- Сановник поднял трубку "вертушки" -
ожил телефон под гербом в кабинете предправления:
- День добрый! - Сановник не представился, должны узнавать по голосу,
а не узнают... тем хуже. - Что там ваш Ребров? Тормозит дело. Перебросить
товар? - Сановник кивнул на Седого, тот разжал рот:
- Хоть завтра!
- Хоть завтра, - уже без подъема повторил Сановник. - Все уперлось в
Реброва.
Мастодонт нервничал: всего месяц с небольшим и уже подставляет... эх,
Ребров, просил же не копай, живи спокойно...
- Я разберусь, - заверил Сановника.
Ребров вечерами бегал по близлежащему парку в теннисных шортах с
лентой-перевязкой на волосах, бежал и сейчас по пустынной аллее. Сзади
раздался рев мотоциклетного мотора. Ребров обернулся и увидел несущийся
навстречу серебряный "судзуки", попытался ринутся вперед, но... прямо на
него с включенной фарой наезжал второй мотоцикл. Обе машины резко
затормозили в двух шагах от Реброва каждая, сухая земля брызнула из-под
колес. Ребров замер в центре "коробочки" из двух мотоциклов и густых
кустов по бокам. Двое тренированных парней соскочили с мотоциклов, не
снимая шлемов, и начали сходится, чуть расставив руки. Били долго,
обстоятельно, не торопясь и ничего не опасаясь: уезжая, сыпанули песка в
рот окровавленному распластанному человеку.
...Ребров не помнил, как добрался до дома и тут... позвонил
Мастодонт. Ребров слушал его далекий рев и рассматривал лицо в зеркале: из
рассеченной губы на белоснежные шорты "шлезинджер" падали красные капли и
расплывались бесформенными пятнами на ткани.
Трубка ревела голосом Мастодонта. Ребров вытянул ноги, время от
времени ощупывал ссадины и грязные с налипшей землей раны, опасаясь
переломов.
- Запомни! - последнее, что взрычал Мастодонт. - Чтоб завтра же... -
связь оборвалась.
Прошло не более десяти минут... и телефон снова ожил... голос Мадзони
шептал, оглаживая как ветерок из садов, окружающих банкира:
- Che cosa? Что случилось, сеньор Ребров? Вы после приема не
позвонили? Вас никто не обидел? Отлично. Кстати, я послал вам презент... у
вас в почтовом ящике. До встречи, сеньор Ребров!
Избитый с трудом извлек из почтового ящика конверт, разрезал, вынул
пластинку, поставил на толстый диск проигрывателя. Переворачивающий душу
баритон пел: ...Que sera sera...
Из разболтанного "москвича", с заляпанными грязью номерами выбрался
длиннорукий парень с детскими чертами и неожиданно широкими мужскими
плечами: правая, обветренная, цвета вареных раков ручища с татуировкой
КЕНТ - когда... надо терпеть - сжимала защитного цвета торбу, левая -
фибровый чемоданчик. Парень, не оглядываясь, вошел в подъезд дома Холиных,
поднялся на лифте.
Со скрежетом закрыл забранную панцирным плетением шахтовую камеру. На
пустой площадке никого. Четыре квартиры, три бронированные двери, обитые
дерматином. Парень вынул связку ключей, и с третьей попытки открыл верхний
трехстержневой дверной запор. Чемоданчик лежал на метлахской плитке
площадки, бок его алел выведенными суриком буквами Мосгаз, рядом с
чемоданчиком лежали разводной ключ и два гаечных.
С верхнего марша спускалась старушка, равнодушно скользнула взором по
присевшему у чемоданчика покуривавшему "газовщику". Шаги старушки смолкли.
"Газовщик" попробовал подобрать ключ к нижнему замку - раз, другой, третий
- упрятал с досадой связку в торбу, извлек нечто, более всего напоминающее
чуть разогнутую женскую шпильку - замок послушно щелкнул, стальная створка
распахнулась - за ней скрывалась еще одна дверь - вторую преграду
"газовщик" преодолел с первой попытки - вошел в квартиру Холина, притворив
оказавшиеся бесполезными двери и включил свет, быстро прошел к телефону,
набрал номер и, сообщив дежурной на пульте код 31/15, отключил
сигнализацию.
