Зверье угробило мудрецов и их знания себе загробастало. Кочевые
ребята из команды Чингисхана тоже перехватывали у оседлых
умников достижения, которые могут в драке пригодиться. Я
собирался было письмо такому содержательному биологу накатать,
уже начал словами: "Глубокоуважаемый Никанор Павлович. Я
давно вас ищу. У меня есть что сообщить серьезному человеку с
маслом в голове..." И тут очередное разочарование. Не стало
Никанора Павловича. Пришли к нему, почувствовав сигнал,
подопытные объекты и вызвали вместо восхищения летальный исход.
А случилось так, что автомобиль с ученым врезался в грузовик у
Пяти Углов. Причем, на теле потом нашли следы приличных, хотя и
не убойных укусов. Как хорошо, подумалось мне - в моей
голове ничего такого, что может промодулировать эти самые
субэлектронные волны.
В начале четвертой недели вынужденного, но полюбившегося простоя
дозы стали редкими, как дождь в пустыне, и смехотворно мелкими.
Удивительно, что я их еще как-то ощущал. Однако уже во вторник я
вынужден был узнать, что потрепанное тварями спецподразделение
за свои немеркнущие подвиги перекинуто из внутренних войск в
городскую милицию. Теперь это воинство обнимет и примет любого,
кому не жалко собственного трупа. До конца недели я вычислял,
поступать ли туда, смогу ли я колбасить по-прежнему, как мне
нравится. С одной стороны, объявление заманивало крепких ребят с
хорошей подготовкой - а я уж готовее других, настоящее
путассу в маринаде. И оружие пока там существенное, что руки
развяжет. А с другой стороны, начальство, находящееся в
последней стадии умственного развития, лобные доли мне нагрузит,
ну, в общем, те места, где шарики крутятся. Еще надо учесть
обязательный форменный прикид от "Пьера Болвэна".
Пока на переднем плане я тщательно выбирал одно из двух, по
заднику протекали ручейки сомнительных мыслишек. Они
складывались в мороку, ее первую серию мне крутили еще на нарах
СИЗО. Туман или бульон, я в нем бреду или плыву. Там и сям
перевариваются маленькие человечки вроде моего верного гнома.
Пиявки сосут, чмокая и давясь, из этой питательной среды. Они
унавоживают своим дерьмом почву, на которой весело растут
грибы-поганки. Грибочки вымахивают выше тумана, тянутся
навстречу лучам, бегущим от "колпака", моего старого
знакомого. От преданных растений к нему, в ответ на солнечную
заботу, поднимается дымок. Вот вам круговорот дерьма в природе,
я ж предупреждал! Есть тут и вампиры-колхозники вроде Дуева, те
самые черви-сосуны; и гады, мои гады, которых я углядел в
неблагородных грибах-поганках; и руководящее звено -
верховный колпак. Все при деле, и дело за счет нас, людей,
процветает - ведь гном есть лучшая часть гражданина. С нас
начинаются эти переваривания, прихлебывания, унавоживания,
разрастания, испарения, излучения. А я - немногий, если не
единственный путешественник по адскому мирку, ни во что не
превращающийся и собой довольный.
Насмотришься такого фуфла и почему-то чувствуешь себя
обогащенным. Даже обогащеннее, чем после заслушивания симфонии и
блужданий по Эрмитажу.
Перед тем, как броситься в омут необратимого решения, отправился
к знакомому егерю в лес. Вернее, омут ни при чем, просто харчи с
бухалом оказались у меня на последней стадии истощения. И вот
повстречал я в тех местах, где делил трапезу с кабаном, Дуева
Родиона Михайловича.
- Кажется, я про вас что-то слышал, - сказал он и
впервые пожал руку. Потом обрисовал мое положение. - Хочешь
отличиться перед народом, да видно не знаешь как. Народу такие
твои старания не нужны. Монстры, люблю я это слово, никак не
колышат простых людей: аратов, дехкан, холопов; кручиниться тем
нечего. Яйцекладка не считается, как мелкое недоразумение. Гады
вполне удовлетворяют простых людей, разоряя замки нынешних
дворян и прочих заносчивых граждан. Монстры кого-то скушали?
Допустим. Мы столько лет питались животными, вот и они повели
себя в том же духе, употребили кого-то из нас, причем не
лучшего. Есть повод для беспокойства только в иудео-христианской
системе координат. У многих же самобытных этносов ритуал
скармливания самых умных, красивых соплеменников тотемным
животным органично входит в культуру.
- Из меня вылезает слеза, лишь только я подумаю о культурных
монстрах, у которых болит живот за простых людей, - слегка
оскаливаясь, парировал я.
- Ладно, перейдем к тебе. Понимаешь ли с кем связался?
- Расскажите, Родион Михайлович, - сказал я, напуская
побольше глупости на рельефы лица, что, впрочем, было не слишком
сложно.
- Расскажу, когда твой черед придет,- многообещающе
выразился Дуев. - Давай на одну ступеньку вниз спустимся.
Например, отчего недоступны сведения о монстрах?
- Перепасую к вам, Родион Михайлович. Не надоело
придерживать информацию, прикарманивать всю соответствующую
дохлятину вплоть до дерьма? Наверняка у вас и живой материал
имеется. Вон умник Никанор о кое-чем простым напряжением катушек
догадался, и тут же его не стало.
- Никанор не догадался, он знал. Тут две большие разницы,
как говорят южане. Имел он кое-куда вход. А раскручивать и орать
на разных уголках стал самостоятельно, потому что славы захотел.
Ну и получил, только не прижизненную. Никакие спецслужбы его не
убирали. Они даже не возражали бы против утечки, чтоб
посмотреть, как это уладится. Вот и посмотрели. За что боролся
Никанор, на то и напоролся. Утечка не понравилась нашим
маленьким друзьям, они привыкли работать без лишнего шума,
вернисаж не для них, в рекламе не нуждаются.
- По-моему и вы уважаете беззвучность, даже во время такого
нашествия.
- У нас был свой резон. В биологии нынче беспредел. Если бы
население доперло, с какой прытью мощнеют монстры, стало бы
помаленьку безумничать. В итоге толпы придурков носились бы по
улицам, кусали друг друга за задницу и гадили в неположенных
местах. А пока что есть у нас равновесие, может даже гармония, в
которой двуногим пришлось лишь немного потесниться. Твари вроде
повсюду, но при этом они остаются на периферии, не лезут, так
сказать, в первый ряд.
Мы перебрались с веранды охотничьего домика в гостиную, и Родион
Михайлович сунул в щель видика кассету, которую простой чувак
видеть не должен, чтоб не обезуметь. Ну, а мне почему-то было
пора, черед настал.
Кассета крутилась три часа, а Дуев многозначительно
отмалчивался, вдумчиво попыхивая "Кланом" и запивая его
мягким ирландским пивом.
Что в фильме показывали и доказывали, в основном, отскакивало от
меня, как от стенки. Особенно все попахивающее наукой биохимией.
Зато как не понять:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30