Зачастую от первоначального дерева оставался лишь один скрюченный сук, воздетый кверху, словно манящий палец. Алекс указал на это своей спутнице.
– У нас в Бостоне не бывает торнадо, – ответила она.
Его сестра жила в маленьком, похожем на коробку из-под крекеров домишке – приземистой, коричневой с белым лачуге, выглядевшей лет на сто, если дело было днем. Когда-то, в начале две тысячи двадцатых годов, когда такие вещи были в моде, кто-то покрыл все здание снаружи водонепроницаемым лаком, и под его слоем белая краска выглядела неестественно яркой и веселой.
Ступив на бетонное крыльцо, Алекс увидел, что вмурованная в лак краска все же сдалась перед неумолимым временем, распавшись на десятки миллионов крошечных хлопьев размером не больше мельчайших пылинок. Но это ничего не значило: ни о какой пыли не могло быть и речи. Этот лак останется здесь на века.
Джейн поглядела на экран камеры наблюдения: на пороге стоял коренастый пухлый молодой блондин в костюме с галстуком. С ним была очень странного вида женщина: крошечная, похожая на ведьму или на тот тип студенток, которые постоянно курят марихуану. На ней было шелковое платье с прорезями, полосатые чулки и красные сандалии с завязками на лодыжках. Половина ее лица – ухо, щека и висок – была изуродована огромной лиловой татуировкой.
Впрочем, посетители выглядели невооруженными и не особенно опасными. Как бы то ни было, в окрестностях университета редко случались какие-либо беспорядки, поскольку в нем были сосредоточены огромные массивы данных, и пристальное внимание общественности, и даже немного денег. И что еще более важно, при нем состояла большая полувоенная организация вооруженных, дисциплинированных и горящих свирепым энтузиазмом студентов. Джейн отворила дверь.
– Что вам угодно?
– Джейни!
– Да?
– Это я!
Джейн уставилась на него.
– Господи, Алекс!
– Это Сильвия, – представил Алекс. – Сильвия Май-бридж. Она путешествует вместе со мной. Сильвия, это моя сестра, Джейн Унгер.
– Рада познакомиться, – сказала Джейн. – Вообще-то я теперь называюсь Джейн Малкэхи, так проще и к тому же юридически правильнее.
Она подняла вверх руку, демонстрируя золотое кольцо.
– Ну да, – сказал Алекс, уязвленный. – Я знал, что ты взяла фамилию мужа, но я думал, что ты до сих пор профессионально фигурируешь в Сети как Джейн Унгер.
– Э-э, верно… Возможно, это я тоже вскоре изменю. Алекс помолчал.
– Мы можем войти?
– Ну конечно, черт побери! – Джейн рассмеялась. – Входите, разумеется!
Она знала, что их жилище выглядит кошмарно. Оно было сплошь завалено распечатками, словарями и стопками дисков. На стене висела в рамке огромная цветная карта-схема, озаглавленная «РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЧАСТОТ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ: РАДИОСПЕКТР».
Джейн сбросила с кушетки кота – кушетка была застелена обычным хлопчатобумажным матрацем – и расчистила для них небольшое местечко, чтобы сесть.
– У тебя по-прежнему аллергия на кошек?
– Нет, больше нет.
– Сколько же времени мы не виделись, Алекс?
– Одиннадцать месяцев, – ответил он, усаживаясь. – Почти год.
– Да, черт возьми! – воскликнула Джейн. – Может быть, вы чего-нибудь хотите?
Сильвия в первый раз за все это время раскрыла рот:
– У вас есть айбоген?
– А что это?
– Ладно, не важно.
Джейн притронулась к плечу брата.
– Должно быть, с тобой там, на Кипре, неплохо обращались. Ты выглядишь замечательно, Алекс!
– Да, – подтвердил Алекс, – в Никозии мне расшили все швы и перештопали их заново. Мне так и сказали, что я, скорее всего, потолстею – чистый метаболизм, понимаешь, Джейни? Я генетически должен был быть крупным светловолосым толстяком! Просто я с детских лет был вынужден оставаться тем чахлым недомерком, которого ты знала!
Он рассмеялся.
– Прости, что сразу не узнала тебя. Это все костюм…
– Да нет, – сказал он, – нет, я теперь совершенно другой, я и сам знаю. Генетика – это корень всего, Джейни, это мегачародейство. Только взгляни на мои руки! Предполагалось, что изменятся мои легкие – и это так и есть, мои легкие теперь крепче камня, – но ты взгляни на мои руки! Они ведь никогда такими не были!
Джейн протянула руку и мягко приложила свою ладонь к его.
– Да, ты прав, они теперь выглядят почти совсем как мои. Они больше не… ну, не такие худые.
