Он
надеялся на то, что объявлено оно было своевременно, чтобы предотвратить
малейшую утечку информации о том, что здесь происходит.
- Вполне своевременно, - заверила его Грета Зайденхейм. - Я
спустилась сюда завинтить все гайки менее, чем через пять минут после
того, как начался весь этот переполох. Полностью перекрыты все этажи с
двадцать первого по двадцать пятый и включено прослушивание всех линий
связи с внешним миром. Вы имеете право задержать своих служащих еще на час
после пяти, что оставляет в вашем распоряжении не более двух часов и
четырнадцати минут.
Покрытый зеленым лаком кончик ее пальца показывал на дальний угол
лаборатории, где взору его предстало валявшееся на полу тело в грязных
лохмотьях. Тесей. Из его спины торчала пожелтевшая рукоятка из слоновой
кости. Такими кинжалами образца 1942 года любили пользоваться
древнегерманские эсэсовцы. Серебряная свастика на эфесе была заменена
замысловатым символом, в котором угадывались три готические литеры Ч, П и
В. Сочившаяся из раны кровь превратила длинные спутанные волосы Тесея в
отвратительную красную тряпку.
Мертвый первак, отметил про себя Хебстер, опустив взгляд, потерявший
всякую надежду. В ЕГО здании, в лаборатории, куда тайно поместили
перваков, опередив Фунатти и Йоста всего лишь на два-три десятка шагов.
Налицо было самое тягчайшее преступление - если вообще случится такое, что
суду будет предоставлена возможность оценить его тяжесть.
- Взгляните-ка на этого грязного дружка перваков! - послышался справа
насмешливый и вроде знакомый голос. - ОНИ напуганы! Попробуйте-ка извлечь
денежки вот из этого, Хебстер!
Президент корпорации неторопливо подошел к худощавому мужчине с
полностью обритой головой, привязанному к незадействованному паропроводу.
Внимание Хебстера привлек необычный рисунок на доброй половине галстука
мужчины, свешивавшегося с шеи поверх лабораторного халата. Только через
несколько секунд Хебстеру удалось разобраться в этом выполненном чересчур
уж вычурно рисунке. Миниатюрное лезвие безопасной бритвы над черной
"тройкой".
- Член третьего эшелона руководства "Человечества превыше всего"!
- Он же - Чарли Верус из широкопрофильной лаборатории компании
Хебстера, - пояснил Хебстеру низкорослый мужчина с покрытым густой сетью
морщин лицом. - Меня зовут Маргритт, мистер Хебстер. Доктор Д.К.Маргритт.
Это я разговаривал с вами по интеркому, когда прибыли перваки.
Хебстер решительно мотнул головой, давая понять другим ученым,
которые непроизвольно сгрудились вокруг него, чтобы они отошли в сторону.
- Интересно, сколько времени представители руководства "Человечества
превыше всего", не говоря уже о рядовых членах, расписываются в ведомостях
на получение зарплаты в моих лабораториях?
- Не знаю, - съежившись перед Хебстером, ответил Маргритт. -
Теоретически ни один чепэвист не может стать служащим у Хебстера. Отделу
кадров предписано вдвое более тщательно проверять всех принимаемых на
работу, чем это делает ОСК при наборе своих агентов. Скорее всего, так оно
и есть. Но что может сделать отдел кадров, если служащий компании
присоединяется к ЧПВ после прохождения испытательного срока? В такое
время, как наше, когда численность чепэвистов с каждым днем становится все
больше и больше, секретным службам безопасности нужно, наверное,
удесятерить свой персонал, чтобы уследить за всем этим!
- Когда я говорил с вами сегодня в первый раз, вы высказались не
очень-то одобрительно в отношении Веруса. Как по-вашему, является вашей
прямой обязанностью ставить меня в известность о том, что перваками
займется один из членов руководства ЧПВ?
Подбородок коротышки слегка затрясся.
- Мне платят за руководство исследованиями, мистер Хебстер, а не за
политическое воспитание сотрудников лаборатории или голосование за партию,
которую вы поддерживаете.
Презрение - типичное презрение ученого-исследователя к
бизнесмену-предпринимателю, выплачивающему ему жалованье, но сейчас
оказавшемуся перед лицом крупных неприятностей - сквозило в каждом
произнесенном им слове. "Почему, - раздраженно отметил про себя Хебстер, -
люди всегда с презрением относятся к человеку, который умеет делать
деньги? Даже перваки сегодня утром в его кабинете, Йост и Фунатти,
Браганца, Маргритт, который проработал в его лабораториях в течение многих
лет. Ведь это единственный талант, который дан ему от Бога. И, безусловно,
столь же редкий и полезный, как талант пианиста".
