Маргарет взяла “Дейли стар” и принялась листать страницы.
— Смотри, Джейми, а здесь, оказывается, гороскопы. Ты прочитал свой?
Обернувшись к ней, Хауден ответил довольно раздраженно:
— Нет, и мне бы не хотелось, чтобы ты начинала все сначала.
Про себя же он подумал, не пытается ли Маргарет слегка отомстить ему за их небольшой спор из-за таможни. В самое последнее время их отношения стали несколько натянутыми, возможно, потому, предположил Хауден, что они так мало бывают вместе. Когда же в последний раз им удалось поговорить как следует?.. Ах да, в тот самый вечер, когда произошел инцидент с Уоррендером в правительственной резиденции. Он понимал, что ему следует уделять Маргарет больше внимания, но день так короток, а дел так много, и все важные, и сделать их может только он сам. Вот, может быть, когда все подготовительные мероприятия, которые он наметил, будут завершены, у него будет оставаться побольше времени…
— Господи, какая же невообразимая чушь! — Маргарет брезгливо шелестела страницами. — Нет, правда! “Стар” вроде бы такая праведная в разоблачении то того, то этого, а тут публикует подобное вранье, да еще каждый день.
— А может быть, им самим стыдно, — прокомментировал ее замечание муж. — Но они должны учитывать, что это помогает продавать газету. Поэтому и помещают гороскопы на самых последних страницах в надежде, что их никто не заметит, кроме людей, которые их читают.
— Ты только послушай! Предсказание тебе на сегодня, Джейми. Стрелец, — Маргарет, повернув страницу к свету, прочитала с расстановкой:
— “Важные и благоприятные колебания Венеры. Не тревожьтесь за последствия ваших усилий, они были правильными и принесут плоды в будущем. Продолжайте их и не теряйте веру в себя. Но опасайтесь облаков, они все увеличиваются в размерах”.
Маргарет с негодованием отбросила газету.
— Что за чушь! Просто какая-то потрясающая чепуха!
— И не говори, — согласился Джеймс Хауден.
А про себя подумал: все же весьма странно, опять это упоминание об облаке. Как он там читал всего недели полторы назад? “Остерегайтесь небольшого облачка не крупнее мужской ладони” — именно в этих выражениях. Но ведь это же фраза из Ветхого завета, точно. Предание об Илии, узревшем поднимавшееся из моря облачко.., а потом его коснулся ангел, и он совершил помазание царям.., а еще позже разделил воды Иордана и вознесся на небеса в огненной колеснице. Но для Илии облачко стало знамением силы. А как для него, Джеймса Хаудена? Предупреждение? Но против чего? Неожиданно на память пришли слова старушки миссис Зидер.., в тот день в суде Медисин-Хэта… “Я родилась под знаком Стрельца, дорогуша. Вот увидите”.
— Джейми! — окликнула его Маргарет.
— Что такое? — он с трудом оторвался от своих мыслей.
— О чем это ты так задумался?
— Ничего, дорогая, просто немного отключился.
Несколько минут спустя Маргарет гордо объявила:
— Командир Гэлбрейт приглашает меня к себе в кабину. Думаю, мне нужно пойти.
— Несомненно, дорогая, — кивнул он. — И пожалуйста, извинись за меня на этот раз.
Он посмотрел на часы.
— Пока тебя нет, я переговорю с нашим юным Праузом. Последние два дня его буквально распирает. Видимо, по его мнению, важные новости.
Несмотря на внушительный антураж в составе трех министров кабинета и старших сотрудников его аппарата, летевших сейчас в носовом отсеке, премьер-министр во время пребывания в Вашингтоне виделся почти исключительно с Артуром Лексингтоном.
— Хорошо, — сказала Маргарет. — Я пошлю его тебе. Эллиот Прауз, вошедший в салон из носового отсека после ухода Маргарет, был одним из двух помощников премьер-министра. Молодой, привлекательной атлетической внешности, состоятельный и поэтому независимый с финансовой точки зрения обладатель диплома об отличном окончании Макгиллского университета, он проходил в этой должности политическую стажировку, что в наши дни стало довольно распространенным среди тех молодых людей, чьи устремления имели целью куда более высокие посты. Через несколько лет он подаст в отставку и выдвинет свою кандидатуру в члены палаты общин.
Пока же партия на всю катушку пользовалась его умом и знаниями, а он, в свою очередь, получал уникальную возможность изучать внутреннее устройство исполнительной власти, что в конечном итоге сократит ему путь к министерскому креслу.
Джеймс Хауден так и не смог определить для себя, насколько ему по сердцу Прауз, который временами бывал невыносимо, раздражающе серьезен. Однако сейчас, в упоении успехом вашингтонских переговоров, премьер-министр решил блеснуть широтой и щедростью души. Приглашающим жестом руки указав помощнику на кресло напротив, он поинтересовался:
— Итак, Эллиот? Вижу, вы чем-то озабочены?
— Да, сэр. — Прауз аккуратно разместился на краешке кресла, конечно, как всегда, с выражением необычайной серьезности. — Если помните, я начал докладывать вам вчера…
— Помню, помню, — подтвердил Хауден, — и очень сожалею, что не дослушал. Возникли особые проблемы — часть из них вам известна — и я просто не смог уделить времени…
Ему показалось, что молодой собеседник начинает проявлять признаки нетерпения. Ну-ну, этому тоже следует научиться, если хочешь заниматься политикой, — привыкнуть к бесконечным разговорам, по большей части пустым и ненужным, но это уж издержки производства, так сказать.
— Мне звонили мистер Ричардсон и мисс Фридмэн, — сообщил Эллиот Прауз. — По поводу того дела в Ванкувере. По линии иммиграционной службы.
— Помилуйте, ради Бога! — взорвался Джеймс Хауден. — Я об этом уже столько наслушался, что на всю жизнь хватит!
— Судя по всему, в Оттаве, кажется, придерживаются другого мнения. — Прауз просмотрел какой-то лист в папке, которую он принес с собой.
Хауден вспылил:
— Неужели людям больше нечем занять свои куриные мозги? Они разве не знают, что в мире происходят еще и другие события — причем куда поважнее!
Объявление о союзном акте начисто вытеснит с газетных страниц всю эту трескотню об иммиграции. Когда он выступит с сообщением, у газет и места-то ни для чего больше не найдется. Однако сейчас еще слишком рано…
— Я ничего не могу ответить вам, сэр, по этому поводу, — самым серьезным тоном заявил Прауз, который неизменно буквально понимал все вопросы, в том числе и риторические. — Но у меня есть все данные на сегодняшний день относительно поступивших на ваше имя телеграмм и почты, касающихся упомянутого предмета, сэр.
— Докладывайте, — соизволил Хауден.
— С момента вашего отлета из Оттавы и по сегодняшнее утро на ваше имя поступило двести сорок телеграмм и триста тридцать два письма. За исключением двух телеграмм и восемнадцати писем, все остальные содержат выступления в защиту того человека на судне и критику правительства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132