– На самом деле все очень просто, – сказал Алекс. – Пока они не перештопали меня заново, у меня не было жизни, а теперь, после этого – после всего, через что я прошел, – у меня есть настоящая жизнь! Теперь я совершенно такой же, как все остальные! С меня снято проклятье, оно уничтожено, его больше нет! И может быть, теперь я действительно проживу долгую жизнь…
Джейн взглянула на его подругу – она сразу предположила, что это его подруга. Нормальная женщина вряд ли стала бы одеваться так вызывающе и путешествовать с парнем вдвоем, если бы между ними ничего не было. То, что она находилась здесь, могло означать только, что Алекс умышленно ее привез, чтобы похвастаться ею.
Но с другой стороны – это лицо! Это огромное пятно у нее на лице – на него было попросту невозможно смотреть. И к тому же она еще что-то сделала с ним: это было не просто гигантское родимое пятно цвета портвейна, она как-то модифицировала его. Она обнесла его контуры каким-то тонким и очень затейливым пунктиром, отсверкивающим радужными чернильными точками. Джейн никогда не видела ничего подобного. Она даже испытала что-то похожее на испуг.
– Как там, от наших бригадиров слышно что-нибудь?
– Да, вести иногда доходят, – ответила Джейн. – Сарыч иногда проявляется. У Руди с Сэмом, Питером и Риком теперь своя команда в Канзасе, они по-прежнему охотятся. Марта почти не звонит, но, впрочем, я с ней никогда особенно не ладила. Мы иногда неофициально встречаемся с Джо Брассье – он нашел себе теплое местечко в городе, в Государственной водной комиссии.
– Мне до сих пор не представилось случая сказать тебе, как жалко мне было услышать про Грега и Кэрол. И про Микки.
– Да, – просто сказала она. – Микки был хороший парень, а Грег и Кэрол были моими лучшими друзьями.
– А как Эд?
– О, Эд уже снова пользуется обеими руками. Не так, как прежде, но вполне прилично. Эллен Мэй тоже гораздо лучше, она теперь в Анадарко…
– А Джерри? Он сейчас здесь?
– Нет, он в университете. Я жду его с минуты на минуту.
Она бросила взгляд на часы.
– Хотите поесть? Я собиралась готовить тако, это очень просто.
– Я помогу, – сказал Алекс.
Они переместились в тесную старенькую кухоньку Джейн. Сильвия осталась сидеть на кушетке. Алекс вздрогнул, услышав, что она моментально, стоило им выйти, включила телевизор и принялась прочесывать восемьдесят доступных в Остине программ, методично нажимая большим пальцем на кнопку пульта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– У нас в Бостоне не бывает торнадо, – ответила она.
Его сестра жила в маленьком, похожем на коробку из-под крекеров домишке – приземистой, коричневой с белым лачуге, выглядевшей лет на сто, если дело было днем. Когда-то, в начале две тысячи двадцатых годов, когда такие вещи были в моде, кто-то покрыл все здание снаружи водонепроницаемым лаком, и под его слоем белая краска выглядела неестественно яркой и веселой.
Ступив на бетонное крыльцо, Алекс увидел, что вмурованная в лак краска все же сдалась перед неумолимым временем, распавшись на десятки миллионов крошечных хлопьев размером не больше мельчайших пылинок. Но это ничего не значило: ни о какой пыли не могло быть и речи. Этот лак останется здесь на века.
Джейн поглядела на экран камеры наблюдения: на пороге стоял коренастый пухлый молодой блондин в костюме с галстуком. С ним была очень странного вида женщина: крошечная, похожая на ведьму или на тот тип студенток, которые постоянно курят марихуану. На ней было шелковое платье с прорезями, полосатые чулки и красные сандалии с завязками на лодыжках. Половина ее лица – ухо, щека и висок – была изуродована огромной лиловой татуировкой.
Впрочем, посетители выглядели невооруженными и не особенно опасными. Как бы то ни было, в окрестностях университета редко случались какие-либо беспорядки, поскольку в нем были сосредоточены огромные массивы данных, и пристальное внимание общественности, и даже немного денег. И что еще более важно, при нем состояла большая полувоенная организация вооруженных, дисциплинированных и горящих свирепым энтузиазмом студентов. Джейн отворила дверь.
– Что вам угодно?
– Джейни!
– Да?
– Это я!
Джейн уставилась на него.
– Господи, Алекс!
– Это Сильвия, – представил Алекс. – Сильвия Май-бридж. Она путешествует вместе со мной. Сильвия, это моя сестра, Джейн Унгер.
– Рада познакомиться, – сказала Джейн. – Вообще-то я теперь называюсь Джейн Малкэхи, так проще и к тому же юридически правильнее.
Она подняла вверх руку, демонстрируя золотое кольцо.
– Ну да, – сказал Алекс, уязвленный. – Я знал, что ты взяла фамилию мужа, но я думал, что ты до сих пор профессионально фигурируешь в Сети как Джейн Унгер.
