Оставалось только гадать, сколько еще она продержится на поверхности.
Тем временем войско Братства выехало на берег. Самые разъяренные, чуть помедлив, пустили скелеты своих лошадей в воду.
— Они еще пытаются догнать! — возмутился Симна и принялся дергать рычаг, пытаясь помочь повозке набрать скорость.
Эхомба, глядя на ряды скелетов на берегу и всадников, плывущих по реке, заметил:
— Мертвым легко быть храбрыми!
— Глубокая мысль, — фыркнул Симна, — только вряд ли она нам поможет!
Эхомба усмехнулся.
— Ты бы лучше думал о парусе, друг. Храбрость и здравый смысл не всегда идут рука об руку. — Он вновь посмотрел на преследователей и после короткой паузы сказал: — Оура говорил, что у оживших скелетов происходят сдвиги в сознании. Они отлично помнят всякие пустяки, но о сложных вещах им думать трудно.
Симна бросил взгляд через плечо, и настроение его сразу улучшилось: неприспособленные для плавания скелеты один за другим начали тонуть, и течение стремительно затягивало их на глубину. Некоторым удалось выбраться на берег, но остальным было суждено навечно остаться на речном дне, чтобы в конце концов сгнить и превратиться в ил.
Симна порадовался бы удаче, но за этот день он так устал, что сил уже не было. Кроме того, они сами были на волосок от гибели: кузов продолжал заполняться водой.
— Что делать? — спросил северянин Эхомбу. Пастух глянул себе под ноги.
— Не знаю, Симна. Я не знаток по части лодок и местных повозок. Кузов, на мой взгляд, крепкий и должен выдержать плавание. Но если мы утонем, не дотянув до берега, это уже не будет иметь значения. — Он посмотрел на медленно приближающийся берег, потом перевел взгляд на парус. — Если ветер удержится…
Как ни странно, но когда вода дошла до колен, повозка перестала погружаться, хотя скорость ее заметно упала. Течением их сносило вниз по реке, и когда беглецы скрылись за излучиной, войско Братства скелетов начало оттягиваться в лес. До противоположного берега уже было довольно недалеко, и Симна предложил попробовать перепрыгнуть. Но тогда они лишились бы всех припасов, поэтому Эхомба решил подождать, пока ветер и течение не прибьют повозку к земле.
Симна возразил:
— Если телега потонет под нами, все равно придется вплавь добираться до берега. Чего же тянуть?
Вдруг кузов резко вздрогнул и остановился.
— Ничего страшного, — усмехнулся Симна. — Мы просто сели на мель, — Он бросил рычаг, прошлепал к левому борту и глянул в воду. — Точно, песчаная отмель. Похоже, она тянется до самого берега. — Заметно повеселев, он взял меч и заплечный мешок. — Можно добраться пешком.
Эхомба засомневался:
— Я не уверен…
— Не уверен? — Северянин энергично закинул мешок за плечо и приготовился ступить через борт. — В чем ты не уверен, Этиоль? С такими длинными ногами, как у тебя, тебе бояться нечего. Единственный, кто пострадает, — Симна кивнул в сторону громадной волосатой фигуры, — это Хункапа. У него шерсть как губка.
— Хункапе будет хорошо, — заверил его зверочеловек.
— Хункапе всегда хорошо, — передразнил его Симна. — Песчаные отмели обычно достаточно плотные, но все-таки я не хочу шагнуть за борт и провалиться по шею в песок. Если уж выглядеть дураком, то вместе со всеми. — Он показал на отвалившуюся от кузова перекладину. — А ну-ка, Хункапа, дай-ка мне эту палку.
Аюб выловил ее из воды и протянул Симне. Северянин потыкал палкой в песок. Слегка выпуклая отмель была плотной, но какой-то упругой. Симна надавил посильнее, и она чуть-чуть поддалась.
— Вот видишь!
Он был рад, что сумел наконец-то уязвить Эхомбу. Долговязый пастух с постным лицом слишком часто оказывался прав. Это начинало надоедать.
— Ступай осторожно. Давай бери шмотки и вылезай, пока эта телега еще держится на воде.
Хункапа Аюб; держась одной рукой за мачту, нерешительно заглянул за борт.
— Симна, а меня она выдержит?
— Конечно. Смотри! — Воин стукнул палкой по отмели.
Отмель, возмущенная таким обращением, извергла Симне в лицо струю мутной воды, которая сбила его с ног. Эхомба едва не свалился в реку, но успел схватиться за рычаг. Хункапа от неожиданности присел на корточки.
Огромный угорь, зарывшийся в илистое дно, поднял голову из воды, чтобы узнать, кто посмел нарушить его покой. Маленькие черные глазки остановились на Симне. Щелкнув челюстями, угорь бросился вперед.