- Мне никогда не нравился Чарли Верус, - продолжал начальник
лаборатории, - но у нас не было каких-либо оснований подозревать его в
чепэвизме! Он, по-моему, был кооптирован в третий эшелон примерно неделю
тому назад. Верно, Берт?
- Угу, - раздалось из противоположного конца комнаты. - В тот день он
появился на работе на час позже и заявил, что когда-нибудь, мы, может
быть, с гордостью расскажем своим внукам о том, что работали в одной
лаборатории с Чарльзом Болопом Верусом.
- Лично я, - заметил Маргритт, - подумал, что он, возможно, только
что закончил книгу, в которой доказал, что пирамида Хеопса ни больше, ни
меньше, как пророчество в камне наших нынешних достижений в области
текстильного производства. Верус был как раз такого рода ученым. Но,
по-видимому, тогда его воодушевило маленькое лезвие для безопасной бритвы.
Повышение он, по-моему, получил авансом как бы в качестве предварительной
платы за то, что в конце концов сделал сегодня. Хебстер аж заскрежетал
зубами, когда бритоголовый пленник попытался было, хотя и безуспешно,
плюнуть ему в лицо, и поспешил назад, к двери в лабораторию, где его
личная секретарша разговаривала с охранником, который дежурил все это
время в лаборатории.
За ними, прислонившись к стенке, стояли Ларри и Лузитания, тихо, но
взволнованно переговариваясь на тарабарском наречии. Они явно были
потрясены до глубины души. Лузитания то и дело выщипывала крохотных
слоников из своего рубища, которые, смешно дрыгая ногами в воздухе и
пронзительно трубя, взрывались как какой-то несуразной формы мыльные
пузыри, когда она роняла их на пол. Ларри нервно почесывал сбившуюся
комком бороду и периодически взмахивал рукой в сторону потолка, который
уже был утыкан пятью или шестью десятками точных копий кинжала,
пронзившего сердце Тесея. Хебстер не мог не испытывать страха перед тем,
что может произойти с его зданием, если у перваков не приведи Господь,
что-то еще осталось от людей, и они вдруг начнут действовать так, как
поступают обычно люди, стремящиеся к тому, чтобы обезопасить себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
надеялся на то, что объявлено оно было своевременно, чтобы предотвратить
малейшую утечку информации о том, что здесь происходит.
- Вполне своевременно, - заверила его Грета Зайденхейм. - Я
спустилась сюда завинтить все гайки менее, чем через пять минут после
того, как начался весь этот переполох. Полностью перекрыты все этажи с
двадцать первого по двадцать пятый и включено прослушивание всех линий
связи с внешним миром. Вы имеете право задержать своих служащих еще на час
после пяти, что оставляет в вашем распоряжении не более двух часов и
четырнадцати минут.
Покрытый зеленым лаком кончик ее пальца показывал на дальний угол
лаборатории, где взору его предстало валявшееся на полу тело в грязных
лохмотьях. Тесей. Из его спины торчала пожелтевшая рукоятка из слоновой
кости. Такими кинжалами образца 1942 года любили пользоваться
древнегерманские эсэсовцы. Серебряная свастика на эфесе была заменена
замысловатым символом, в котором угадывались три готические литеры Ч, П и
В. Сочившаяся из раны кровь превратила длинные спутанные волосы Тесея в
отвратительную красную тряпку.
Мертвый первак, отметил про себя Хебстер, опустив взгляд, потерявший
всякую надежду. В ЕГО здании, в лаборатории, куда тайно поместили
перваков, опередив Фунатти и Йоста всего лишь на два-три десятка шагов.
Налицо было самое тягчайшее преступление - если вообще случится такое, что
суду будет предоставлена возможность оценить его тяжесть.
- Взгляните-ка на этого грязного дружка перваков! - послышался справа
насмешливый и вроде знакомый голос. - ОНИ напуганы! Попробуйте-ка извлечь
денежки вот из этого, Хебстер!
Президент корпорации неторопливо подошел к худощавому мужчине с
полностью обритой головой, привязанному к незадействованному паропроводу.
Внимание Хебстера привлек необычный рисунок на доброй половине галстука
мужчины, свешивавшегося с шеи поверх лабораторного халата. Только через
несколько секунд Хебстеру удалось разобраться в этом выполненном чересчур
уж вычурно рисунке. Миниатюрное лезвие безопасной бритвы над черной
"тройкой".
- Член третьего эшелона руководства "Человечества превыше всего"!
