.. ляпнул Чугунов случайно, ни о чем таком не думая и
попал, пришла беда, а тут ломай теперь голову!.. и, не удержавшись,
Мастодонт проиграл слушателю последнюю мысль.
- Вдруг все проще простого... в жизни так сплошь и рядом... сказанул
человек, ничего не имея ввиду, так просто... и попал в точку, а тут
беда... и все начинают искать тайный смысл в его словах. А смысла тайного
нет! Умер Чугунов... скажи спасибо, в роскошном номере не последнего в
Европе отеля, а не в больнице N_3724/5бис... шампанское, сказывали, пил,
смотрел на красивую мебель, посуду, а не пялился в подол замухрыченной
няньки, что судно тащит, расплескивая по сторонам... не на развалюхе
никелированной в палате на шестидесятерых почил... я бы сам так желал,
если б выбор представился...
Ребров выслушал внимательно: Мастодонт мог и сплести собственноручно
эту сеть для Чугунова, а мог и не знать ничегошеньки... а мог сам не
плести, но быть в курсе и молчать, немо пособничая... Чего я добиваюсь?
Реброва будто подслушал Мастодонт, спросил ласково:
- А ты чего, собственно, хочешь?
- Просто хотел рассказать... не для чего-то именно... вдруг вам
пригодится, и потом, жалко человека...
- Молодец, что пришел, - ободрил Мастодонт, ювелирно приучая к
доносительству, и, как опытный дрессировщик, тут же извлек из рукава
"кусок сахара". - Надо послать тебя на выезд... язык у тебя есть...
анкета, вроде, подходящая... говорят, - усмехнулся, - правдолюбством
увлекаешься, но это проходит к зрелым годам, как тяга к танцам или... -
подумал, - к пению под гитару. Иди! Мне работать надо... Машку!.. -
Осекся. - Марь Палну пришли!
В офисе совбанка Пашка Цулко приблизился к аккуратной девушке у
компьютера, постоял, любуясь буковками, бегущими по зеленоватому экрану
монитора, похвалил белозубо:
- Гут!
Швейцарка улыбнулась.
Пашка завалился в кабинет Холина, без спроса взял бутылку, налил
себе, спросил:
- Будешь?
Холин кивнул, в последнее время он кивал все чаще, и Цулко, как
каждый крепко пьющий, вольно или невольно стремился сбить трезвенника с
пути истинного и тем показать себе, что собственный порок вовсе не порок,
а так... человеческая слабость. Мужчины выпили.
- Что он тебе сказал?
- Чтоб через три дня дал ответ. - Холин машинально возил стакан,
размазывая влажную тропку по столу.
- Значит, сорок процентов на двоих? - Цулко похоже прикидывал, во что
же выльется такая цифра. Холин кивнул. Пашка деловито уточнял. - Сколько ж
из этих сорока тебе, сколько мне?
- Мне тридцать Мадзони сразу предложил, я про тебя ввернул, он
накинул еще десять.
- Выходит ты в три раза дороже, чем я, ценишься? - не утерпел Пашка.
- Ладно, наливай, - проявил неожиданное влаголюбие Холин, - мне
двадцать пять, тебе пятнадцать и... забудем.
Пашка удовлетворился, понял, что возвернул себе законные пять
процентов и вдруг припечатал:
- И все это ты предлагаешь мне? - Пашка решил раскрыться. - Офицеру
безопасности?!
- Ты что, тронулся! - Вскипел Холин.
- Я-то нет... а вот вы, бывший товарищ Холин...
- Ты... человека убил, - выдохнул Холин.
- Вот ты-то свихнулся точно! - Расхохотался Пашка. - Наложил полны
штаны? Шучу! Шучу я! Безопасностью сыт не будешь, бабки во! - чиркнул по
глотке, - нужны! Но ты хорош! Человека убил? Ты что, тюха-матюха, какого
человека? Пью вроде я, а мозги вышибает у тебя. Вроде мы, как сиамские
близнецы, я врежу стакан, а у тебя в башке мутнеет? Да! - Вдруг
спохватился Пашка. - Итальяшка дал тебе на раздумья три дня, а уж неделя
прошла. Накличешь беду, алерки ребята зубастые, особенно, что касается
дензнаков.
- Потерпит, - сквалыжно прогнусавил Холин и сам поразился своему
голосу.
В офисе Мадзони заклеил конверт, протянул одному из двух молчаливых,
худощавых молодых людей, сжимающих мотоциклетные шлемы. Мадзони посмотрел
в окно и выругался:
- Sungue della maruzza [грубое ругательство (ит.)].
Оба молодых человека не шелохнулись. Мадзони сделал знак рукой. Юноши
сбежали по лестнице, оседлали два мотоцикла и с ревом выскочили на улицу,
мотоциклы неслись, мелькая меж машин. Один серебряный "Судзуки" чуть
вырвался вперед, взял вправо, мотоциклист в шлеме швырнул конверт на
ступени, ведущие в полицию. Шантажистов никто не видел. Через минуту из
здания полиции вышел человек в штатском, по виду детектив, подобрал
конверт, повертел, будто принюхиваясь и прикидывая, не взорвется ли и...
