Серега! - подыграл Дрозд.
- Да, я всю жизнь мечтал стать паломником! - громко воскликнул Филимонов, - Предлагаю тост за первого коммуниста, имеющего шанс стать святым! За Иисуса Христа! Жаль, что он, собственной персоной, не может теперь составить нам компанию!
На мгновенье, во время которого все припали к рюмкам, наступила тишина. И потому, произнесенная, вдруг, фраза, произнесенная очень тихо, из-за пределов стола, была услышана всеми.
- Прошу прощения, господа!
Возле них стоял высокий старик, седая борода которого полностью закрывала шею. Тот самый старик, что пил в углу пиво, и на которого компания не обращала никакого внимания. На нем был черный костюм, лоснящийся от длительного ношения и изрядно мятый. Густые волнистые волосы облаками сходились на затылке, там перевязанные и образующие "хвостик". Он, казался, даже не старым, а - древним. Иссохшим, как листик клена из школьной тетрадки, готовый рассыпаться от первого прикосновения.
- Прошу прощения, - повторил он, - До меня случайно, поверьте, я не прислушивался специально, долетели слова об Иисусе Христе. Дело в том, что это - МОЯ тема. В том смысле, что я очень долго занимаюсь этой темой и, пожалуй, мог бы, Вам, кое-что, рассказать. Кое-что, крайне любопытное и такое, о чем Вы, вряд-ли, могли, где-нибудь, слышать.
- Русский? - быстро спросил Вишневский.
- Не совсем так, - уклончиво ответил старик.
- Ладно. Это не имеет значения. Присаживайтесь. Мы, правда, хотели пригласить на это место Христа, но, может быть, Вы сумеете заменить его?
- Мне не требуется место Иешу. У меня есть мое - законное! - серьезно заметил старик.
- Так, Вы не против тоста, за который мы только что выпили? Желаете присоединиться? Или хотите, что-то добавить?
- Ваш тост я не принимаю, а добавить хотел бы.
- Тогда, за знакомство!
Все, поочередно, назвались.
- Леонтий, - отрекомендовался старик. В общей трапезе, было видно, он участвует лишь из приличия, однако, от рюмочки не отказался. Чувствовалось, что он ждет "своего часа", того, ради которого он решился потревожить незнакомое общество и что, по всей вероятности, было для него самого, чем-то, значительным и, исключительно, важным.
Предположение это скоро подтвердилось. Как только, Вишневский, откинувшись, на мягкую обшивку дивана, произнес:
- Прошу, Вас, Леонтий - рассказывайте!
Старик немедленно оживился, приосанился даже, выражение глаз его изменилось, что вызвало у Филимонова на секунду смутное беспокойство, словно, напомнило о чем-то неприятном и приступил к делу.
Часть 3
То, что известно об иудейском царе Ироде, о его неслыханной беспощадности, то есть Великая правда! Но мало кто знает, что это был человек необыкновенного ума, чрезвычайной образованности, обладавший неслыханным политическим чутьем. Его дар предвидения событий поражал своей точностью и самые знаменитые прорицатели Востока, а недостатка в них не было, избегали встреч с ним, иногда, делая утомительный крюк, чтоб обойти Иерусалим и не оказаться, случайно, гостем проницательного царя.
Накануне кровопролитных сражений Марка Антония с легионами Рима, неотразимая Клеопатра, прислала Ироду ласковое приглашение посетить Египет. Инкогнито, разумеется. Царица знала, что Рим не прощает предательста и, что Ироду будет трудно решиться принять приглашение. В случае победы Октавина участь Иудейского царя была бы предрешена. И, все-таки, она послала секретного посланника под видом торговца редких снадобий. Армия Клеопатры постоянно набирала мощь и постепенно превращалась в такую силу, какая могла нанести поражение и, казалось бы, непобедимому Риму. Думали, что это заслуга бесстрашного Марка Антония. Но нет! В том не было его заслуги. Он был способен погибнуть героем на поле сражения, но ничего не смыслил в военной стратегии. Клеопатра, хрупкая красавица, сумела сделать так, что каждую неделю военный лагерь оглашался дикими криками приветствий, вновь прибывающих отрядов. Войны говорили на разных языках, но всех их объединяло одно - ненависть к могуществу Рима. Клеопатра в будущей войне делала ставку на ненависть! Посылая приглашение Ироду, она прекрасно понимала, что поставит его перед тяжелым выбором. А что, если, вдруг, Октавиан будет повержен? Дальновидный иудей не мог сбрасывать со счета такое соображение. И, теперь, Клеопатра с интересом ожидала его решения. Ирод был нужен. Был нужен его флот. Была нужна его шерсть, полотно, кожа, провиант. Были нужны его умельцы, способные пошить тысячи туник и изготовить тысячи боевых кирас.