- Он же - Чарли Верус из широкопрофильной лаборатории компании
Хебстера, - пояснил Хебстеру низкорослый мужчина с покрытым густой сетью
морщин лицом. - Меня зовут Маргритт, мистер Хебстер. Доктор Д.К.Маргритт.
Это я разговаривал с вами по интеркому, когда прибыли перваки.
Хебстер решительно мотнул головой, давая понять другим ученым,
которые непроизвольно сгрудились вокруг него, чтобы они отошли в сторону.
- Интересно, сколько времени представители руководства "Человечества
превыше всего", не говоря уже о рядовых членах, расписываются в ведомостях
на получение зарплаты в моих лабораториях?
- Не знаю, - съежившись перед Хебстером, ответил Маргритт. -
Теоретически ни один чепэвист не может стать служащим у Хебстера. Отделу
кадров предписано вдвое более тщательно проверять всех принимаемых на
работу, чем это делает ОСК при наборе своих агентов. Скорее всего, так оно
и есть. Но что может сделать отдел кадров, если служащий компании
присоединяется к ЧПВ после прохождения испытательного срока? В такое
время, как наше, когда численность чепэвистов с каждым днем становится все
больше и больше, секретным службам безопасности нужно, наверное,
удесятерить свой персонал, чтобы уследить за всем этим!
- Когда я говорил с вами сегодня в первый раз, вы высказались не
очень-то одобрительно в отношении Веруса. Как по-вашему, является вашей
прямой обязанностью ставить меня в известность о том, что перваками
займется один из членов руководства ЧПВ?
Подбородок коротышки слегка затрясся.
- Мне платят за руководство исследованиями, мистер Хебстер, а не за
политическое воспитание сотрудников лаборатории или голосование за партию,
которую вы поддерживаете.
Презрение - типичное презрение ученого-исследователя к
бизнесмену-предпринимателю, выплачивающему ему жалованье, но сейчас
оказавшемуся перед лицом крупных неприятностей - сквозило в каждом
произнесенном им слове. "Почему, - раздраженно отметил про себя Хебстер, -
люди всегда с презрением относятся к человеку, который умеет делать
деньги? Даже перваки сегодня утром в его кабинете, Йост и Фунатти,
Браганца, Маргритт, который проработал в его лабораториях в течение многих
лет. Ведь это единственный талант, который дан ему от Бога. И, безусловно,
столь же редкий и полезный, как талант пианиста".
- Мне никогда не нравился Чарли Верус, - продолжал начальник
лаборатории, - но у нас не было каких-либо оснований подозревать его в
чепэвизме! Он, по-моему, был кооптирован в третий эшелон примерно неделю
тому назад. Верно, Берт?
- Угу, - раздалось из противоположного конца комнаты. - В тот день он
появился на работе на час позже и заявил, что когда-нибудь, мы, может
быть, с гордостью расскажем своим внукам о том, что работали в одной
лаборатории с Чарльзом Болопом Верусом.
- Лично я, - заметил Маргритт, - подумал, что он, возможно, только
что закончил книгу, в которой доказал, что пирамида Хеопса ни больше, ни
меньше, как пророчество в камне наших нынешних достижений в области
текстильного производства. Верус был как раз такого рода ученым. Но,
по-видимому, тогда его воодушевило маленькое лезвие для безопасной бритвы.
Повышение он, по-моему, получил авансом как бы в качестве предварительной
платы за то, что в конце концов сделал сегодня. Хебстер аж заскрежетал
зубами, когда бритоголовый пленник попытался было, хотя и безуспешно,
плюнуть ему в лицо, и поспешил назад, к двери в лабораторию, где его
личная секретарша разговаривала с охранником, который дежурил все это
время в лаборатории.
За ними, прислонившись к стенке, стояли Ларри и Лузитания, тихо, но
взволнованно переговариваясь на тарабарском наречии. Они явно были
потрясены до глубины души. Лузитания то и дело выщипывала крохотных
слоников из своего рубища, которые, смешно дрыгая ногами в воздухе и
пронзительно трубя, взрывались как какой-то несуразной формы мыльные
пузыри, когда она роняла их на пол. Ларри нервно почесывал сбившуюся
комком бороду и периодически взмахивал рукой в сторону потолка, который
уже был утыкан пятью или шестью десятками точных копий кинжала,
пронзившего сердце Тесея. Хебстер не мог не испытывать страха перед тем,
что может произойти с его зданием, если у перваков не приведи Господь,
что-то еще осталось от людей, и они вдруг начнут действовать так, как
поступают обычно люди, стремящиеся к тому, чтобы обезопасить себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27