вернулся в здание полиции.
В комнате, заставленной ящиками с картотекой, инспектор вскрыл
конверт, прочел и передал другому офицеру. Вошел блондин с багровой шеей и
свекольными брылами. Инспектор, размахивая письмом, доложил "любителю
пива":
- Новые обстоятельства... тот русский в отеле... сердечный приступ...
"Любитель пива" проворчал:
- Неужели доследование, - кивнул офицеру в форме. - Обоих сюда!
Холин... и второго, последних кто был в номере.
Мадзони поднял трубку, набрал номер:
- Сеньор Холин! Прошла уже неделя. Что случилось?.. - Повторил
по-итальянски. - Сhе соsа? Ничего, вас вскоре вызовут. Куда? Секрет. Вы
медленно соображаете, сеньор Холин! - Трубка брякнулась на рычаг. Банкир
Мадзони откупорил бутылку портера, сделал два смачных глотка и запел: que
sera sera... [что будет, то будет... - или, чему быть, того не миновать
(ит.) - слова популярной песни] Итальянский банкир пребывал в добром
расположении духа.
Холин и Цулко, бледные, замерли перед столом инспектора швейцарской
полиции. Стрелки на часах показали четырнадцать, затем шестнадцать, без
пяти шесть оба поднялись. Инспектор проводил подозреваемых до дверей,
учтиво пояснил:
- Все... если понадобится, мы вас снова вызовем... наша точка зрения
остается неизменной - смерть от сердечного приступа... неизменной...
пока...
Холин и Цулко долго сидели в неосвещенном салоне. Наконец Пашка
"треснул":
- Я говорил... с итальяшками надо держать ухо востро. Как подставил!
Это цветочки! - Пашка не знал о кассете, изобличающей Холина.
Эдгар Николаевич и заместитель заехали в первый же отель, позвонить
из бара. Холин, прикрыл трубку рукой, зашептал:
- Сеньор Мадзони, мы согласны... что же вы?..
Трубка пророкотала:
- Если помните, у меня еще кассета в запасе, насчет полиции не
волнуйтесь... мои люди охладят их пыл. Заезжайте вечером, обговорим
детали...
Мадзони встречал Холина восторженно, как лучшего друга. Усадил за
стол, преподнес золотую зажигалку в матовом кожаном футляре и духи жене.
- Отлично! - Сыпал Мадзони. - Отлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
попал, пришла беда, а тут ломай теперь голову!.. и, не удержавшись,
Мастодонт проиграл слушателю последнюю мысль.
- Вдруг все проще простого... в жизни так сплошь и рядом... сказанул
человек, ничего не имея ввиду, так просто... и попал в точку, а тут
беда... и все начинают искать тайный смысл в его словах. А смысла тайного
нет! Умер Чугунов... скажи спасибо, в роскошном номере не последнего в
Европе отеля, а не в больнице N_3724/5бис... шампанское, сказывали, пил,
смотрел на красивую мебель, посуду, а не пялился в подол замухрыченной
няньки, что судно тащит, расплескивая по сторонам... не на развалюхе
никелированной в палате на шестидесятерых почил... я бы сам так желал,
если б выбор представился...
Ребров выслушал внимательно: Мастодонт мог и сплести собственноручно
эту сеть для Чугунова, а мог и не знать ничегошеньки... а мог сам не
плести, но быть в курсе и молчать, немо пособничая... Чего я добиваюсь?
Реброва будто подслушал Мастодонт, спросил ласково:
- А ты чего, собственно, хочешь?
- Просто хотел рассказать... не для чего-то именно... вдруг вам
пригодится, и потом, жалко человека...
- Молодец, что пришел, - ободрил Мастодонт, ювелирно приучая к
доносительству, и, как опытный дрессировщик, тут же извлек из рукава
"кусок сахара". - Надо послать тебя на выезд... язык у тебя есть...
анкета, вроде, подходящая... говорят, - усмехнулся, - правдолюбством
увлекаешься, но это проходит к зрелым годам, как тяга к танцам или... -
подумал, - к пению под гитару. Иди! Мне работать надо... Машку!.. -
Осекся. - Марь Палну пришли!
В офисе совбанка Пашка Цулко приблизился к аккуратной девушке у
компьютера, постоял, любуясь буковками, бегущими по зеленоватому экрану
монитора, похвалил белозубо:
- Гут!
Швейцарка улыбнулась.
Пашка завалился в кабинет Холина, без спроса взял бутылку, налил
себе, спросил:
- Будешь?
Холин кивнул, в последнее время он кивал все чаще, и Цулко, как
каждый крепко пьющий, вольно или невольно стремился сбить трезвенника с
пути истинного и тем показать себе, что собственный порок вовсе не порок,
а так... человеческая слабость. Мужчины выпили.
- Что он тебе сказал?
