Это меня потрясло. Родителей я не помнила, не имела ни малейшего представления о том, как они выглядели, и мечтала увидеть их во что бы то ни стало.
Тем тётка меня и держала. Сказала, что покажет мне снимки и даже отдаст, если заслужу. Я отлично понимала, что та врёт, лгуньей она была патологической, ведь сколько лет вдалбливала мне, что после моих родителей ничего не осталось, но вопреки разуму я не теряла надежды. Бывала у неё не реже раза в неделю, стараясь изо всех сил заслужить фотографии, оплачивала её счета на почте из собственных денег, приводила мастеров для всяких починок в этом разваливающемся доме, терпеливо выслушивала нарекания, ругань, претензии и жалобы на многочисленные болезни, бегала за лекарствами, и при всем при этом сладостным утешением служила мне мысль, что я здесь больше не живу. Возможно, моя ненависть утихла бы, если бы сама тётка не позаботилась о том, чтобы её разжечь.
Она страшно разозлилась на меня, когда я исчезла на три недели. Первый раз в жизни я осмелилась выехать на море, за что и была наказана, хотя предупреждала о своём отъезде. Предупреждение тётка не приняла во внимание и по моему возвращению объявила, что, видно, те альбомы мне больше не нужны, поэтому она и не будет их хранить и один уже даже сожгла. В доказательство продемонстрировала мне кусочек обугленной обложки. Я не убила её тогда, хотя удержаться стоило больших усилий. Позднее, придя в себя, сообразила, что, во-первых, ей негде было их сжечь, не над газом же, а во-вторых, она, без сомнения, опять врёт. Однако я пережила нелёгкие мгновения, ибо желание увидеть лица родителей стало моим наваждением. Если бы я знала, где она хранит альбомы, то забрала бы силой, но в этой жуткой свалке, которую являло собой жилище достойной старушки, нелегко было бы отыскать слона, не говоря уж о более мелких предметах! Я ничем не могла себе помочь и возненавидела тётку ещё сильнее…
* * *
— Боже праведный, — сдавленным голосом произнёс Януш. — Что ты там ещё натворила?…
В первое мгновение я всего лишь удивилась. Меня переполняли сомнения, правильно ли я поступила, отдав задаток за ту последнюю квартиру, которая меня так очаровала, но моей тётке может не понравиться, и тогда расходы буду нести я, а не она. Пятнадцать миллионов на дороге не валяются. Остальные события дня выпали из головы, в памяти образовался пробел. Однако Януш о задатке ещё ничего не знал, я не успела проговориться ни словом. О чем же он тогда спрашивает?…
— А что такое? — неуверенно отозвалась я.
Он дожидался меня в моей квартире и на скрежет ключа вышел в прихожую. Взял из рук сумку, повесил мой плащ и направился в кухню, но на пороге остановился.
— Геня узнал тебя по описанию, но не был уверен, поэтому начал с меня. Так это ты была в том доме на Вилловой?
Пробел в моей памяти стал заполняться с невероятной быстротой. Я как раз пыталась зажечь газ русской зажигалкой, весьма капризной штучкой. То она поджигала газ сразу и без хлопот, а то тянула и устраивала настоящий взрыв. Я обернулась к Янушу.
— Господи, на Вилловой!… Те трупы?!…
Я вспомнила о газе, раздался мощный хлопок, и мне опалило ресницы, брови и волосы. Поставила на горелку пустой чайник, опомнилась, налила воды, отставила чайник и поставила кастрюлю с мясом. Януш молча пережидал мои нервные манипуляции.
— Да говори же ты наконец! — потребовала я и опустилась на стул. — Что там произошло? Уже что-нибудь выяснили?
Януш обошёл вокруг стола и уселся напротив меня.
— Как тебе в голову взбрело сбежать? Ведь тебя там видели! Ты отдаёшь себе отчёт, какие подозрения возбудило твоё поведение?
— Глупости! — рассердилась я, потому что проголодалась, устала, беспокоилась о задатке и была недовольна всем на свете. — Во-первых, никто меня там не знает, а во-вторых, в чем, собственно, дело? Зачем мне было убивать двух совершенно незнакомых людей? Или я вдруг ни с того ни с сего впала в манию убийства? Геня умом тронулся?
— Да нет, не тронулся, он пока неплохо соображает. Что ты там делала? Расскажи мне все, а я потом прокомментирую…
Яростно помешивая ложкой в кастрюле и превращая нормальные котлеты в фарш, я рассказала ему все. Закончила свой рассказ, уже заправляя салат. Достала тарелки с сушки, разложила еду и поставила на стол. Визит на Вилловую был настоящим кошмаром, но аппетита, к сожалению, он меня не лишил.
Януш с удовольствием потянул носом сочный мясной дух, вздохнул, повернулся и нашарил на сушке вилку.
— Ножи, как я понимаю, нам не понадобятся… Ну ладно, а теперь я тебе растолкую, к чему все это привело…
По звонку анонимной информаторши на Вилловую приехал полицейский патруль. Двое полицейских поднялись на лифте на четвёртый этаж, толкнули приоткрытую дверь и вошли в квартиру. Спустя немного времени один из них поехал обратно вниз, а другой вышел на лестничную площадку и закурил.
В состав следственной бригады, которая приехала через четверть часа, входил поручик Генрик Пегжа. В работе он был не новичок, посему приступил к исполнению своих обязанностей спокойно и деловито, не испытывая никаких дурных предчувствий. Начал он с двери.
— Она была приоткрыта? — спросил поручик полицейского, стоявшего на лестничной площадке. В это время начальник бригады, капитан Тиранский, прозванный коллегами для краткости и вполне заслуженно Тираном, вошёл в квартиру.
— Приоткрыта.
— Никто здесь не слонялся?
— Никого не видел. Лифт проехал только один раз и остановился выше. Судя по звуку, видимо, на шестом этаже.
Поручик Генрик Пегжа, или Геня, вошёл в квартиру вслед за капитаном. Повели они себя подобающим образом, ничего не трогали, осмотрели все помещение, убедились в наличии двух трупов, кучи мусора в гостиной и общего беспорядка, после чего предоставили действовать специалистам из лаборатории. Врачу здесь уже нечего было делать. Помогавший бригаде сержант удалился на поиски сторожа, а также случайных свидетелей.
Спустя два часа были уже собраны кое-какие сведения.
Покойная, старая, толстая и весьма неопрятная женщина, погибла от удара по голове. Ударили её один раз, но с такой силой, что второго не понадобилось. Орудие убийства также не пришлось долго искать, один из двух молотков, валявшихся в гостиной, идеально подходил для совершения преступления.
Второй труп доставил хлопот. Малый, лежавший на куче мусора, был очевидно мёртв, однако определить причину смерти оказалось затруднительно. Никаких внешних повреждений на трупе обнаружено не было. Врач высказал предположение, что либо с малым удар случился, либо сердце подвело, но от официальных заявлений пока воздерживался, ожидая новых данных. Он лишь уточнил время наступления смерти. Обе жертвы отправились в мир иной более или менее одновременно, самое большее, с разницей в один час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56