По некоторым телефонам говорили и, несмотря на тихие голоса, можно было расслышать обрывки разговоров: “…Вы купили две тысячи? Продавайте…”, “…Можете взять пятьсот по восемнадцать? Давайте…”, “…Хорошо, начинайте с пятнадцати двадцати пяти…"
Секретарша, сидевшая в дальнем конце комнаты, увидела двух телекорреспондентов, улыбнулась в знак того, что узнала Кеттеринга, и сняла телефонную трубку. Позади ее стола находились двери нескольких кабинетов, некоторые из них были открыты.
– Смотри внимательно, – сказал Кеттеринг Мони. – Такие акционерные биржи скоро станут историей, это одна из последних. Большинство из них уже исчезли, подобно тому как исчезли подпольные кабачки после отмены сухого закона.
– Однако торговлю акциями никто не отменял.
– Верно. Но брокеры подсчитали, во что обходятся такие заведения, и пришли к выводу, что они себя не оправдывают.
Слишком многие приходят сюда отдохнуть или просто из любопытства. Кроме того, здесь, в тепле и уюте, пристраиваются бездомные – ведь лучшего места, чтобы укрыться от зимних холодов, им не найти. К сожалению, бездомные не платят брокерам комиссионных.
– Может, дать это в “Новостях”? – предложил Мони. – С такой же вот ностальгической ноткой, прежде чем эти биржи исчезнут с лица земли.
Кеттеринг взглянул на него с некоторым изумлением:
– Блестящая идея, мой мальчик. Как я сам до этого не додумался? На следующей неделе поговорю с “подковой”.
Дверь, перед которой сидела секретарша, открылась, и из нее вышел толстяк с густыми бровями; он тепло поздоровался с Кеттерингом:
– Рад тебя видеть, Дон. Давненько ты не появлялся, а мы ведь ни одной твоей передачи не пропускаем. Чем можем быть полезны?
– Спасибо, Кевин. – Кивком головы Кеттеринг указал на Мони. – Мой юный коллега Джонатан хотел бы знать, какие акции ему стоит купить сегодня, чтобы завтра они в четыре раза подскочили в цене. И еще: можешь на полчаса усадить меня за какой-нибудь стол с телефоном?
– Стол с телефоном – не проблема. В твоем распоряжении мой кабинет – там тебе никто не будет мешать. Что касается первого вопроса, извините, Джонатан, но наш “магический кристалл” сейчас как раз подпитывается информацией. Если вы еще будете здесь, когда он вернется, я дам вам знать.
Их проводили в небольшой комфортабельный кабинет, где стояли стол красного дерева, два кожаных кресла, неизменный компьютер и телефон. Табличка на дверях гласила: “Кевин Фейн”.
– Чувствуйте себя как дома, – сказал Фейн, – а я пойду распоряжусь, чтобы вам принесли кофе и сандвичи. Когда они остались одни, Кеттеринг сказал Мони:
– Еще студентами мы с Кевином во время летних каникул подрабатывали посыльными на Нью-йоркской фондовой бирже, и с тех пор не теряем друг друга из виду. Хочешь профессиональный совет?
Мони кивнул:
– Конечно.
– Корреспондент, – а похоже, ты можешь им стать, – должен иметь много знакомых, причем не только среди элиты, но и тех, кто попроще; время от времени надо наведываться к таким знакомым, как мы сейчас, иначе их можно потерять. Это способ получения информации, подчас самой неожиданной. И еще запомни: люди с радостью помогают телерепортерам; даже если кто-то позволяет тебе пользоваться своим телефоном, ему уже кажется, что он к тебе приблизился, и почему-то бывает тебе за это благодарен.
Говоря это, Кеттеринг извлек из внутреннего кармана несколько стодолларовых банкнот, позаимствованных у Альберто Годоя, и разложил на столе. Он выдвинул ящик стола и вынул оттуда лист бумаги для записей.
– Сначала попытаем счастья с сотенными, на которых написаны фамилии. Затем, если потребуется, перейдем к номерам счетов. – Взяв со стола купюру, он прочел:
– Джеймс У. Мортелл. – И добавил:
– Сия стодолларовая бумаженция когда-то побывала в руках этого человека. Попробуй отыскать его в телефонном справочнике Манхэттена, Джонатан.
Через две-три минуты Джонатан объявил:
– Есть.
Он диктовал номер телефона, а Кеттеринг нажимал на соответствующие кнопки на телефонном аппарате. После двух гудков приятный женский голос ответил:
– Слесарно-водопроводная фирма Мортелла.
– Доброе утро. Мистера Мортелла, пожалуйста.
– Он ушел по делам. Это говорит его жена. Могу я быть вам чем-то полезна?
"Голос не только приятный, но молодой и завораживающий”, – подумал Кеттеринг.
– Благодарю вас, миссис Мортелл. Вас беспокоит Дон Кеттеринг. Корреспондент по экономическим вопросам Си-би-эй. Пауза, затем удивленно и недоверчиво:
– Это розыгрыш?
