— Молодец, волосатый друг!
Мокрое лицо Аюба осветилось широкой улыбкой.
— Хункапе нравится помогать. Хункапа сильный!
Он вскинул могучие руки и развел их в стороны, словно хотел заключить в объятия небо и океан.
— Очень сильный, — кивнул Эхомба и посмотрел куда-то вдаль. Симна проследил направление его взгляда, но ничего, кроме туч и бушующих волн, не увидел.
— Что там, братец? Ты что-то видишь? Остров?
Его голос был полон надежды. Как всякий человек, выросший на открытой равнине, в прериях, он недолюбливал море. Ему хотелось почувствовать под ногами твердую землю.
— Нет, не остров, — настолько тихо, насколько позволял ветер, ответил Эхомба. — Кое-что другое… — И добавил, обращаясь к Станаджер: — Капитан, по-моему, если вы подвернете градусов на пятнадцать влево, то получите передышку, о которой просили.
Станаджер поглядела туда, куда указывал удивительный пассажир.
— Я ничего не вижу, господин Эхомба.
— Пожалуйста, зовите меня Этиолем. Если вы ничего видите, значит, видите это.
Станаджер повернулась к Симне.
— Симна! Что за чепуху он мелет?
Воин пожал плечами.
— Колдуны говорят на только им понятном языке, но я давно убедился, что к его советам стоит прислушаться. Если он говорит, что надо править туда, где ничего не видно, я первый брошусь к штурвалу.
Станаджер на мгновение задумалась. Потом пожала плечами:
— Не вижу вреда в том, чтобы плыть туда, где нет ничего. Чуть-чуть подвернуть несложно… Лево на борт!
Только к вечеру они достигли того места, которое Эхомба разглядел в глубине бури. Как и сказал Этиоль, это был не остров. Во всяком случае, не суша. Это был островок спокойствия и умиротворения посреди яростно бушующего океана! Но это не значило, что перед «Гремскеттером» открылись врата рая. Картина, которую увидели матросы, была неестественной и внушала тревогу. Это была долина. Долина посреди океана.
III
Чашевидная впадина в океане с ровными, словно стеклянными стенками была хорошо видна сквозь брызги и клочья тумана. Станаджер без колебаний приказала изменить курс, чтобы обогнуть ее, но времени уже не оставалось. Подгоняемый бурей, «Грёмскеттер» взлетел на кромку этой немыслимой чаши и заскользил вниз по водяному склону.
Нижняя точка «чаши» была приблизительно на сотню футов ниже уровня океана. Вверху по-прежнему свирепствовали сирокко и мистрали, но сюда, в эту зеленоватую равнину, им хода не было. Здесь царило спокойствие, и только мирные волны лениво плескались о борт корабля.
Станаджер подошла к Эхомбе и сказала, глядя ему в лицо:
— Послушай, приятель, для того, кто ни разу не бывал в море, ты знаешь слишком много его секретов.
Эхомба смущенно улыбнулся.
— Я всю жизнь провел на побережье. Наумкибы учатся плавать раньше, чем начинают ходить, и у нас в деревне многие чувствуют себя в воде увереннее, чем на суше. Они заплывали далеко в океан, а потом рассказывали о том, что увидели. Мудрый человек как губка впитывает опыт других.
Станаджер понимающе усмехнулась и обвела взглядом окружавшие корабль водяные стены, круто вздымающиеся к небесам.
— Я предпочла бы укрыться на острове.
— Это было единственное убежище, которое я смог найти, — вежливо ответил пастух.
— Да нет, я не жалуюсь! — сказала Станаджер и повернулась ко второму помощнику: — Териус! Найди плотника Аппина, пусть берет людей и приступает к ремонту. А ты лично осмотри паруса и снасти. И пошли двоих матросов навести порядок на нижних палубах.
— Есть, капитан!
Станаджер вновь принялась изучать странное место, куда попал ее корабль, и чем дольше она смотрела по сторонам, тем больше мрачнела.
— Эта долина, куда мы скатились… Она надежна? Что, если стены вдруг схлопнутся? Нас раздавит в лепешку.
— Старики из нашей деревни, которым доводилось попадать в похожую переделку, говорили, что в такой яме можно просидеть достаточно долго. Я думаю, опасности нет. Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы отремонтировать корабль?
Станаджер ненадолго задумалась.
— Ущерб, в общем, не очень велик, но если вовремя не позаботиться, то потом какая-нибудь мелкая поломка может привести к беде. Пару дней, не больше.
— Отлично! — вставил Симна. Из всех, кто был на борту, только его радовала эта вынужденная остановка. Перегнувшись через борт, он посмотрел на неподвижную воду, в которой прочно увяз корабль. — Хотя бы два дня я буду знать, куда в следующее мгновение встанет моя нога. — Он бросил на Эхомбу полный надежды взгляд. — Если, братец, эта яма в воде и впрямь не исчезнет через минуту, может, спустить шлюпку и наловить рыбы?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Эхомба.