– Э-э, верно… Возможно, это я тоже вскоре изменю. Алекс помолчал.
– Мы можем войти?
– Ну конечно, черт побери! – Джейн рассмеялась. – Входите, разумеется!
Она знала, что их жилище выглядит кошмарно. Оно было сплошь завалено распечатками, словарями и стопками дисков. На стене висела в рамке огромная цветная карта-схема, озаглавленная «РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЧАСТОТ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ: РАДИОСПЕКТР».
Джейн сбросила с кушетки кота – кушетка была застелена обычным хлопчатобумажным матрацем – и расчистила для них небольшое местечко, чтобы сесть.
– У тебя по-прежнему аллергия на кошек?
– Нет, больше нет.
– Сколько же времени мы не виделись, Алекс?
– Одиннадцать месяцев, – ответил он, усаживаясь. – Почти год.
– Да, черт возьми! – воскликнула Джейн. – Может быть, вы чего-нибудь хотите?
Сильвия в первый раз за все это время раскрыла рот:
– У вас есть айбоген?
– А что это?
– Ладно, не важно.
Джейн притронулась к плечу брата.
– Должно быть, с тобой там, на Кипре, неплохо обращались. Ты выглядишь замечательно, Алекс!
– Да, – подтвердил Алекс, – в Никозии мне расшили все швы и перештопали их заново. Мне так и сказали, что я, скорее всего, потолстею – чистый метаболизм, понимаешь, Джейни? Я генетически должен был быть крупным светловолосым толстяком! Просто я с детских лет был вынужден оставаться тем чахлым недомерком, которого ты знала!
Он рассмеялся.
– Прости, что сразу не узнала тебя. Это все костюм…
– Да нет, – сказал он, – нет, я теперь совершенно другой, я и сам знаю. Генетика – это корень всего, Джейни, это мегачародейство. Только взгляни на мои руки! Предполагалось, что изменятся мои легкие – и это так и есть, мои легкие теперь крепче камня, – но ты взгляни на мои руки! Они ведь никогда такими не были!
Джейн протянула руку и мягко приложила свою ладонь к его.
– Да, ты прав, они теперь выглядят почти совсем как мои. Они больше не… ну, не такие худые.
– На самом деле все очень просто, – сказал Алекс. – Пока они не перештопали меня заново, у меня не было жизни, а теперь, после этого – после всего, через что я прошел, – у меня есть настоящая жизнь! Теперь я совершенно такой же, как все остальные! С меня снято проклятье, оно уничтожено, его больше нет! И может быть, теперь я действительно проживу долгую жизнь…
Джейн взглянула на его подругу – она сразу предположила, что это его подруга. Нормальная женщина вряд ли стала бы одеваться так вызывающе и путешествовать с парнем вдвоем, если бы между ними ничего не было. То, что она находилась здесь, могло означать только, что Алекс умышленно ее привез, чтобы похвастаться ею.
Но с другой стороны – это лицо! Это огромное пятно у нее на лице – на него было попросту невозможно смотреть. И к тому же она еще что-то сделала с ним: это было не просто гигантское родимое пятно цвета портвейна, она как-то модифицировала его. Она обнесла его контуры каким-то тонким и очень затейливым пунктиром, отсверкивающим радужными чернильными точками. Джейн никогда не видела ничего подобного. Она даже испытала что-то похожее на испуг.
– Как там, от наших бригадиров слышно что-нибудь?
– Да, вести иногда доходят, – ответила Джейн. – Сарыч иногда проявляется. У Руди с Сэмом, Питером и Риком теперь своя команда в Канзасе, они по-прежнему охотятся. Марта почти не звонит, но, впрочем, я с ней никогда особенно не ладила. Мы иногда неофициально встречаемся с Джо Брассье – он нашел себе теплое местечко в городе, в Государственной водной комиссии.
– Мне до сих пор не представилось случая сказать тебе, как жалко мне было услышать про Грега и Кэрол. И про Микки.
– Да, – просто сказала она. – Микки был хороший парень, а Грег и Кэрол были моими лучшими друзьями.
– А как Эд?
– О, Эд уже снова пользуется обеими руками. Не так, как прежде, но вполне прилично. Эллен Мэй тоже гораздо лучше, она теперь в Анадарко…
– А Джерри? Он сейчас здесь?
– Нет, он в университете. Я жду его с минуты на минуту.
Она бросила взгляд на часы.
– Хотите поесть? Я собиралась готовить тако, это очень просто.
– Я помогу, – сказал Алекс.
Они переместились в тесную старенькую кухоньку Джейн. Сильвия осталась сидеть на кушетке. Алекс вздрогнул, услышав, что она моментально, стоило им выйти, включила телевизор и принялась прочесывать восемьдесят доступных в Остине программ, методично нажимая большим пальцем на кнопку пульта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103