– Что я делаю? Просто сижу и рисую. И потом, ты же сама сказала, что он не способен причинить вреда женщине.
– Так-то оно так… Да я ведь и не хочу сказать, что он появится и сбросит тебя с обрыва. Но все-таки это земля Трелони, а они никогда не приветствовали вторжения чужаков.
– Их что здесь – целое семейство? У меня сложилось такое впечатление, что он там один в доме. – Если с Джейком не приехал еще кто-то, значит, один, конечно. Впрочем, вряд ли он привез кого-то, особенно теперь, после того что случилось с его женой, – заверила ее Клэр, начиная убирать со стола. – Ну а семьи у него нет. Теперь нет. – А что случилось с его семейством? – Мысль о том, что этот человек, которого она нарисовала в своем воображении, бродит один по большому старому дому, весьма смущала Кэтрин, хотя она и думала о нем как о ком-то, с кем ей меньше всего хотелось бы встретиться.
– Ох, его родители давно умерли, – важно сообщила тетушка. – Джейк у них был единственным сыном. Одно время даже казалось, что род их пресечется, но так не случилось – родился этот мальчишка. Впрочем, теперь, когда его жена исчезла…
Ну нет, Кэтрин достаточно уже наслушалась, с нее довольно!
Она уложила свои вещи в корзинку, которую Клэр нашла для нее на чердаке – уж слишком много всего приходилось таскать с собой, – и, закончив сборы, поспешила к дверям, решительно не желая ни слова больше слышать о старом темном доме и его обитателях, бывших и нынешних. Она не знала, была ли история жизни этих неприятных Трелони и в самом деле трагична, да и не хотела про то знать, тем более что их дом находился довольно далеко от того места, где она собиралась работать. Хозяин поместья и не узнает, что она там была. А может, он и вообще не возвращался. Мало ли, почему там горел свет, кто-нибудь из тех, что приглядывают за домом, мог прибираться там, а может, это были взломщики, у которых хватило дерзости забраться в пустующее поместье, да еще и с ночевкой.
К краю обрыва вела усыпанная палой листвой и поросшая по обочинам полевыми цветами тропа, одна из тех старых корнуоллских троп, которые так глубоко врезаны в землю, что до них почти не доносился шум морского прибоя. Погода стояла прекрасная, теплая – такое облегчение после целого дня тоскливого тумана. Солнце светило ярко, и настроение Клэр улучшалось с каждым шагом.
Идти по тропинке было одно удовольствие. Бесчисленные ливни долгих зимних месяцев смыли с нее все мелкие камни, и она стала гладкой, ложащейся под ноги приятным песчаным покрытием. Но все же Кэтрин настороженно поглядывала по сторонам. Теперь, когда появился этот мистер Трелони, приходится проявлять осторожность, хотя она не привыкла к этому. Вот уже восьмой месяц она здесь, а никто ни разу не побеспокоил ее во время дальних прогулок. Не то чтобы она боялась чего-то или кого-то, просто появилось ощущение, что она здесь теперь не одна, притом – на чужой территории.
Поднявшись на обрыв, тропа утратила свою приятную песчаную гладкость, и Кэтрин пришлось ступать осторожнее, но легкий ветерок пошевеливал ее волосы, а отчетливо доносящийся теперь до слуха ропот набегающих волн заставил ее улыбнуться. Вчерашний туман бесследно рассеялся, и все, чего она хотела теперь, это выбрать удачное местечко и начать работать.
Края обрыва не были голыми и каменистыми. Поле доходило почти до самого обрыва, правда, никому и в голову не пришло бы приблизиться на тракторе к этому разрушающемуся, неровному краю. С давних времен море подмыло здесь пахотную почву, и выкрошившиеся из нее камни упали вниз и загромоздили морской берег, показывая, как велики потери, понесенные сушей.
Почва находится в вечном движении, особенно та, что ближе к морю. Она живет и умирает, как и все на земле, Кэтрин ли не знать об этом, ведь то, что она делает, так или иначе связано с почвой. Крошечные создания, которых она ловила и рисовала, цветы, деревья, папоротники и живые изгороди – все было частью земли, которую она любила и которая утешала ее.
Тропа была вполне безопасна, правда попадались иной раз неровности и перепады почвы, но Кэтрин их старательно обходила. Росли здесь и маки, и уже отцветающие голубые незабудки. Словом, идеальное место для той задачи, которую она перед собой поставила. Густые грубые травы изобилуют насекомыми. А ее яркие акварельные краски переносили всю эту мелкую живность в книги, которые она писала для детей, чтобы навсегда сохранить очарование этих созданий.
