О: Тогда я, благодарение Богу, еще не чаяла, что будет завтра.
В: Довольно отлагательств. Мы уже почти добрались до этого самого завтра.
О: Знаю.
В: Не имели вы каких-либо предвестий, что Джонс этой ночью вас покинет?
О: Нет, никаких.
В: Он с вами об этом не говорил?
О: Мы с ним мало разговаривали.
В: Отчего же?
О: Больно он с самого начала любопытничал. И все-то норовил показать, будто знает про меня такое, чего по правде не знал. И выходило, что я должна быть ему благодарна за молчание.
В: Разве же это не правда?
О: Ну и пусть. Он даже Дику проходу не давал – все потешался над его глухотой и немотой. Куда как приятно мне было слушать! Слова в простоте не вымолвит – и так всю дорогу.
В: Было ли вам ведомо, что мистер Браун также должен в скором времени с вами разъехаться?
О: Нет.
В: Вас это удивило?
О: Нет. Чему дивиться? Они, видать, свое дело сделали.
В: Добро. Итак, мистер Браун уехал прочь, и вы пустились по бидефордской дороге. Что дальше?
О: Ехали мы, ехали и скоро заехали в лесную глушь. А через дорогу бежит ручей, и нам надо перебраться на другой берег. Тут Его Милость остановил коня – он ехал впереди, а мы следом. Остановил он коня, оборотился к Дику и поднял указательный палец. А другой указательный палец вот этак с ним скрестил. Дик в ответ указал вперед. Не на дорогу – дорога за ручьем поворачивала, – а на склон холма или горы, откуда сбегал ручей.
В: В каком смысле вы это поняли?
О: Что Дик дорогу знает, а Его Милость нет. Или знает, но нетвердо.
В: Делались ли еще знаки?
О: Его Милость расставил руки, словно бы меряет что, а Дик поднял два пальца. Тогда мне было невдомек, а сейчас думаю, Дик хотел показать, что до места еще две мили. Больше никаких знаков они не делали, но и с места не сдвинулись. Смотрят друг другу в глаза как завороженные, не пошевелятся. И вдруг Его Милость поворотил коня и поехал меж деревьев вверх по склону – куда указывал Дик.
В: К вам он не обращался?
О: Слова не сказал. Даже не поглядел. Будто меня здесь и нет.
В: Случалось ли вам прежде замечать, чтобы они так друг друга разглядывали?
О: Раз или два случалось. Но чтобы так долго – ни разу.
В: Не как хозяин и слуга?
О: Больше похоже – как двое ребятишек.
В: Это как же: с видимой враждебностью?
О: Да нет, не так. А как-то необычно: будто разговаривают, не шевеля губами.
В: Хорошо. Итак, вы въехали в долину. О ее местоположении я уже наслышан от Джонса. Расскажите, как вы сделали первую остановку.
О: Скоро нам пришлось спешиться: кони чуть не падали. Дик взял за повод нашего коня и вьючную лошадь и пошел вперед, я за ним, а Его Милость со своим конем позади всех. Бредем по-над ручьем, молчим, только копыта по камням постукивают. Шли так с милю, может, больше. Вдруг Дик остановился и примотал поводья к колючему кусту, а как подошел Его Милость, то и его коня привязал. Потом принялся отвязывать от рамы большой сундук Его Милости.
В: Это Его Милость приказал ему остановиться?
О: Нет, он сам. Как если бы он лучше знал, куда мы едем.
В: Продолжайте.
О: Его Милость приблизился и заговорил со мною. Он объявил, что платье на мне для встречи с теми особами не весьма нарядно. А у него есть другое, более приличествующее такой оказии. И я должна его надеть сейчас, потому что мы почти на месте. Я спросила, нет ли туда дороги поудобнее. Он отвечал: «Нет, только эта. Но ты не тревожься: станешь делать, что скажут, – никакого лиха не случится». А сундук между тем поставили наземь и открыли, и Его Милость передал мне новый наряд – он лежал поверх прочих вещей.
В: Что же это был за наряд?
О: Исподница, юбка, платье из тонкого белого полотна. Манжеты у него батистовые, плоеные, и еще по рукавам розовые ленточки, стянутые в узелки.
Потом чулки из тонкого ноттингемского шелка, со стрелкой, тоже белые.
Башмачки белые. Все белое, все с иголочки либо только что из стирки.
В: Словом, точно для майского праздника?
О: Да, какие крестьянки в праздники носят. Только на крестьянках-то платья из канифаса, а это из тонкого полотна, отменной работы, что и леди надеть не зазорно.
В: Впору ли оно пришлось?
О: Сидело изрядно.
В: Прежде вы об этих вещах не ведали?
О: Нет.
В: Что дальше?
О: Дальше Его Милость сказал, что, прежде чем надеть новый наряд, надлежит мне омыться.
В: Омыться! Скажите на милость!
О: Очистить тело от всего, чем я запятнала себя в прежней жизни. Он указал в ту сторону, откуда мы шли: там неподалеку ручей в одном месте делался несколько глубже. Получался вроде как пруд, только что не такой широкий и помельче: ручей сам по себе был не так чтобы глубок.
В: Что вы на это подумали?
О: Что вода больно студеная. Он же возгласил, что поток этот должен стать мне Иорданом.
В: Так прямо и выразился: «Пусть этот поток станет тебе Иорданом»?
О: Так и выразился.
В: Уж не в шутку ли он это?
О: А вот увидишь, в шутку или нет. В тот миг и правда недолго было почесть его слова за шутку, да только мне было не до шуток.
В: И вы таки омылись?
О: С грехом пополам. Вода едва достигала до колен, пришлось присесть – а вода ледяная.
В: Вы купались нагишом?
О: Да, нагишом.
В: И Его Милость смотрел?
О: Я видела, что он поворотился ко мне спиной. Тогда и я отвернулась.
В: Что потом?
О: Обсохла я на берегу, надела новое платье и села на припеке обогреться. Тут Его Милость опять ко мне подошел, а в руке у него нож, который носил Дик. Подходит и говорит: «Нынче майский праздник, вон и ты цветешь как майский день. Будешь ты у нас, Фанни, майской королевой.
Только уж корону себе изволь приготовить сама».
В: Он снова пришел в доброе расположение духа?
О: Хмуриться перестал, а все же что-то его томило. Отошел он и стал глядеть в ту сторону, куда удалился Дик.
В: А когда он удалился? Прежде чем вы вошли в воду?
О: Как только открыл сундук и привязал коней поудобнее. Перешел ручей, полез по склону и скрылся из глаз.
В: Так, стало быть, коней успели отвязать?
О: Да нет. Когда я шла купаться, Дик их распряг, расседлал и пустил на длинной привязи пощипать травку и попить из ручья. А конец привязи примотал к кусту.
В: Это показывало, что вы задержитесь тут надолго?
О: Да.
В: И вы не приметили наблюдавшего за вами Джонса?
О: У меня была своя забота, ни Джонс, ни кто другой на мысль не шел. Я, как умела, делала себе венок. А тут воротился Дик, увидал, что Его Милость дожидается, и подал ему знак.
В: Вот так?
О: Нет, не так.
В: Джонс показывал, что знак был такой.
О: Да нет же. Джонс не доглядел. И что он мог видеть из своего укрытия?
В: Какой же тогда?
О: Вот как: руки сцеплены перед грудью. Я его и прежде видала, а знаменует он: «Дело сделано» или «Все исполнено по вашему слову». А при той оказии понимай так: «Те, кого мы ищем, ожидают наверху». Его Милость тотчас воротился ко мне и объявил, что пора идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119