– Вовсе нет, мэм. – Кеттеринг говорил непринужденно и приветливо. – Мы тут на Си-би-эй кое-что выясняем, и мистер Мортелл мог бы нам помочь. Раз его нет, может быть, вы его замените?
– А ведь вы действительно Дон Кеттеринг! Я узнала голос. Чем мы можем быть вам полезны? – Милый смешок. – Если у вас, конечно, труба не протекает.
– Да как будто трубы в порядке, но если что случится, я к вам обращусь. По правде говоря, это имеет отношение к стодолларовой купюре, на которой значится фамилия вашего мужа.
– Надеюсь, мы ничего дурного не сделали?
– Разумеется, нет, миссис Мортелл. Эта банкнота, по всей вероятности, побывала в руках вашего мужа, и сейчас я пытаюсь проследить ее дальнейший путь.
– Знаете, – задумчиво произнесла женщина, – некоторые клиенты платят наличными, в том числе и сотенными. Но мы никогда не задаем вопросов.
– Да и с какой стати вам их задавать?
– Затем, когда мы кладем деньги на счет в банке, кассиры иной раз пишут на них нашу фамилию. Наверное, это не положено, но некоторые так делают. – Пауза, затем:
– Я однажды спросила, для чего это. Кассирша объяснила, что гуляет очень много фальшивых сотенных, и банк таким образом подстраховывается.
– Ага! Именно так я и думал; вероятно, сотенная, которую я сейчас держу, получила свою метку таким же образом. – Произнося эти слова, Кеттеринг показал Мони большой палец. – Вы не будете возражать, миссис Мортелл, если я попрошу вас назвать банк?
– Отчего же не назвать. Это Сити-бэнк. – И она продиктовала адрес филиала в центре города.
– Спасибо. Это меня как раз и интересовало.
– Секундочку, мистер Кеттеринг. Могу я задать вам вопрос?
– Конечно.
– Это каким-то образом отразят в “Новостях”? А то как бы мне не пропустить передачу?
– Не беспокойтесь. Вы нам так помогли, миссис Мортелл, что в день передачи я лично вам позвоню и предупрежу. Когда Кеттеринг повесил трубку, Джонатан Мони сказал:
– Я знал, что чему-нибудь у вас научусь. Я не ошибся.
– Чему же ты научился?
– Как заводить друзей.
Кеттеринг улыбнулся. У этой Мортелл был такой милый, если не сказать ласковый, голосок, что Кеттеринг решил ее навестить. Он записал адрес – она жила в центре, неподалеку. Не исключено, что его постигнет разочарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
Секретарша, сидевшая в дальнем конце комнаты, увидела двух телекорреспондентов, улыбнулась в знак того, что узнала Кеттеринга, и сняла телефонную трубку. Позади ее стола находились двери нескольких кабинетов, некоторые из них были открыты.
– Смотри внимательно, – сказал Кеттеринг Мони. – Такие акционерные биржи скоро станут историей, это одна из последних. Большинство из них уже исчезли, подобно тому как исчезли подпольные кабачки после отмены сухого закона.
– Однако торговлю акциями никто не отменял.
– Верно. Но брокеры подсчитали, во что обходятся такие заведения, и пришли к выводу, что они себя не оправдывают.
Слишком многие приходят сюда отдохнуть или просто из любопытства. Кроме того, здесь, в тепле и уюте, пристраиваются бездомные – ведь лучшего места, чтобы укрыться от зимних холодов, им не найти. К сожалению, бездомные не платят брокерам комиссионных.
– Может, дать это в “Новостях”? – предложил Мони. – С такой же вот ностальгической ноткой, прежде чем эти биржи исчезнут с лица земли.
Кеттеринг взглянул на него с некоторым изумлением:
– Блестящая идея, мой мальчик. Как я сам до этого не додумался? На следующей неделе поговорю с “подковой”.
Дверь, перед которой сидела секретарша, открылась, и из нее вышел толстяк с густыми бровями; он тепло поздоровался с Кеттерингом:
– Рад тебя видеть, Дон. Давненько ты не появлялся, а мы ведь ни одной твоей передачи не пропускаем. Чем можем быть полезны?
– Спасибо, Кевин. – Кивком головы Кеттеринг указал на Мони. – Мой юный коллега Джонатан хотел бы знать, какие акции ему стоит купить сегодня, чтобы завтра они в четыре раза подскочили в цене. И еще: можешь на полчаса усадить меня за какой-нибудь стол с телефоном?
– Стол с телефоном – не проблема. В твоем распоряжении мой кабинет – там тебе никто не будет мешать. Что касается первого вопроса, извините, Джонатан, но наш “магический кристалл” сейчас как раз подпитывается информацией. Если вы еще будете здесь, когда он вернется, я дам вам знать.
Их проводили в небольшой комфортабельный кабинет, где стояли стол красного дерева, два кожаных кресла, неизменный компьютер и телефон. Табличка на дверях гласила: “Кевин Фейн”.