Она посмотрела в сторону дома. Как его называет тетушка? Кажется, Пенгаррон. Отсюда, с возвышающегося края обрыва, его хорошо видно. Старое поместье и старый дом, из окон которого наверняка открывается прекрасный вид на море. Деревья между обрывом и домом выглядели таинственно и весьма интригующе, но после предупреждения тетушки Кэтрин понимала, что они еще и запретны для посещения. Впрочем, она и сама не имела ни малейшего желания встретиться с Джейком Трелони, дабы проверить, как он в самом деле относится к женщинам.
Кэтрин дошла до небольшой ложбинки, которую приглядела вчера, и начала основательно в ней устраиваться. Еда у нее с собой – было бы слишком сложно и утомительно возвращаться домой, чтобы перекусить, можно и здесь малость пожевать, а остальное оставить птицам.
Она вытащила из корзины все, что нужно для работы – карандаши, краски, воду во фляжке, плотный альбом для эскизов, – и отвинтила крышки небольших стеклянных ловушек. С их помощью можно захватить в плен зазевавшихся жуков, может быть даже крошечную полевую мышь, но потом всех надо как можно скорее возвратить в их привычный мир.
В ожидании добычи Кэтрин с удовольствием всматривалась в окружающие ее густые травы, где подчас виднелись золотящиеся колоски, напоминающие о давнишних посевах, любовалась алым цветом полевых маков. Здесь, в этой ложбинке, откуда не видно моря, она будто попала в другой мир.
Замечательно безопасный мир. Готовясь рисовать свои миниатюры и поджидая маленьких натурщиков, Кэтрин могла позволить себе заглянуть в прошлое и впервые сделать это без страха. Пальцы свое дело знали, руки ждали работы, воображение и внимание тоже начеку, и часть ее сознания вольна была оглянуться назад и воспарить над прошлым, как планируют над морем чайки, не касаясь воды.
Она будто вновь услышала, но теперь уже без содрогания, голос Коллина:
– Я познакомился с ней после того, как ты попала в больницу. Так уж случилось, Кэт. Я знаю тебя и… Ну, словом, ты ведь всегда все понимала.
«Так уж случилось!» Легко сказать. Эти слова означали конец всему, и Коллин действительно больше ни разу не навестил ее в больнице. Конечно, она все понимала. Ему не хотелось встречаться с ней, чтобы не терзать себя излишними переживаниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Так-то оно так… Да я ведь и не хочу сказать, что он появится и сбросит тебя с обрыва. Но все-таки это земля Трелони, а они никогда не приветствовали вторжения чужаков.
– Их что здесь – целое семейство? У меня сложилось такое впечатление, что он там один в доме. – Если с Джейком не приехал еще кто-то, значит, один, конечно. Впрочем, вряд ли он привез кого-то, особенно теперь, после того что случилось с его женой, – заверила ее Клэр, начиная убирать со стола. – Ну а семьи у него нет. Теперь нет. – А что случилось с его семейством? – Мысль о том, что этот человек, которого она нарисовала в своем воображении, бродит один по большому старому дому, весьма смущала Кэтрин, хотя она и думала о нем как о ком-то, с кем ей меньше всего хотелось бы встретиться.
– Ох, его родители давно умерли, – важно сообщила тетушка. – Джейк у них был единственным сыном. Одно время даже казалось, что род их пресечется, но так не случилось – родился этот мальчишка. Впрочем, теперь, когда его жена исчезла…
Ну нет, Кэтрин достаточно уже наслушалась, с нее довольно!
Она уложила свои вещи в корзинку, которую Клэр нашла для нее на чердаке – уж слишком много всего приходилось таскать с собой, – и, закончив сборы, поспешила к дверям, решительно не желая ни слова больше слышать о старом темном доме и его обитателях, бывших и нынешних. Она не знала, была ли история жизни этих неприятных Трелони и в самом деле трагична, да и не хотела про то знать, тем более что их дом находился довольно далеко от того места, где она собиралась работать. Хозяин поместья и не узнает, что она там была. А может, он и вообще не возвращался. Мало ли, почему там горел свет, кто-нибудь из тех, что приглядывают за домом, мог прибираться там, а может, это были взломщики, у которых хватило дерзости забраться в пустующее поместье, да еще и с ночевкой.
К краю обрыва вела усыпанная палой листвой и поросшая по обочинам полевыми цветами тропа, одна из тех старых корнуоллских троп, которые так глубоко врезаны в землю, что до них почти не доносился шум морского прибоя. Погода стояла прекрасная, теплая – такое облегчение после целого дня тоскливого тумана. Солнце светило ярко, и настроение Клэр улучшалось с каждым шагом.
