нисколько не извиняет злодея. Пусть он и не помышляет о том, какую боль мне принес, пусть не ведает о том, скольких еще людей он обездолил, но тем больше причин наказать его!
Пресвитер Иоанн слушал девушку, не сводя с нее глаз.
— Хорошо, — вздохнул Мэт. — Смотри только, чтобы наказанной не оказалась ты.
— Не бойся за меня, — дрожащим голосом успокоила его Балкис, махнула рукой, и в то же мгновение ее с головы до ног обволокла непроницаемая дымка. А в следующий миг из-за пелены тумана вышла маленькая светло-коричневая кошечка.
— Поди сюда, малышка, — сказала Лакшми, наклонилась и протянула руку. — Я отправлю тебе прямо в покои верховного жреца.
— Только осторожно, — предупредил пресвитер Иоанн.
— Я произнесу такое заклинание, что через полчаса Балкис вернется к нам, — заверила его Лакшми, усадила кошку к себе на ладонь и произнесла строфу по-арабски. Крошечный смерчик завертелся над ладонью джинны, подскочил на пару футов и исчез.
— Храбрая девочка, — прошептал Мэт, у которого от волнения за Балкис засосало под ложечкой.
* * *
Балкис ощутила, что мир вокруг нее перестал вращаться. Она пошатнулась — голова у нее все же еще немного кружилась — и постаралась не упасть. Ей было так страшно, что и описать невозможно. Наконец она решилась сделать шаг и оглядеться по сторонам.
Она стояла на персидском ковре посреди большой комнаты. Справа от нее возвышалась огромная кровать, застланная парчовым покрывалом, слева — стулья и столы, инкрустированные перламутром, пышные подушки, разбросанные по всему полу и лежащие горками около низких столиков. На одном столе, более высоком, были разложены книги и пергаментные свитки. Одна толстенная книга была раскрыта. Верная своему слову, Лакшми перенесла Балкис прямо в покои Арьяспа.
На счастье, Арьяспа в комнате не оказалось. Да и вряд ли он сидел бы у себя в покоях днем — ведь он был фактическим правителем Мараканды, а также — мозговым центром всех военных операций варваров. Как бы то ни было, Балкис порадовалась его отсутствию.
С часто бьющимся сердечком Балкис принялась более внимательно обследовать комнату. За исключением ковра и парчового покрывала особой роскоши она не обнаружила, что ее несколько удивило, с одной стороны, но обрадовало — с другой: меньше было мест, где можно было спрятать плененных детей. Балкис взглянула на перстень, надетый на правую переднюю лапку.
Изумруд сверкал так ярко, что кошка едва не ослепла. Окрыленная удачей, Балкис отвела взгляд от перстня. Дети были совсем рядом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Просто-напросто мы думали, что всякий, кому достало хитрости и умения выкрасть двоих джиннов, владеет колдовством, силы которого достаточно для того, чтобы удерживать их в плену, — глубокомысленно изрек Мэт. — Ну хорошо, допустим, он этого добился с помощью проверенного веками метода. — От предвкушения победы у Мэта чаще забилось сердце. — Что может представлять собой место заточения джинна?
— Бутылка или лампа — без сомнения, — отозвалась Лакшми.
Марудин в отчаянии покачал головой:
— Простая бутылка, не более того?
— Да, — кивнул Марудин. — Любая. Но только на воске, которым залита пробка, должна быть нанесена печать Соломона.
— Печать Соломона? — удивился Мэт. — Чтобы такой печатью мог владеть человек, поклоняющийся злому демону? Что-то не верится.
Все пятеро чародеев переглянулись и с минуту молчали. Наконец пресвитер Иоанн неуверенно проговорил:
— Но может быть, Арьясп не ограничивается колдовством с помощью Аримана?
— Верно подмечено, — кивнул Мэт. — Наверняка он неразборчив и готов пользоваться любыми разновидностями колдовства — лишь бы оно действовало. Ведь если на то пошло, на самом деле он вовсе не предан Ариману. Он лжив и подл и думает только о себе.
Пресвитер Иоанн пожал плечами:
— А я так думаю: всякое колдовство может быть поставлено на службу Ариману. В конце концов, все зависит только от того, какими знаками пользуется Арьясп, и от его намерений.
— Стало быть, печать может быть всего-навсего подделкой, — заключила Балкис. — И поскольку джинны — совсем малютки, этой поддельной печати достаточно для того, чтобы держать их в бутылках.
— А что, разумно, — кивнул Мэт и посмотрел на Марудина. — И какого же размера бутылки нужны для того, чтобы держать в плену джинна? Фута четыре высотой?
— И четырехдюймовой бутылки хватит, — усмехнулся джинн. — На самом деле размер не имеет никакого значения. Джинн, помещенный в сосуд, уменьшается при помощи соответствующего заклинания. Не сомневаюсь: Арьясп так уменьшил всех четверых детей, что их темница кажется им настоящим дворцом!