— А разве нельзя ловить прямо с «Грёмскеттера»? — нахмурилась Станаджер.
— С корабля моя снасть не достанет до воды.
— Твоя снасть? — Она недоверчиво глянула на Симну. — Среди ваших вещей я не заметила никаких рыболовных снастей.
Симна подмигнул ей.
— Ты не туда смотрела, — ответил он и, повернувшись в сторону грот-мачты, окликнул развалившегося под ней огромного темного зверя: — Эй, киска! Не желаешь ли свежей рыбки?
Левгеп лениво зевнул.
— Я просил не называть меня «киской». Впрочем, от свежей рыбки я никогда не отказывался.
— Тогда я жду в шлюпке, — сказал Симна и, проходя мимо Станаджер, смотревшей на него круглыми глазами, объяснил: — Это и есть моя удочка.
Послышались удары молотков и визг пил — это столяр и его помощники приступили к работе. Неожиданно позади Эхомбы и капитана выросла, закрыв солнце, грузная лохматая фигура.
— Хункапа тоже хочет ловить рыбу.
— В следующий раз, мой друг. — Эхомба сочувственно улыбнулся. — Путь долгий, и ты еще успеешь себя проявить. Но я уже вижу, как ты от радости переворачиваешь шлюпку… Лучше помоги плотникам. Пара сильных рук им не помешает.
Огромные зубы сверкнули среди густой шерсти.
— Хорошо придумано, друг Эхомба! Хункапа сильный! Хункапа поможет!
Зверочеловек одним прыжком достиг главной палубы. Станаджер проводила его взглядом и вновь повернулась к Эхомбе:
— Когда-нибудь я заставлю тебя рассказать, каким образом ты завоевал дружбу двух таких замечательных созданий.
Эхомба усмехнулся.
— Симна будет разочарован, что ты не включила его в их число.
Станаджер усмехнулась.
— Мне приходилось иметь дело с напыщенными, самодовольными бездельниками и проходимцами, называющими себя купцами. Твой Симна под стать им. Он слишком много о себе воображает.
— Ты его недооцениваешь. Конечно, порой он ведет себя как петух в курятнике, но на самом деле это храбрый, благородный и в определенной степени, которую мне еще предстоит определить, правдивый человек.
— Я знаю, кто он такой, — резко парировала Станаджер. — Вопрос в другом: кто такой ты, Этиоль Эхомба?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Мокрое лицо Аюба осветилось широкой улыбкой.
— Хункапе нравится помогать. Хункапа сильный!
Он вскинул могучие руки и развел их в стороны, словно хотел заключить в объятия небо и океан.
— Очень сильный, — кивнул Эхомба и посмотрел куда-то вдаль. Симна проследил направление его взгляда, но ничего, кроме туч и бушующих волн, не увидел.
— Что там, братец? Ты что-то видишь? Остров?
Его голос был полон надежды. Как всякий человек, выросший на открытой равнине, в прериях, он недолюбливал море. Ему хотелось почувствовать под ногами твердую землю.
— Нет, не остров, — настолько тихо, насколько позволял ветер, ответил Эхомба. — Кое-что другое… — И добавил, обращаясь к Станаджер: — Капитан, по-моему, если вы подвернете градусов на пятнадцать влево, то получите передышку, о которой просили.
Станаджер поглядела туда, куда указывал удивительный пассажир.
— Я ничего не вижу, господин Эхомба.
— Пожалуйста, зовите меня Этиолем. Если вы ничего видите, значит, видите это.
Станаджер повернулась к Симне.
— Симна! Что за чепуху он мелет?
Воин пожал плечами.
— Колдуны говорят на только им понятном языке, но я давно убедился, что к его советам стоит прислушаться. Если он говорит, что надо править туда, где ничего не видно, я первый брошусь к штурвалу.
Станаджер на мгновение задумалась. Потом пожала плечами:
— Не вижу вреда в том, чтобы плыть туда, где нет ничего. Чуть-чуть подвернуть несложно… Лево на борт!
Только к вечеру они достигли того места, которое Эхомба разглядел в глубине бури. Как и сказал Этиоль, это был не остров. Во всяком случае, не суша. Это был островок спокойствия и умиротворения посреди яростно бушующего океана! Но это не значило, что перед «Гремскеттером» открылись врата рая. Картина, которую увидели матросы, была неестественной и внушала тревогу. Это была долина. Долина посреди океана.
III
Чашевидная впадина в океане с ровными, словно стеклянными стенками была хорошо видна сквозь брызги и клочья тумана. Станаджер без колебаний приказала изменить курс, чтобы обогнуть ее, но времени уже не оставалось. Подгоняемый бурей, «Грёмскеттер» взлетел на кромку этой немыслимой чаши и заскользил вниз по водяному склону.