– Чувствуйте себя как дома, – сказал Фейн, – а я пойду распоряжусь, чтобы вам принесли кофе и сандвичи. Когда они остались одни, Кеттеринг сказал Мони:
– Еще студентами мы с Кевином во время летних каникул подрабатывали посыльными на Нью-йоркской фондовой бирже, и с тех пор не теряем друг друга из виду. Хочешь профессиональный совет?
Мони кивнул:
– Конечно.
– Корреспондент, – а похоже, ты можешь им стать, – должен иметь много знакомых, причем не только среди элиты, но и тех, кто попроще; время от времени надо наведываться к таким знакомым, как мы сейчас, иначе их можно потерять. Это способ получения информации, подчас самой неожиданной. И еще запомни: люди с радостью помогают телерепортерам; даже если кто-то позволяет тебе пользоваться своим телефоном, ему уже кажется, что он к тебе приблизился, и почему-то бывает тебе за это благодарен.
Говоря это, Кеттеринг извлек из внутреннего кармана несколько стодолларовых банкнот, позаимствованных у Альберто Годоя, и разложил на столе. Он выдвинул ящик стола и вынул оттуда лист бумаги для записей.
– Сначала попытаем счастья с сотенными, на которых написаны фамилии. Затем, если потребуется, перейдем к номерам счетов. – Взяв со стола купюру, он прочел:
– Джеймс У. Мортелл. – И добавил:
– Сия стодолларовая бумаженция когда-то побывала в руках этого человека. Попробуй отыскать его в телефонном справочнике Манхэттена, Джонатан.
Через две-три минуты Джонатан объявил:
– Есть.
Он диктовал номер телефона, а Кеттеринг нажимал на соответствующие кнопки на телефонном аппарате. После двух гудков приятный женский голос ответил:
– Слесарно-водопроводная фирма Мортелла.
– Доброе утро. Мистера Мортелла, пожалуйста.
– Он ушел по делам. Это говорит его жена. Могу я быть вам чем-то полезна?
"Голос не только приятный, но молодой и завораживающий”, – подумал Кеттеринг.
– Благодарю вас, миссис Мортелл. Вас беспокоит Дон Кеттеринг. Корреспондент по экономическим вопросам Си-би-эй. Пауза, затем удивленно и недоверчиво:
– Это розыгрыш?
– Вовсе нет, мэм. – Кеттеринг говорил непринужденно и приветливо. – Мы тут на Си-би-эй кое-что выясняем, и мистер Мортелл мог бы нам помочь. Раз его нет, может быть, вы его замените?
– А ведь вы действительно Дон Кеттеринг! Я узнала голос. Чем мы можем быть вам полезны? – Милый смешок. – Если у вас, конечно, труба не протекает.
– Да как будто трубы в порядке, но если что случится, я к вам обращусь. По правде говоря, это имеет отношение к стодолларовой купюре, на которой значится фамилия вашего мужа.
– Надеюсь, мы ничего дурного не сделали?
– Разумеется, нет, миссис Мортелл. Эта банкнота, по всей вероятности, побывала в руках вашего мужа, и сейчас я пытаюсь проследить ее дальнейший путь.
– Знаете, – задумчиво произнесла женщина, – некоторые клиенты платят наличными, в том числе и сотенными. Но мы никогда не задаем вопросов.
– Да и с какой стати вам их задавать?
– Затем, когда мы кладем деньги на счет в банке, кассиры иной раз пишут на них нашу фамилию. Наверное, это не положено, но некоторые так делают. – Пауза, затем:
– Я однажды спросила, для чего это. Кассирша объяснила, что гуляет очень много фальшивых сотенных, и банк таким образом подстраховывается.
– Ага! Именно так я и думал; вероятно, сотенная, которую я сейчас держу, получила свою метку таким же образом. – Произнося эти слова, Кеттеринг показал Мони большой палец. – Вы не будете возражать, миссис Мортелл, если я попрошу вас назвать банк?
– Отчего же не назвать. Это Сити-бэнк. – И она продиктовала адрес филиала в центре города.
– Спасибо. Это меня как раз и интересовало.
– Секундочку, мистер Кеттеринг. Могу я задать вам вопрос?
– Конечно.
– Это каким-то образом отразят в “Новостях”? А то как бы мне не пропустить передачу?
– Не беспокойтесь. Вы нам так помогли, миссис Мортелл, что в день передачи я лично вам позвоню и предупрежу. Когда Кеттеринг повесил трубку, Джонатан Мони сказал:
– Я знал, что чему-нибудь у вас научусь. Я не ошибся.
– Чему же ты научился?
– Как заводить друзей.
Кеттеринг улыбнулся. У этой Мортелл был такой милый, если не сказать ласковый, голосок, что Кеттеринг решил ее навестить. Он записал адрес – она жила в центре, неподалеку. Не исключено, что его постигнет разочарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162