Она не ошиблась. Две ночи Ирод провел в мучительных размышлениях, проклиная своего агента Николая, не сумевшего, до сих пор, обеспечить его всей полнотой информации, которая избавила бы его от теперешних головных болей и колебаний.
Николай был родом из старинной и знатной иудейской семьи, переселившейся в Сирию. Ирод хорошо знал его отца и выделял среди прочих за крепость ума и преданность иудейским традициям, которые тот рьяно продолжал поддерживать и в своем богатом доме в Дамаске. Николай подолгу жил в Иерусалиме, во дворце Ирода. Он был щуплым, низкорослым и некрасивым, но получил в наследство от отца могучую способность к наукам, чем изумлял нередко "ученых мужей".
Будучи, как-то, в Дамаске, Клеопатра не могла не навестить дом, одного из богатейших людей, к тому же, сумевшего основать судостроительную верфь, которая выпускала на морской простор боевые корабли, отличавшиеся превосходными ходовыми качествами и маневренностью. Николай поразил ее своей ученостью, и она, тут же, предложила ему перебраться в Египет и стать учителем ее детей. Конечно, она ничего не сказала о том, что у этого шага был еще один, скрытый смысл. Монопольным заказчиком всех кораблей был Ирод, но это положение можно, было бы, и изменить... Так она предполагала.
Пожалуй, Клеопатра, оказалась бы, в шоке, если б только, каким-то чудом, узнала о своей ничтожной роли во всем этом деле.
Незадолго до ее прибытия в Дамаск, во дворце Ирода, состоялся прелюбопытнейший разговор между иудейским царем и Николаем, который, как раз, по обыкновению гостил в Иерусалиме.
- "Друг мой! - обратился к нему Ирод, - В ближайшее время Дамаск посетит Великая Клеопатра! Она, конечно, не отвергнет приглашение твоего отца и будет почетной гостьей в Вашем доме. Сам Отец Небесный посылает нам чудесную возможность использовать это обстоятельство в наших целях! Ты, понимешь, о чем я говорю и что имею ввиду под "нашими целями"? Когда-нибудь интересы Рима и Египта пересекутся и будет пролито много крови. В том числе и нашей, иудейской крови! Рим велик, но скажи, разве его цели - это и наши цели? Или нам близки устремления Египта? Что делать нам, маленькому народу, когда две могущественные Империи схлестнутся в смертельной схватке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
- Да, я всю жизнь мечтал стать паломником! - громко воскликнул Филимонов, - Предлагаю тост за первого коммуниста, имеющего шанс стать святым! За Иисуса Христа! Жаль, что он, собственной персоной, не может теперь составить нам компанию!
На мгновенье, во время которого все припали к рюмкам, наступила тишина. И потому, произнесенная, вдруг, фраза, произнесенная очень тихо, из-за пределов стола, была услышана всеми.
- Прошу прощения, господа!
Возле них стоял высокий старик, седая борода которого полностью закрывала шею. Тот самый старик, что пил в углу пиво, и на которого компания не обращала никакого внимания. На нем был черный костюм, лоснящийся от длительного ношения и изрядно мятый. Густые волнистые волосы облаками сходились на затылке, там перевязанные и образующие "хвостик". Он, казался, даже не старым, а - древним. Иссохшим, как листик клена из школьной тетрадки, готовый рассыпаться от первого прикосновения.
- Прошу прощения, - повторил он, - До меня случайно, поверьте, я не прислушивался специально, долетели слова об Иисусе Христе. Дело в том, что это - МОЯ тема. В том смысле, что я очень долго занимаюсь этой темой и, пожалуй, мог бы, Вам, кое-что, рассказать. Кое-что, крайне любопытное и такое, о чем Вы, вряд-ли, могли, где-нибудь, слышать.
- Русский? - быстро спросил Вишневский.
- Не совсем так, - уклончиво ответил старик.
- Ладно. Это не имеет значения. Присаживайтесь. Мы, правда, хотели пригласить на это место Христа, но, может быть, Вы сумеете заменить его?
- Мне не требуется место Иешу. У меня есть мое - законное! - серьезно заметил старик.
- Так, Вы не против тоста, за который мы только что выпили? Желаете присоединиться? Или хотите, что-то добавить?
- Ваш тост я не принимаю, а добавить хотел бы.
- Тогда, за знакомство!
Все, поочередно, назвались.
- Леонтий, - отрекомендовался старик. В общей трапезе, было видно, он участвует лишь из приличия, однако, от рюмочки не отказался. Чувствовалось, что он ждет "своего часа", того, ради которого он решился потревожить незнакомое общество и что, по всей вероятности, было для него самого, чем-то, значительным и, исключительно, важным.