- Чтоб через три дня дал ответ. - Холин машинально возил стакан,
размазывая влажную тропку по столу.
- Значит, сорок процентов на двоих? - Цулко похоже прикидывал, во что
же выльется такая цифра. Холин кивнул. Пашка деловито уточнял. - Сколько ж
из этих сорока тебе, сколько мне?
- Мне тридцать Мадзони сразу предложил, я про тебя ввернул, он
накинул еще десять.
- Выходит ты в три раза дороже, чем я, ценишься? - не утерпел Пашка.
- Ладно, наливай, - проявил неожиданное влаголюбие Холин, - мне
двадцать пять, тебе пятнадцать и... забудем.
Пашка удовлетворился, понял, что возвернул себе законные пять
процентов и вдруг припечатал:
- И все это ты предлагаешь мне? - Пашка решил раскрыться. - Офицеру
безопасности?!
- Ты что, тронулся! - Вскипел Холин.
- Я-то нет... а вот вы, бывший товарищ Холин...
- Ты... человека убил, - выдохнул Холин.
- Вот ты-то свихнулся точно! - Расхохотался Пашка. - Наложил полны
штаны? Шучу! Шучу я! Безопасностью сыт не будешь, бабки во! - чиркнул по
глотке, - нужны! Но ты хорош! Человека убил? Ты что, тюха-матюха, какого
человека? Пью вроде я, а мозги вышибает у тебя. Вроде мы, как сиамские
близнецы, я врежу стакан, а у тебя в башке мутнеет? Да! - Вдруг
спохватился Пашка. - Итальяшка дал тебе на раздумья три дня, а уж неделя
прошла. Накличешь беду, алерки ребята зубастые, особенно, что касается
дензнаков.
- Потерпит, - сквалыжно прогнусавил Холин и сам поразился своему
голосу.
В офисе Мадзони заклеил конверт, протянул одному из двух молчаливых,
худощавых молодых людей, сжимающих мотоциклетные шлемы. Мадзони посмотрел
в окно и выругался:
- Sungue della maruzza [грубое ругательство (ит.)].
Оба молодых человека не шелохнулись. Мадзони сделал знак рукой. Юноши
сбежали по лестнице, оседлали два мотоцикла и с ревом выскочили на улицу,
мотоциклы неслись, мелькая меж машин. Один серебряный "Судзуки" чуть
вырвался вперед, взял вправо, мотоциклист в шлеме швырнул конверт на
ступени, ведущие в полицию. Шантажистов никто не видел. Через минуту из
здания полиции вышел человек в штатском, по виду детектив, подобрал
конверт, повертел, будто принюхиваясь и прикидывая, не взорвется ли и...
вернулся в здание полиции.
В комнате, заставленной ящиками с картотекой, инспектор вскрыл
конверт, прочел и передал другому офицеру. Вошел блондин с багровой шеей и
свекольными брылами. Инспектор, размахивая письмом, доложил "любителю
пива":
- Новые обстоятельства... тот русский в отеле... сердечный приступ...
"Любитель пива" проворчал:
- Неужели доследование, - кивнул офицеру в форме. - Обоих сюда!
Холин... и второго, последних кто был в номере.
Мадзони поднял трубку, набрал номер:
- Сеньор Холин! Прошла уже неделя. Что случилось?.. - Повторил
по-итальянски. - Сhе соsа? Ничего, вас вскоре вызовут. Куда? Секрет. Вы
медленно соображаете, сеньор Холин! - Трубка брякнулась на рычаг. Банкир
Мадзони откупорил бутылку портера, сделал два смачных глотка и запел: que
sera sera... [что будет, то будет... - или, чему быть, того не миновать
(ит.) - слова популярной песни] Итальянский банкир пребывал в добром
расположении духа.
Холин и Цулко, бледные, замерли перед столом инспектора швейцарской
полиции. Стрелки на часах показали четырнадцать, затем шестнадцать, без
пяти шесть оба поднялись. Инспектор проводил подозреваемых до дверей,
учтиво пояснил:
- Все... если понадобится, мы вас снова вызовем... наша точка зрения
остается неизменной - смерть от сердечного приступа... неизменной...
пока...
Холин и Цулко долго сидели в неосвещенном салоне. Наконец Пашка
"треснул":
- Я говорил... с итальяшками надо держать ухо востро. Как подставил!
Это цветочки! - Пашка не знал о кассете, изобличающей Холина.
Эдгар Николаевич и заместитель заехали в первый же отель, позвонить
из бара. Холин, прикрыл трубку рукой, зашептал:
- Сеньор Мадзони, мы согласны... что же вы?..
Трубка пророкотала:
- Если помните, у меня еще кассета в запасе, насчет полиции не
волнуйтесь... мои люди охладят их пыл. Заезжайте вечером, обговорим
детали...
Мадзони встречал Холина восторженно, как лучшего друга. Усадил за
стол, преподнес золотую зажигалку в матовом кожаном футляре и духи жене.
- Отлично! - Сыпал Мадзони. - Отлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42