Идти по тропинке было одно удовольствие. Бесчисленные ливни долгих зимних месяцев смыли с нее все мелкие камни, и она стала гладкой, ложащейся под ноги приятным песчаным покрытием. Но все же Кэтрин настороженно поглядывала по сторонам. Теперь, когда появился этот мистер Трелони, приходится проявлять осторожность, хотя она не привыкла к этому. Вот уже восьмой месяц она здесь, а никто ни разу не побеспокоил ее во время дальних прогулок. Не то чтобы она боялась чего-то или кого-то, просто появилось ощущение, что она здесь теперь не одна, притом – на чужой территории.
Поднявшись на обрыв, тропа утратила свою приятную песчаную гладкость, и Кэтрин пришлось ступать осторожнее, но легкий ветерок пошевеливал ее волосы, а отчетливо доносящийся теперь до слуха ропот набегающих волн заставил ее улыбнуться. Вчерашний туман бесследно рассеялся, и все, чего она хотела теперь, это выбрать удачное местечко и начать работать.
Края обрыва не были голыми и каменистыми. Поле доходило почти до самого обрыва, правда, никому и в голову не пришло бы приблизиться на тракторе к этому разрушающемуся, неровному краю. С давних времен море подмыло здесь пахотную почву, и выкрошившиеся из нее камни упали вниз и загромоздили морской берег, показывая, как велики потери, понесенные сушей.
Почва находится в вечном движении, особенно та, что ближе к морю. Она живет и умирает, как и все на земле, Кэтрин ли не знать об этом, ведь то, что она делает, так или иначе связано с почвой. Крошечные создания, которых она ловила и рисовала, цветы, деревья, папоротники и живые изгороди – все было частью земли, которую она любила и которая утешала ее.
Тропа была вполне безопасна, правда попадались иной раз неровности и перепады почвы, но Кэтрин их старательно обходила. Росли здесь и маки, и уже отцветающие голубые незабудки. Словом, идеальное место для той задачи, которую она перед собой поставила. Густые грубые травы изобилуют насекомыми. А ее яркие акварельные краски переносили всю эту мелкую живность в книги, которые она писала для детей, чтобы навсегда сохранить очарование этих созданий.
Она посмотрела в сторону дома. Как его называет тетушка? Кажется, Пенгаррон. Отсюда, с возвышающегося края обрыва, его хорошо видно. Старое поместье и старый дом, из окон которого наверняка открывается прекрасный вид на море. Деревья между обрывом и домом выглядели таинственно и весьма интригующе, но после предупреждения тетушки Кэтрин понимала, что они еще и запретны для посещения. Впрочем, она и сама не имела ни малейшего желания встретиться с Джейком Трелони, дабы проверить, как он в самом деле относится к женщинам.
Кэтрин дошла до небольшой ложбинки, которую приглядела вчера, и начала основательно в ней устраиваться. Еда у нее с собой – было бы слишком сложно и утомительно возвращаться домой, чтобы перекусить, можно и здесь малость пожевать, а остальное оставить птицам.
Она вытащила из корзины все, что нужно для работы – карандаши, краски, воду во фляжке, плотный альбом для эскизов, – и отвинтила крышки небольших стеклянных ловушек. С их помощью можно захватить в плен зазевавшихся жуков, может быть даже крошечную полевую мышь, но потом всех надо как можно скорее возвратить в их привычный мир.
В ожидании добычи Кэтрин с удовольствием всматривалась в окружающие ее густые травы, где подчас виднелись золотящиеся колоски, напоминающие о давнишних посевах, любовалась алым цветом полевых маков. Здесь, в этой ложбинке, откуда не видно моря, она будто попала в другой мир.
Замечательно безопасный мир. Готовясь рисовать свои миниатюры и поджидая маленьких натурщиков, Кэтрин могла позволить себе заглянуть в прошлое и впервые сделать это без страха. Пальцы свое дело знали, руки ждали работы, воображение и внимание тоже начеку, и часть ее сознания вольна была оглянуться назад и воспарить над прошлым, как планируют над морем чайки, не касаясь воды.
Она будто вновь услышала, но теперь уже без содрогания, голос Коллина:
– Я познакомился с ней после того, как ты попала в больницу. Так уж случилось, Кэт. Я знаю тебя и… Ну, словом, ты ведь всегда все понимала.
«Так уж случилось!» Легко сказать. Эти слова означали конец всему, и Коллин действительно больше ни разу не навестил ее в больнице. Конечно, она все понимала. Ему не хотелось встречаться с ней, чтобы не терзать себя излишними переживаниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95