Повозиться пришлось изрядно: острый, как бритва, клинок едва резал мягкую на ощупь материю. Наконец я стянул шлем с поверженного противника и… встретил взгляд инопланетянина!
И в своем естественном обличье они удивительно походили на людей! Понятно, почему Кузину и компании нетрудно было мимикрировать. Плоский короткий нос с глубокой впадиной переносицы, небольшой, почти безгубый рот, сильно выступающий подбородок, высокий лоб, над ним – жесткая короткая шевелюра. Существенно отличались уши: маленькие, сильно прижатые, какие-то угловатые – у людей таких не бывает. Иной формы были и широко посаженные красноватые глаза. Опушенные густыми ресницами верхние и нижние веки являли полную симметрию. Брови отсутствовали напрочь…
В его взгляде читалась предсмертная мука. Что-то не устраивало пришельца в нашем воздухе, он задыхался. Через секунду-другую началась агония…
В моей душе невольно шевельнулась жалость, но горевать по поводу его безвременной кончины не приходилось. В сознание в полной мере проник масштаб угрозы.
«Инопланетяне на борту! Захватили центральный пост – ведь именно оттуда явились ко мне! Все вопросы потом. Размышлять и строить догадки некогда. Главное – объявить на корабле тревогу!»
Я бросился было к экрану внутренней связи, но оказалось, что он разбит во время перестрелки. Выругавшись, побежал к двери.
В коридоре спокойно разгуливал часовой. При моем появлении он замер, удивленно разглядывая черный комбинезон лейтенанта охранников. В лицо, понятно, меня не знал. Ему в лучшем случае сообщили, что в апартаментах командира эскадры отдыхает генерал. И вот такое явление!
– Стой! – вскинул он ружье. – Кто идет?
Не испытывая судьбу, я остановился: солдат нес службу и вполне мог пальнуть. С часовыми не шутят.
– Генерал Ник, – ответил я. – Ты можешь связаться с капитаном корабля?
– Зачем? – спросил он, не опуская оружия.
Понятное дело: незнакомец говорит, что генерал, а спрашивает какую-то глупость. Неужто в каюте нет экрана связи? Вот сам и вызывал бы, если надо. Подозрительно…
Прекрасно понимая ход его мыслей и проклиная вынужденную задержку, я решил не пускаться в объяснения. Кроме того, он вряд ли имел возможность прямо обращаться к столь высокому в его понимании начальству.
Я потребовал:
– Зови начальника, да поживей!
Здесь упрашивать не пришлось. Не спуская с меня глаз, солдат что-то негромко произнес в прикрепленный к плечу передатчик.
Надо отдать должное, ждать пришлось недолго. Из бокового прохода выскочил сержант в сопровождении двух людей.
– Что у тебя? – спросил он часового.
– Задержал, вот… – кивнул тот в мою сторону. Но караульный начальник уже сам заметил меня.
Присмотрелся, выступил вперед и козырнул:
– Извините, господин генерал. Солдат лично вас не знает…
– Никаких претензий. Достаточно, что тебе продемонстрировали мою физиономию, – успокоил я и, не желая тратить время на разговоры, приказал: – Иди за мной.
Стоило нам переступить порог каюты, как ему сразу все стало ясно.
– Не наши, – в замешательстве промолвил он и, окинув взглядом следы побоища, уважительно взглянул на меня.
– Совсем не наши, – подтвердил я. – Объявляй по кораблю тревогу «На борту противник».
– Это может сделать только старший дежурный в центральном посту. Сейчас доложу.
– Бесполезно. Они, – я указал на убитых пришельцев, – уже там!
– Как?!
– Вот так! Капитана корабля вызвать можешь?
– Нет… – растерянно покачал он головой. – Мой переговорник не приспособлен, настроен на фиксированные частоты. И не положено нам…
– Идиотские порядки! – не выдержав, взорвался я. Однако орать было бессмысленно. Подавив приступ бессильного бешенства, спросил: – Ну хоть с кем-нибудь связаться можешь? Кому, кроме старшего дежурного по кораблю, обязан докладывать о чрезвычайных происшествиях? Не бывает так, чтоб одному…
Вне всякого сомнения, этот сержант был туповат. Да еще с замедленными умственными реакциями. А уж в присутствии генерала, похоже, робел, совсем не желал соображать. Полагал, обязан лишь выполнять приказания. Я бы такому не то что командовать караульной сменой – стакан воды не доверил стеречь.
И точно. Только моя подсказка заставила его опомниться.
– Командиру отдельной роты охраны, своему лейтенанту, – выдохнул он.
– Так что стоишь?! Действуй! Ты куда?!
