Сидя за письменным столом, Тереска в восьмидесятый раз перечитывала две фразы, размашистым почерком написанные на именинной открытке: «УСПЕХОВ И СЧАСТЬЯ НА СТО ЛЕТ! ЖАЛЕЮ, ЧТО МЕНЯ НЕТ РЯДОМ. Б.» Эти слова так прочно обжились в её памяти, что смысл их уже не доходил до неё. Вглядываясь в них с нежной укоризной, Тереска сожалела, что открытка не пришла в субботу. Ну почему, почему она не пришла в субботу? Это избавило бы Тереску от многих мук. Именины остались бы в её памяти милой домашней вечеринкой, а не кошмаром, не отчаянием, не катастрофой. Разве может человек столько вынести? Значит, может, и выстраданного не отнимешь…
Опоздание в школу в день именин ей простили. Ни один педагог, даже самый суровый, не решился бы погасить сияние, исходившее от Терески и пронизывающее все вокруг ожиданием счастья. Впрочем, если бы и не простили, счастья от этого не убавилось бы.
Источников счастья было два. Первым оказался взлелеянный мечтами долгожданный магнитофон с несколькими катушками плёнок, совместный подарок от всей семьи, а вторым… второй податель счастья наверняка ехал сейчас из Вроцлава в Варшаву. Магнитофон Тереска обнаружила на обеденном столе, когда утром спустилась вниз, и не было на свете такой силы, которая помешала бы ей как следует рассмотреть его и насладиться чувством обладания. Опоздание в школу никакого значения не имело. Пан Кемпиньский, дававший дочери инструкции, как обращаться с магнитофоном, тоже опоздал на службу.
— Так приятно дарить Тереске подарки, — признался он потом жене. — Девочка так умеет радоваться!..
С упоением слушая первые звуки записей, Тереска подумала, что если рядом с магнитофоном посадить Богуся, то это, пожалуй, будет слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой…
Из школы домой она летела на крыльях. Впереди было много дел. Помочь с готовкой праздничного ужина, причесаться, одеться, прослушать плёнки, сделать этот неописуемо сложный макияж — изысканный, не сразу бросающийся в глаза…
Мир прекрасен! Жизнь великолепна! Тёмные, низко нависшие тучи не имели к ней никакого отношения, а нудный монотонный дождик вообще можно было не замечать. Для Терески светило солнце, а небо сияло ослепительной голубизной.
На мокром скользком асфальте осторожно продвигавшимся машинам то и дело отказывали тормоза. Увешанная сумками женщина преклонных лет, переходя улицу в запрещённом месте, вдруг заспешила, трусцой побежала к тротуару, но споткнулась о бордюрный камень и упала на колени в лужу, выпустив из рук свою ношу. Тереска сегодня любила всех людей, а угодивших в беду особенно. Полная сочувствия, она тут же кинулась к старушке, чтобы поднять её. С другой стороны к пострадавшей подбежал какой-то молодой человек.
— Яйца! — в отчаянии стонала старушка. — Езус-Мария, целых пятнадцать штук! Разбились!
По мокрому тротуару раскатились лимоны, картофелины, свёкла и множество каких-то пакетиков и свёртков. Подняв старушку, Тереска и молодой человек принялись собирать продукты, стряхивая с них воду и грязь. Тереска вытащила из портфеля пластиковый пакет, в котором носила школьный завтрак, а молодой человек вынул из кармана газеты.
— Спасибо, спасибо, — рассыпалась в благодарностях спасённая старушка. — Вы так любезны, это так редко у молодёжи в наши дни. Большое спасибо.
— Нельзя перебегать дорогу в таком месте, — ласково укорял её молодой человек тёплым голосом. — Очень сыро, машины тормозят с трудом.
— Гонят как сумасшедшие! — с обидой пожаловалась старушка. — Пешехода считают ни за что. Какая им разница, сыро или нет, они под крышей, на них и дождь не каплет. А вот людям сыро, да ещё и грязно и скользко, у машины четыре колёса, а у человека всего две ноги…
Молодой человек собрался было возразить, но старушка продолжала дальше:
— А все из-за этой слякоти, такой дрянной погоды. .
— Что вы! — невольно запротестовала Тереска, искренне убеждённая в обратном. — Погода просто замечательная!
И старушка, и молодой человек взглянули на девушку с неподдельным изумлением и на какой-то миг обоим показалось, что серенький денёк и вправду озарился солнцем — прозрачные зеленые глаза светились, излучая радость, юное прелестное лицо казалось воплощением весны, а сияющая счастливая улыбка побеждала тучи и дождь. Молодой человек так ею залюбовался, что позабыл о свёкле, которую укладывал в пакет.
В этот момент и Тереска взглянула на него внимательно. «Какой красивый!» — отозвалось что-то у неё внутри. Гораздо старше, чем она, лет двадцать или чуть побольше, волосы тёмные, загорелое лицо с правильными мужественными чертами и редкой красоты глаза — синие, отливающие сапфиром, с блеском. Таких красивых глаз Тереска не видывала ни разу. К тому же строен, широкоплеч, высок. Одет прекрасно. «Если бы не Богусь…» — снова что-то отозвалось в Тереске.
«Что за очаровательное создание!» — в унисон отозвалось что-то в объекте Терескиного восхищения. Неведомо почему, ему представилось озеро под ветром и солнцем. Не отрывая глаз от Терески, он вдруг принялся заворачивать свёклу в газеты.
Старушка, ничего не понимавшая в правилах уличного движения, во многом другом знала толк благодаря богатому жизненному опыту. С добродушной улыбкой она отобрала овощ у молодого человека.
— Большое спасибо, теперь я справлюсь сама. А вам хочу пожелать счастья на новом отрезке жизни. Такая прелестная пара!
Молодые люди одновременно очнулись, оторвав глаза друг от друга. Молодой человек на минуту лишился дара речи, а Тереска весело рассмеялась.
— Благодарим, вы очень любезны, — ответила она. — Мы постараемся ваше пожелание выполнить.
Её радостная беспечность была заразительна. Молодой человек тоже рассмеялся и поклонился.
— Готов признать вашу правоту, — сказал он. — Погода, действительно, замечательная!
Счастье било из Терески лучами, когда она бежала домой, перепрыгивая через лужи. Ей становилось весело от их вида. И от пожеланий старушки, и от воспоминаний о молодом человеке, который так восхищённо на неё смотрел.
— Твоя дочка с каждым днём хорошеет, — заметила пани Марте сестра, явившаяся к ним сразу после обеда.
— Это она от счастья, радуется подарку, — пояснила пани Марта с улыбкой. — Мы дознались от Шпульки, что Тереска давно мечтала о магнитофоне.
К вечеру беззаботное счастье стало уступать место волнению и даже тревоге. Собралась уже вся семья, пришла Шпулька, пришёл кошмарный кузен Казик с длинным красным носом и свежим прыщом, ещё более отощавший и ещё более претенциозный, чем обычно. Петрусь, сынок тётки Магды, уже успел сунуть руки в салатницу и хорошенько повозиться в салате. Янушек не вынес ожидания и полакомился половиной апельсиновых цукатов с торта, а Богуся все ещё не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66