Что-то напоминающее поток черного пламени мелькнуло в воздухе. Удар отбросил Симну в сторону. Падая, он успел заметить зубастую пасть и не задумываясь схватился за меч. Но лезвие не встретило преграды, и Симна рухнул в скопившуюся на дне кузова воду. Огромный угорь перевернулся на бок и мощным хвостом хлестнул по повозке. Все трое, кто был в ней, попадали с ног. Трое, потому что четвертый исчез.
Вцепившись в рычаг, Эхомба смахнул воду с лица и с волос, заплетенных в косички, потом бросился к борту. Угорь продолжал молотить по повозке, и она ходила ходуном.
— Вы видите что-нибудь? Симна!
Оглушенный, насквозь промокший северянин уцепился за борт и заглянул в воду.
— Нет! — выдохнул он.
В следующий миг в лицо ему ударила струя грязи. Отплевываясь, он отскочил от борта.
— Там ничего не видно! Ничего!!
Эхомба, тоже перегнувшись через борт и вглядываясь во взбаламученную глубь, бормотал:
— Алита! Где Алита?
Зверочеловек поднял руку. Мокрая шерсть свешивалась с нее, словно водоросли.
— Хункапа видит его.
— Как… — Эхомба выплюнул попавшую в рот воду. — Как он выглядит?
Наступило молчание, прерываемое только глухими ударами в дно повозки. Наконец Хункапа Аюб объявил:
— Голодным.
Из-под самого днища повозки взметнулась вода вперемешку с илом, и почти одновременно с этим удары о дно прекратились. Река успокоилась. Наступила тишина; только было слышно, как булькает вода, просачиваясь в повозку через новые трещины. Эхомба подумал, что теперь она точно скоро потонет.
Из мутной жижи вынырнул черный левгеп, сжимая в зубах мертвого угря с перекушенной шеей. Плавными, но мощными толчками он поплыл к берегу, волоча за собой свою добычу. Эхомба посмотрел ему вслед, потом повернулся к зверочеловеку.
— Хункапа, нам нужно двигаться за Алитой. А тебе придется тащить повозку. Только у тебя хватит на это силы.
Услышав слова Эхомбы, Хункапа поник. Замогильным голосом он ответил:
— Хункапа сделает, Этиоль. Но Хункапа не умеет плавать.
— Не умеет?!
Эхомбу редко можно было застать врасплох, но Хункапе это удалось. Когда повозка упала в воду, когда их сносило течением, даже когда они сидели по колено в воде, большой волосатый брат ни разу не заикнулся о том, что не умеет плавать.
Эхомба поглядел на Симну. Они с меченосцем могут доплыть до берега; но им придется поддерживать Хункапу, чтобы голова его все время была над водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Тем временем войско Братства выехало на берег. Самые разъяренные, чуть помедлив, пустили скелеты своих лошадей в воду.
— Они еще пытаются догнать! — возмутился Симна и принялся дергать рычаг, пытаясь помочь повозке набрать скорость.
Эхомба, глядя на ряды скелетов на берегу и всадников, плывущих по реке, заметил:
— Мертвым легко быть храбрыми!
— Глубокая мысль, — фыркнул Симна, — только вряд ли она нам поможет!
Эхомба усмехнулся.
— Ты бы лучше думал о парусе, друг. Храбрость и здравый смысл не всегда идут рука об руку. — Он вновь посмотрел на преследователей и после короткой паузы сказал: — Оура говорил, что у оживших скелетов происходят сдвиги в сознании. Они отлично помнят всякие пустяки, но о сложных вещах им думать трудно.
Симна бросил взгляд через плечо, и настроение его сразу улучшилось: неприспособленные для плавания скелеты один за другим начали тонуть, и течение стремительно затягивало их на глубину. Некоторым удалось выбраться на берег, но остальным было суждено навечно остаться на речном дне, чтобы в конце концов сгнить и превратиться в ил.
Симна порадовался бы удаче, но за этот день он так устал, что сил уже не было. Кроме того, они сами были на волосок от гибели: кузов продолжал заполняться водой.
— Что делать? — спросил северянин Эхомбу. Пастух глянул себе под ноги.
— Не знаю, Симна. Я не знаток по части лодок и местных повозок. Кузов, на мой взгляд, крепкий и должен выдержать плавание. Но если мы утонем, не дотянув до берега, это уже не будет иметь значения. — Он посмотрел на медленно приближающийся берег, потом перевел взгляд на парус. — Если ветер удержится…
Как ни странно, но когда вода дошла до колен, повозка перестала погружаться, хотя скорость ее заметно упала. Течением их сносило вниз по реке, и когда беглецы скрылись за излучиной, войско Братства скелетов начало оттягиваться в лес. До противоположного берега уже было довольно недалеко, и Симна предложил попробовать перепрыгнуть. Но тогда они лишились бы всех припасов, поэтому Эхомба решил подождать, пока ветер и течение не прибьют повозку к земле.
Симна возразил:
— Если телега потонет под нами, все равно придется вплавь добираться до берега. Чего же тянуть?
Вдруг кузов резко вздрогнул и остановился.