Последнее я выкрикнул, когда сержант выскочил из каюты и побежал по коридору. Ничего не оставалось, как кинуться следом. На бегу он пояснил:
– Лейтенант спит. Сигналами переговорника не добудишься. Надежнее по-простому…
Гулкое эхо разносило топот ног по пустынному коридору. Проклиная все и вся – бестолково уходило бесценное время, – я спешил за сержантом, попутно расспрашивая:
– Что за отдельная рота у вас? Охраняет весь корабль?
– Нет. Только командный пункт и службы управления эскадры.
– Сколько вас?
– С лейтенантом девяносто четыре…
– Получается, бригадир Мин жил рядом с командным пунктом?
– Соседняя дверь…
– И другие офицеры тоже?
– Нет, здесь он один.
По пути попалось несколько часовых – у лестницы на соседние уровни и у лифтов. Они издали окликали нас, но, услышав в ответ пароль, пропускали, с любопытством провожая глазами нашу пару.
– Уже близко! – порадовал меня провожатый и вдруг застыл. Склонился к переговорнику.
Не знаю, что он услышал, но, думаю, тот же возглас, который долетел до меня:
– К оружию!!!
– У лифтов! – воскликнул сержант и собирался было вернуться.
Но я подтолкнул его в прежнем направлении, приказал:
– Давай к командиру! Поднимайте роту!
А сам бросился на зов.
Едва миновал плавный изгиб коридора, как впереди замелькали отблески выстрелов, послышался характерный треск ожигаемых лучами стен. Судя по интенсивности пальбы, там разворачивался нешуточный бой. Действительно, в конце слабо освещенного коридора увидел силуэты трех солдат, которые часто били из ружей в глубину лифтового холла. Кто-то им активно отвечал. На моих глазах одного насквозь пробил луч, и он, даже не вскрикнув, упал.
Я поднажал и через пару секунд оказался рядом. Не переставая стрелять, солдаты лишь скользнули по мне глазами. Не до разговоров было. Из всех трех лифтов в своих мышиного цвета скафандрах, как горох, сыпались инопланетяне. Их количество ужасало. Часть из них упорно лезла на нас. С потерями они не считались: прячась за телами павших, прикрывали друг друга шквалом огня и подбирались все ближе. Другие бежали в дальнюю часть холла, где начинался коридор, который вел к покинутой мной каюте и, стало быть, к командному пункту, о котором мне говорил сержант.
Стоило лифтам опустеть, дверцы тотчас сомкнулись и индикация показала, что кабины пошли наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
И в своем естественном обличье они удивительно походили на людей! Понятно, почему Кузину и компании нетрудно было мимикрировать. Плоский короткий нос с глубокой впадиной переносицы, небольшой, почти безгубый рот, сильно выступающий подбородок, высокий лоб, над ним – жесткая короткая шевелюра. Существенно отличались уши: маленькие, сильно прижатые, какие-то угловатые – у людей таких не бывает. Иной формы были и широко посаженные красноватые глаза. Опушенные густыми ресницами верхние и нижние веки являли полную симметрию. Брови отсутствовали напрочь…
В его взгляде читалась предсмертная мука. Что-то не устраивало пришельца в нашем воздухе, он задыхался. Через секунду-другую началась агония…
В моей душе невольно шевельнулась жалость, но горевать по поводу его безвременной кончины не приходилось. В сознание в полной мере проник масштаб угрозы.
«Инопланетяне на борту! Захватили центральный пост – ведь именно оттуда явились ко мне! Все вопросы потом. Размышлять и строить догадки некогда. Главное – объявить на корабле тревогу!»
Я бросился было к экрану внутренней связи, но оказалось, что он разбит во время перестрелки. Выругавшись, побежал к двери.
В коридоре спокойно разгуливал часовой. При моем появлении он замер, удивленно разглядывая черный комбинезон лейтенанта охранников. В лицо, понятно, меня не знал. Ему в лучшем случае сообщили, что в апартаментах командира эскадры отдыхает генерал. И вот такое явление!
– Стой! – вскинул он ружье. – Кто идет?
Не испытывая судьбу, я остановился: солдат нес службу и вполне мог пальнуть. С часовыми не шутят.
– Генерал Ник, – ответил я. – Ты можешь связаться с капитаном корабля?
– Зачем? – спросил он, не опуская оружия.
Понятное дело: незнакомец говорит, что генерал, а спрашивает какую-то глупость. Неужто в каюте нет экрана связи? Вот сам и вызывал бы, если надо. Подозрительно…
Прекрасно понимая ход его мыслей и проклиная вынужденную задержку, я решил не пускаться в объяснения. Кроме того, он вряд ли имел возможность прямо обращаться к столь высокому в его понимании начальству.
Я потребовал:
– Зови начальника, да поживей!