Нижняя точка «чаши» была приблизительно на сотню футов ниже уровня океана. Вверху по-прежнему свирепствовали сирокко и мистрали, но сюда, в эту зеленоватую равнину, им хода не было. Здесь царило спокойствие, и только мирные волны лениво плескались о борт корабля.
Станаджер подошла к Эхомбе и сказала, глядя ему в лицо:
— Послушай, приятель, для того, кто ни разу не бывал в море, ты знаешь слишком много его секретов.
Эхомба смущенно улыбнулся.
— Я всю жизнь провел на побережье. Наумкибы учатся плавать раньше, чем начинают ходить, и у нас в деревне многие чувствуют себя в воде увереннее, чем на суше. Они заплывали далеко в океан, а потом рассказывали о том, что увидели. Мудрый человек как губка впитывает опыт других.
Станаджер понимающе усмехнулась и обвела взглядом окружавшие корабль водяные стены, круто вздымающиеся к небесам.
— Я предпочла бы укрыться на острове.
— Это было единственное убежище, которое я смог найти, — вежливо ответил пастух.
— Да нет, я не жалуюсь! — сказала Станаджер и повернулась ко второму помощнику: — Териус! Найди плотника Аппина, пусть берет людей и приступает к ремонту. А ты лично осмотри паруса и снасти. И пошли двоих матросов навести порядок на нижних палубах.
— Есть, капитан!
Станаджер вновь принялась изучать странное место, куда попал ее корабль, и чем дольше она смотрела по сторонам, тем больше мрачнела.
— Эта долина, куда мы скатились… Она надежна? Что, если стены вдруг схлопнутся? Нас раздавит в лепешку.
— Старики из нашей деревни, которым доводилось попадать в похожую переделку, говорили, что в такой яме можно просидеть достаточно долго. Я думаю, опасности нет. Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы отремонтировать корабль?
Станаджер ненадолго задумалась.
— Ущерб, в общем, не очень велик, но если вовремя не позаботиться, то потом какая-нибудь мелкая поломка может привести к беде. Пару дней, не больше.
— Отлично! — вставил Симна. Из всех, кто был на борту, только его радовала эта вынужденная остановка. Перегнувшись через борт, он посмотрел на неподвижную воду, в которой прочно увяз корабль. — Хотя бы два дня я буду знать, куда в следующее мгновение встанет моя нога. — Он бросил на Эхомбу полный надежды взгляд. — Если, братец, эта яма в воде и впрямь не исчезнет через минуту, может, спустить шлюпку и наловить рыбы?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Эхомба.
— А разве нельзя ловить прямо с «Грёмскеттера»? — нахмурилась Станаджер.
— С корабля моя снасть не достанет до воды.
— Твоя снасть? — Она недоверчиво глянула на Симну. — Среди ваших вещей я не заметила никаких рыболовных снастей.
Симна подмигнул ей.
— Ты не туда смотрела, — ответил он и, повернувшись в сторону грот-мачты, окликнул развалившегося под ней огромного темного зверя: — Эй, киска! Не желаешь ли свежей рыбки?
Левгеп лениво зевнул.
— Я просил не называть меня «киской». Впрочем, от свежей рыбки я никогда не отказывался.
— Тогда я жду в шлюпке, — сказал Симна и, проходя мимо Станаджер, смотревшей на него круглыми глазами, объяснил: — Это и есть моя удочка.
Послышались удары молотков и визг пил — это столяр и его помощники приступили к работе. Неожиданно позади Эхомбы и капитана выросла, закрыв солнце, грузная лохматая фигура.
— Хункапа тоже хочет ловить рыбу.
— В следующий раз, мой друг. — Эхомба сочувственно улыбнулся. — Путь долгий, и ты еще успеешь себя проявить. Но я уже вижу, как ты от радости переворачиваешь шлюпку… Лучше помоги плотникам. Пара сильных рук им не помешает.
Огромные зубы сверкнули среди густой шерсти.
— Хорошо придумано, друг Эхомба! Хункапа сильный! Хункапа поможет!
Зверочеловек одним прыжком достиг главной палубы. Станаджер проводила его взглядом и вновь повернулась к Эхомбе:
— Когда-нибудь я заставлю тебя рассказать, каким образом ты завоевал дружбу двух таких замечательных созданий.
Эхомба усмехнулся.
— Симна будет разочарован, что ты не включила его в их число.
Станаджер усмехнулась.
— Мне приходилось иметь дело с напыщенными, самодовольными бездельниками и проходимцами, называющими себя купцами. Твой Симна под стать им. Он слишком много о себе воображает.
— Ты его недооцениваешь. Конечно, порой он ведет себя как петух в курятнике, но на самом деле это храбрый, благородный и в определенной степени, которую мне еще предстоит определить, правдивый человек.
— Я знаю, кто он такой, — резко парировала Станаджер. — Вопрос в другом: кто такой ты, Этиоль Эхомба?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71