— Что ж, — пожал плечами Мэт, — должен заметить, что существовали дети, которых выращивали в гораздо более стесненных условиях — в пробирках, например. Ну да ладно. А как еще можно удержать джинна, если не с помощью лампы, бутылки или какого-либо еще сосуда?
— С помощью перстня, — ответил принц Марудин.
Взгляд Лакшми устремился к перстню на пальце Балкис. Мэт покачал головой:
— Не может быть. Иначе камень постоянно пылал бы, как горящий уголек. Кроме того, когда мы завладели этим перстнем, мы находились очень далеко от Арьяспа. К тому же он наверняка не отдал бы перстень другому колдуну. Проклятие! — Мэт в сердцах стукнул кулаком по ладони другой руки. — Теперь мы знаем, где дети, — до них день пути верхом на коне. Но если Арьясп заметит наше приближение, он запросто сможет так упрятать бутылку, что мы ее никогда не найдем!
— Ты хочешь сказать, что мы не сможем выкрасть наших детей? — метая глазами молнии, вопросила Лакшми.
— Именно это я и хочу сказать, — неохотно отозвался Мэт. — Не сможем.
— А я смогу, — прозвучал в наступившей тишине голос Балкис.
Глава 29
Все, как по команде, повернулись к ней.
— Я должна одна идти на поиски детей, — умоляюще проговорила Балкис. — Не могу позволить, чтобы четверо котят... то есть детишек, остались оторванными от своих матерей.
Мэт видел в ее глазах страх пополам с решимостью.
— Ты уверена? — спросил он у девушки. — Ведь это не твоя беда.
— И моя тоже, — покачала головой Балкис, провела рукой по лбу, прикрыла глаза и покачнулась так, словно у нее на миг закружилась голова. Лакшми бросилась, чтобы поддержать ее, но Балкис открыла глаза и махнула рукой. — Почему-то я всей душой чувствую, что ваша борьба имеет ко мне самое прямое отношение. Волшебница Идрис говорила мне о том, что я родом с Востока. Караванщики, к которым я пристала, шли с востока на запад, в Европу. Кто бы ни отправил меня с ними, наверняка пострадал от злодеяний этих подлых варваров. — Глаза ее гневно полыхнули. — Арьясп украл у меня часть моей жизни, и мне все равно, ведал он сам о том или нет, и хотя добрые духи даровали мне защиту, это нисколько не извиняет злодея. Пусть он и не помышляет о том, какую боль мне принес, пусть не ведает о том, скольких еще людей он обездолил, но тем больше причин наказать его!
Пресвитер Иоанн слушал девушку, не сводя с нее глаз.
— Хорошо, — вздохнул Мэт. — Смотри только, чтобы наказанной не оказалась ты.
— Не бойся за меня, — дрожащим голосом успокоила его Балкис, махнула рукой, и в то же мгновение ее с головы до ног обволокла непроницаемая дымка. А в следующий миг из-за пелены тумана вышла маленькая светло-коричневая кошечка.
— Поди сюда, малышка, — сказала Лакшми, наклонилась и протянула руку. — Я отправлю тебе прямо в покои верховного жреца.
— Только осторожно, — предупредил пресвитер Иоанн.
— Я произнесу такое заклинание, что через полчаса Балкис вернется к нам, — заверила его Лакшми, усадила кошку к себе на ладонь и произнесла строфу по-арабски. Крошечный смерчик завертелся над ладонью джинны, подскочил на пару футов и исчез.
— Храбрая девочка, — прошептал Мэт, у которого от волнения за Балкис засосало под ложечкой.
* * *
Балкис ощутила, что мир вокруг нее перестал вращаться. Она пошатнулась — голова у нее все же еще немного кружилась — и постаралась не упасть. Ей было так страшно, что и описать невозможно. Наконец она решилась сделать шаг и оглядеться по сторонам.
Она стояла на персидском ковре посреди большой комнаты. Справа от нее возвышалась огромная кровать, застланная парчовым покрывалом, слева — стулья и столы, инкрустированные перламутром, пышные подушки, разбросанные по всему полу и лежащие горками около низких столиков. На одном столе, более высоком, были разложены книги и пергаментные свитки. Одна толстенная книга была раскрыта. Верная своему слову, Лакшми перенесла Балкис прямо в покои Арьяспа.
На счастье, Арьяспа в комнате не оказалось. Да и вряд ли он сидел бы у себя в покоях днем — ведь он был фактическим правителем Мараканды, а также — мозговым центром всех военных операций варваров. Как бы то ни было, Балкис порадовалась его отсутствию.
С часто бьющимся сердечком Балкис принялась более внимательно обследовать комнату. За исключением ковра и парчового покрывала особой роскоши она не обнаружила, что ее несколько удивило, с одной стороны, но обрадовало — с другой: меньше было мест, где можно было спрятать плененных детей. Балкис взглянула на перстень, надетый на правую переднюю лапку.
Изумруд сверкал так ярко, что кошка едва не ослепла. Окрыленная удачей, Балкис отвела взгляд от перстня. Дети были совсем рядом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121