кентавр стоял надо мной. Почти фантастическое существо! А сейчас в зеленоватом свете болота он казался и вовсе фантастическим!
У моего кентавра была туго заплетенная коса – длиной футов семь, толщиной с мою ногу. Такие косы, как я слышал, бывают у совсем молодых кентавров.
– Мы подождем все здесь всех остальных, – мягким грудным голосом сказал кентавр.
Он огляделся и развязал мне руки. Я стал стряхивать с себя грязь, листья, ветки, иголки, выплевывал изо рта мох. Наконец, когда более-менее привел себя в порядок и отдышался, я спросил:
– Вы – кентавр?
– Да, люди называют нас так, – ответил кентавр, даже не глядя на меня.
Я проследил взглядом, куда он смотрит, и увидел тропинку. Тропинка эта зарастала травой прямо на глазах!
Кентавр взглянул на меня.
Его брови оказались бело-коричневыми, как и спина. Он, явно, был молод. Наверное, на год, на два старше меня – если, конечно, кентавры исчисляют свой возраст так же, как люди.
– А я прежде даже и не верил, что вы, кентавры, существуете в действительности!… – пробормотал я.
Как бы мне отыскать здесь лазейку, неприметную и безопасную?!
Безопасную? Это в болоте-то?! Среди змей и крокодилов и еще каких-нибудь неведомых чудовищ?!
Может быть, сам кентавр поможет мне? Разговаривает он вежливо. Злым не выглядит – во всяком случае, на убийцу не похож. А если действительно молод, то, наверное, глуп. Значит, его можно будет легко обмануть…
Неожиданно, прервав мои мысли, кентавр сказал:
– Меня зовут Эджин. А тебя как?
– Гален.
Кентавр стал немного рассказывать о себе. Он действительно был молод.
– Стеречь тебя – это первое поручение, которое дали мне старшие. Ведь сейчас идет война… – Эджин запнулся.
– Война? – недоуменно спросил я. – Какая война? Кентавр, казалось, покраснел и пробормотал:
– Э-э, когда придет время, старшие расскажут тебе все, что ты должен знать…
Пристально вглядываясь в заросли, он поскакал на другой конец поляны. Трава, примятая его копытами, тотчас же выпрямлялась. Чудеса, да и только!
Я подошел к нему.
– Эджин, получается, что ты уже проболтался и выдал мне военную тайну, да? Ведь тебе за это здорово попадет! Тайны нельзя выдавать никогда и никому.
Кентавр взглянул на меня печально и виновато.
– Да, я нечаянно проболтался. Вечно со мной всегда что-нибудь да случается. Не умею держать язык за зубами. А старшие к тому же еще говорят, что я и соображаю туго… – Неожиданно лицо его просветлело: – Зато все говорят, что у меня доброе сердце!
Интересно, все кентавры – такие простаки? Или Эджин – исключение? Наверное, с ним хорошо играть в карты на деньги.
Ведь он – просто второй Алфрик. Только не злой. И с двумя лишними ногами.
Я лег на траву. Она росла прямо у меня на глазах. Видимо, все, что рассказывали мне о Верденском болоте, – истинная правда.
А может быть, трава здесь ядовитая? Может быть, она способна пожрать человека? Вон как быстро она растет… Я постарался отогнать от себя эти тревожные мысли.
Долго ли мы здесь будем с Эджином одни? ведь он ждет своих соплеменников… Мне не следовало терять время!
– Послушай, Эджин. Я ничего не знаю и знать не хочу ни о какой войне. Кто с кем воюет? Из-за чего? Мне-то какое дело, правда ведь? И ты не бойся: я никому не скажу о том, что ты ненароком проболтался мне… Но если у тебя действительно доброе сердце, Эджин, скажи мне: где мой хозяин, благородный соламнийский рыцарь? Пойми меня: я очень переживаю за него… Если ты знаешь, что с ним, скажи мне.
Ничего поначалу не ответив мне, Эджин обошел поляну.
– Ох, не надо было мне даже и заговаривать с тобой, Гален.
Выглядел он очень озабоченным.
– Но почему ты так беспокоишься, Эджин?
– Мне кажется, мой маленький друг, я прискакал не на ту поляну…
Он сказал мне «маленький друг»?! Я просто ушам своим не поверил! Знал бы он, что первому же встречному гоблину я продал бы его со всеми потрохами!
Подняв высоко голову, Эджин озирался вокруг: никого.
– Неужели я действительно перепутал поляну?
– Эджин, ты видел когда-нибудь картину «Всадник и Смерть»? Честное слово, сейчас ты выглядишь так, словно сошел с этой картины. А где вы условились встретиться, ты помнишь?
– Отлично помню, – гордо сказал Эджин. – На втором аванпосту. – И тотчас спохватился: – О, я опять проболтался! Тянут же меня за язык…
Он тяжело вздохнул. Я поднялся с травы и подошел к кентавру.
– Эджин, да я и знать не хочу, что такое второй аванпост и почему вы решили встретиться именно на этом аванпосту. Я вообще представления не имею, где мы сейчас. Я и слыхом ничего не слыхал ни о какой войне. Для чего надо было брать меня в плен? Какой вам от меня прок?
Эджин снова тяжело вздохнул.
– Я не имею права отвечать на твои вопросы, Гален. Мои старшие товарищи считают, что ты – подозрительный тип.
– Да что же во мне такого подозрительного, Эджин?!
– Мои товарищи считают, что ты похож на шпиона. Ты и твой хозяин. Поэтому мы и взяли вас в плен.
Эджин снова обошел всю поляну. Примятая им трава тотчас вырастала за ним вслед.
Дождь поутих, кажется, вокруг немного посветлело. Но на душе у меня было мрачно.
Я смотрел на Эджина снизу вверх, он на меня – сверху вниз.
– Эджин, а как у вас наказывают шпионов? Хоть это-то можешь ты мне сказать?
Кентавр улыбнулся:
– Мы – народ добродушный. И редко приговариваем кого-либо к казни. – Затем он нахмурился: – Говорят, что со шпионами поступают так: их подвешивают за ноги и вниз головой окунают в воду. Пока они не захлебнутся…
«Хорошая, однако, перспектива ждет меня!» – мрачно подумал я.
– Эджин, скажи, а несовершеннолетних тоже казнят? кентавр кивнул.
– Насколько мне известно, да. но понимаешь, я никогда не видел ни одного шпиона – ни молодого, ни старого…
Я продолжал гнуть свое:
– А вот если кто-либо шпионил не по своей воле? Если он стал шпионом только потому, что иначе ему угрожала бы смерть?
– Но, мой маленький друг, я уже сказал тебе, что ни разу не видел ни одного шпиона. А тем более, приговоренного к смертной казни.
– Но ведь тебе, наверное, рассказывали, как судят шпионов. Вот, Эджин, предположим: кого-то обвиняют в шпионаже, а он дает честное слово, что никогда-никогда не будет больше шпионить. Что тогда?
– Думаю, что если ты дашь честное слово больше никогда не шпионить, тебя простят. Тебя попросят рассказать обо всем чистую правду. Всю, без утайки. Но таким образом, ты предашь своих друзей. – С минуту он, наклонив голову, молчал. – Конечно, если эти двое – твои друзья.
«Эти двое?! Мои друзья?»
Я постарался сделать вид, то ничуть не удивлен. Наклонился, сорвал травинку. Помолчал – может быть, Эджин сам что-нибудь скажет еще. Но кентавр тоже молчал.
– Значит, вы схватили всех нас? Я имею в виду – всех троих? – я говорил медленно, вглядываясь в лицо кентавра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75