— Ничего страшного, — усмехнулся Симна. — Мы просто сели на мель, — Он бросил рычаг, прошлепал к левому борту и глянул в воду. — Точно, песчаная отмель. Похоже, она тянется до самого берега. — Заметно повеселев, он взял меч и заплечный мешок. — Можно добраться пешком.
Эхомба засомневался:
— Я не уверен…
— Не уверен? — Северянин энергично закинул мешок за плечо и приготовился ступить через борт. — В чем ты не уверен, Этиоль? С такими длинными ногами, как у тебя, тебе бояться нечего. Единственный, кто пострадает, — Симна кивнул в сторону громадной волосатой фигуры, — это Хункапа. У него шерсть как губка.
— Хункапе будет хорошо, — заверил его зверочеловек.
— Хункапе всегда хорошо, — передразнил его Симна. — Песчаные отмели обычно достаточно плотные, но все-таки я не хочу шагнуть за борт и провалиться по шею в песок. Если уж выглядеть дураком, то вместе со всеми. — Он показал на отвалившуюся от кузова перекладину. — А ну-ка, Хункапа, дай-ка мне эту палку.
Аюб выловил ее из воды и протянул Симне. Северянин потыкал палкой в песок. Слегка выпуклая отмель была плотной, но какой-то упругой. Симна надавил посильнее, и она чуть-чуть поддалась.
— Вот видишь!
Он был рад, что сумел наконец-то уязвить Эхомбу. Долговязый пастух с постным лицом слишком часто оказывался прав. Это начинало надоедать.
— Ступай осторожно. Давай бери шмотки и вылезай, пока эта телега еще держится на воде.
Хункапа Аюб; держась одной рукой за мачту, нерешительно заглянул за борт.
— Симна, а меня она выдержит?
— Конечно. Смотри! — Воин стукнул палкой по отмели.
Отмель, возмущенная таким обращением, извергла Симне в лицо струю мутной воды, которая сбила его с ног. Эхомба едва не свалился в реку, но успел схватиться за рычаг. Хункапа от неожиданности присел на корточки.
Огромный угорь, зарывшийся в илистое дно, поднял голову из воды, чтобы узнать, кто посмел нарушить его покой. Маленькие черные глазки остановились на Симне. Щелкнув челюстями, угорь бросился вперед.
Что-то напоминающее поток черного пламени мелькнуло в воздухе. Удар отбросил Симну в сторону. Падая, он успел заметить зубастую пасть и не задумываясь схватился за меч. Но лезвие не встретило преграды, и Симна рухнул в скопившуюся на дне кузова воду. Огромный угорь перевернулся на бок и мощным хвостом хлестнул по повозке. Все трое, кто был в ней, попадали с ног. Трое, потому что четвертый исчез.
Вцепившись в рычаг, Эхомба смахнул воду с лица и с волос, заплетенных в косички, потом бросился к борту. Угорь продолжал молотить по повозке, и она ходила ходуном.
— Вы видите что-нибудь? Симна!
Оглушенный, насквозь промокший северянин уцепился за борт и заглянул в воду.
— Нет! — выдохнул он.
В следующий миг в лицо ему ударила струя грязи. Отплевываясь, он отскочил от борта.
— Там ничего не видно! Ничего!!
Эхомба, тоже перегнувшись через борт и вглядываясь во взбаламученную глубь, бормотал:
— Алита! Где Алита?
Зверочеловек поднял руку. Мокрая шерсть свешивалась с нее, словно водоросли.
— Хункапа видит его.
— Как… — Эхомба выплюнул попавшую в рот воду. — Как он выглядит?
Наступило молчание, прерываемое только глухими ударами в дно повозки. Наконец Хункапа Аюб объявил:
— Голодным.
Из-под самого днища повозки взметнулась вода вперемешку с илом, и почти одновременно с этим удары о дно прекратились. Река успокоилась. Наступила тишина; только было слышно, как булькает вода, просачиваясь в повозку через новые трещины. Эхомба подумал, что теперь она точно скоро потонет.
Из мутной жижи вынырнул черный левгеп, сжимая в зубах мертвого угря с перекушенной шеей. Плавными, но мощными толчками он поплыл к берегу, волоча за собой свою добычу. Эхомба посмотрел ему вслед, потом повернулся к зверочеловеку.
— Хункапа, нам нужно двигаться за Алитой. А тебе придется тащить повозку. Только у тебя хватит на это силы.
Услышав слова Эхомбы, Хункапа поник. Замогильным голосом он ответил:
— Хункапа сделает, Этиоль. Но Хункапа не умеет плавать.
— Не умеет?!
Эхомбу редко можно было застать врасплох, но Хункапе это удалось. Когда повозка упала в воду, когда их сносило течением, даже когда они сидели по колено в воде, большой волосатый брат ни разу не заикнулся о том, что не умеет плавать.
Эхомба поглядел на Симну. Они с меченосцем могут доплыть до берега; но им придется поддерживать Хункапу, чтобы голова его все время была над водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71