Здесь упрашивать не пришлось. Не спуская с меня глаз, солдат что-то негромко произнес в прикрепленный к плечу передатчик.
Надо отдать должное, ждать пришлось недолго. Из бокового прохода выскочил сержант в сопровождении двух людей.
– Что у тебя? – спросил он часового.
– Задержал, вот… – кивнул тот в мою сторону. Но караульный начальник уже сам заметил меня.
Присмотрелся, выступил вперед и козырнул:
– Извините, господин генерал. Солдат лично вас не знает…
– Никаких претензий. Достаточно, что тебе продемонстрировали мою физиономию, – успокоил я и, не желая тратить время на разговоры, приказал: – Иди за мной.
Стоило нам переступить порог каюты, как ему сразу все стало ясно.
– Не наши, – в замешательстве промолвил он и, окинув взглядом следы побоища, уважительно взглянул на меня.
– Совсем не наши, – подтвердил я. – Объявляй по кораблю тревогу «На борту противник».
– Это может сделать только старший дежурный в центральном посту. Сейчас доложу.
– Бесполезно. Они, – я указал на убитых пришельцев, – уже там!
– Как?!
– Вот так! Капитана корабля вызвать можешь?
– Нет… – растерянно покачал он головой. – Мой переговорник не приспособлен, настроен на фиксированные частоты. И не положено нам…
– Идиотские порядки! – не выдержав, взорвался я. Однако орать было бессмысленно. Подавив приступ бессильного бешенства, спросил: – Ну хоть с кем-нибудь связаться можешь? Кому, кроме старшего дежурного по кораблю, обязан докладывать о чрезвычайных происшествиях? Не бывает так, чтоб одному…
Вне всякого сомнения, этот сержант был туповат. Да еще с замедленными умственными реакциями. А уж в присутствии генерала, похоже, робел, совсем не желал соображать. Полагал, обязан лишь выполнять приказания. Я бы такому не то что командовать караульной сменой – стакан воды не доверил стеречь.
И точно. Только моя подсказка заставила его опомниться.
– Командиру отдельной роты охраны, своему лейтенанту, – выдохнул он.
– Так что стоишь?! Действуй! Ты куда?!
Последнее я выкрикнул, когда сержант выскочил из каюты и побежал по коридору. Ничего не оставалось, как кинуться следом. На бегу он пояснил:
– Лейтенант спит. Сигналами переговорника не добудишься. Надежнее по-простому…
Гулкое эхо разносило топот ног по пустынному коридору. Проклиная все и вся – бестолково уходило бесценное время, – я спешил за сержантом, попутно расспрашивая:
– Что за отдельная рота у вас? Охраняет весь корабль?
– Нет. Только командный пункт и службы управления эскадры.
– Сколько вас?
– С лейтенантом девяносто четыре…
– Получается, бригадир Мин жил рядом с командным пунктом?
– Соседняя дверь…
– И другие офицеры тоже?
– Нет, здесь он один.
По пути попалось несколько часовых – у лестницы на соседние уровни и у лифтов. Они издали окликали нас, но, услышав в ответ пароль, пропускали, с любопытством провожая глазами нашу пару.
– Уже близко! – порадовал меня провожатый и вдруг застыл. Склонился к переговорнику.
Не знаю, что он услышал, но, думаю, тот же возглас, который долетел до меня:
– К оружию!!!
– У лифтов! – воскликнул сержант и собирался было вернуться.
Но я подтолкнул его в прежнем направлении, приказал:
– Давай к командиру! Поднимайте роту!
А сам бросился на зов.
Едва миновал плавный изгиб коридора, как впереди замелькали отблески выстрелов, послышался характерный треск ожигаемых лучами стен. Судя по интенсивности пальбы, там разворачивался нешуточный бой. Действительно, в конце слабо освещенного коридора увидел силуэты трех солдат, которые часто били из ружей в глубину лифтового холла. Кто-то им активно отвечал. На моих глазах одного насквозь пробил луч, и он, даже не вскрикнув, упал.
Я поднажал и через пару секунд оказался рядом. Не переставая стрелять, солдаты лишь скользнули по мне глазами. Не до разговоров было. Из всех трех лифтов в своих мышиного цвета скафандрах, как горох, сыпались инопланетяне. Их количество ужасало. Часть из них упорно лезла на нас. С потерями они не считались: прячась за телами павших, прикрывали друг друга шквалом огня и подбирались все ближе. Другие бежали в дальнюю часть холла, где начинался коридор, который вел к покинутой мной каюте и, стало быть, к командному пункту, о котором мне говорил сержант.
Стоило лифтам опустеть, дверцы тотчас сомкнулись и индикация показала, что кабины пошли наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94