Предположение это скоро подтвердилось. Как только, Вишневский, откинувшись, на мягкую обшивку дивана, произнес:
- Прошу, Вас, Леонтий - рассказывайте!
Старик немедленно оживился, приосанился даже, выражение глаз его изменилось, что вызвало у Филимонова на секунду смутное беспокойство, словно, напомнило о чем-то неприятном и приступил к делу.
Часть 3
То, что известно об иудейском царе Ироде, о его неслыханной беспощадности, то есть Великая правда! Но мало кто знает, что это был человек необыкновенного ума, чрезвычайной образованности, обладавший неслыханным политическим чутьем. Его дар предвидения событий поражал своей точностью и самые знаменитые прорицатели Востока, а недостатка в них не было, избегали встреч с ним, иногда, делая утомительный крюк, чтоб обойти Иерусалим и не оказаться, случайно, гостем проницательного царя.
Накануне кровопролитных сражений Марка Антония с легионами Рима, неотразимая Клеопатра, прислала Ироду ласковое приглашение посетить Египет. Инкогнито, разумеется. Царица знала, что Рим не прощает предательста и, что Ироду будет трудно решиться принять приглашение. В случае победы Октавина участь Иудейского царя была бы предрешена. И, все-таки, она послала секретного посланника под видом торговца редких снадобий. Армия Клеопатры постоянно набирала мощь и постепенно превращалась в такую силу, какая могла нанести поражение и, казалось бы, непобедимому Риму. Думали, что это заслуга бесстрашного Марка Антония. Но нет! В том не было его заслуги. Он был способен погибнуть героем на поле сражения, но ничего не смыслил в военной стратегии. Клеопатра, хрупкая красавица, сумела сделать так, что каждую неделю военный лагерь оглашался дикими криками приветствий, вновь прибывающих отрядов. Войны говорили на разных языках, но всех их объединяло одно - ненависть к могуществу Рима. Клеопатра в будущей войне делала ставку на ненависть! Посылая приглашение Ироду, она прекрасно понимала, что поставит его перед тяжелым выбором. А что, если, вдруг, Октавиан будет повержен? Дальновидный иудей не мог сбрасывать со счета такое соображение. И, теперь, Клеопатра с интересом ожидала его решения. Ирод был нужен. Был нужен его флот. Была нужна его шерсть, полотно, кожа, провиант. Были нужны его умельцы, способные пошить тысячи туник и изготовить тысячи боевых кирас.
Она не ошиблась. Две ночи Ирод провел в мучительных размышлениях, проклиная своего агента Николая, не сумевшего, до сих пор, обеспечить его всей полнотой информации, которая избавила бы его от теперешних головных болей и колебаний.
Николай был родом из старинной и знатной иудейской семьи, переселившейся в Сирию. Ирод хорошо знал его отца и выделял среди прочих за крепость ума и преданность иудейским традициям, которые тот рьяно продолжал поддерживать и в своем богатом доме в Дамаске. Николай подолгу жил в Иерусалиме, во дворце Ирода. Он был щуплым, низкорослым и некрасивым, но получил в наследство от отца могучую способность к наукам, чем изумлял нередко "ученых мужей".
Будучи, как-то, в Дамаске, Клеопатра не могла не навестить дом, одного из богатейших людей, к тому же, сумевшего основать судостроительную верфь, которая выпускала на морской простор боевые корабли, отличавшиеся превосходными ходовыми качествами и маневренностью. Николай поразил ее своей ученостью, и она, тут же, предложила ему перебраться в Египет и стать учителем ее детей. Конечно, она ничего не сказала о том, что у этого шага был еще один, скрытый смысл. Монопольным заказчиком всех кораблей был Ирод, но это положение можно, было бы, и изменить... Так она предполагала.
Пожалуй, Клеопатра, оказалась бы, в шоке, если б только, каким-то чудом, узнала о своей ничтожной роли во всем этом деле.
Незадолго до ее прибытия в Дамаск, во дворце Ирода, состоялся прелюбопытнейший разговор между иудейским царем и Николаем, который, как раз, по обыкновению гостил в Иерусалиме.
- "Друг мой! - обратился к нему Ирод, - В ближайшее время Дамаск посетит Великая Клеопатра! Она, конечно, не отвергнет приглашение твоего отца и будет почетной гостьей в Вашем доме. Сам Отец Небесный посылает нам чудесную возможность использовать это обстоятельство в наших целях! Ты, понимешь, о чем я говорю и что имею ввиду под "нашими целями"? Когда-нибудь интересы Рима и Египта пересекутся и будет пролито много крови. В том числе и нашей, иудейской крови! Рим велик, но скажи, разве его цели - это и наши цели? Или нам близки устремления Египта? Что делать нам, маленькому народу, когда две могущественные Империи схлестнутся в смертельной схватке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39