"Газовщик" с любопытством переходил от одной вещи к другой,
дотрагивался до антикварных тарелок, гладил предметы старины... после
ознакомления с обстановкой "газовщик" быстро нашел деньги в одном из
выдвижных шкафов и начал укладывать в торбу приглянувшиеся вещички,
отдавая предпочтение небьющемуся серебру...
Холин подъехал к дому, заглушил движок, включил "секретку" и
направился к подъезду: ступени, лифт, подъем в пыльной шахте, площадка...
Холин приблизился к своей двери и увидел окурок в полуметре от порога.
Вытащил ключи: отпер первую дверь, - не закрыл, чтоб не греметь запорами,
вторую, прислушался - тихий шорох - сунул руку в тумбочку под телефоном,
извлек пистолет и... только тогда резко включил свет в коридоре. Из
средней двери выскочил бледный "газовщик" с заточкой.
Увидеть пистолет грабитель никак не рассчитывал, выронил заточку еще
до глухого холинского - "Брось!".
Хозяин квартиры, не приближаясь, стволом показал "газовщику", чтобы
тот вернулся в гостиную: сели в торцах длинного, овальной формы,
румынского стола. Холин оглядывал застекление шкафов, пытаясь определить,
что украдено. "Газовщик" без понуканий сунул красноватую ручищу в холщевый
зев торбы и стал выкладывать на ковер: три портсигара один за другим, ножи
для фруктов, овчинниковский половник с цветной эмалью, сияющий губкинский
сливочник, канделябр на пять свечей...
Торба опустела, парень бросил бесполезный мешок у подошв кроссовок
никак не менее сорок шестого размера и, не слишком надеясь на
благоприятный исход, попросил:
- Отпусти, мужик!
Холин переложил пистолет из правой в левую, размял затекшие пальцы и
не произнес ни слова.
- Отпусти! - взмолился грабитель.
Холин молчал, неожиданно кивнул на дверцу бара:
- Возьми коньяка! Налей себе!
Парень покорно открыл бар, набулькал полстакана, выпил.
- Еще! - приказал Холин, угрожая пистолетом. Парень выпил еще.
- Захорошело? - Холин снова переложил пистолет в правую.
- Отпусти, мужик! - чуть заплетающимся языком, глухо взмолился
грабитель. Хозяин молчал.
- Я вышел только три месяца... представь, мне двадцать четыре... с
четырнадцати в зоне... а до этого детдом хуже зоны... я на свободе всего
три месяца последние... да еще полгода набежит, если все сложить... - Из
глаз парня показались слезы.
- Пей еще! - грубо приказал Холин, и подкрепил приказ пистолетом.
"Газовщик" осилил еще полстакана, и хмельные слезы потекли обильнее.
- Милицию чего не вызываешь? - Вдруг вскинулся грабитель.
- Куда спешить?.. - Холин до сих пор не мог поверить, что выполняет
план Седого, и что план этот срабатывает безукоризненно.
Холин время от времени поглядывал на бронзовые часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
ожил телефон под гербом в кабинете предправления:
- День добрый! - Сановник не представился, должны узнавать по голосу,
а не узнают... тем хуже. - Что там ваш Ребров? Тормозит дело. Перебросить
товар? - Сановник кивнул на Седого, тот разжал рот:
- Хоть завтра!
- Хоть завтра, - уже без подъема повторил Сановник. - Все уперлось в
Реброва.
Мастодонт нервничал: всего месяц с небольшим и уже подставляет... эх,
Ребров, просил же не копай, живи спокойно...
- Я разберусь, - заверил Сановника.
Ребров вечерами бегал по близлежащему парку в теннисных шортах с
лентой-перевязкой на волосах, бежал и сейчас по пустынной аллее. Сзади
раздался рев мотоциклетного мотора. Ребров обернулся и увидел несущийся
навстречу серебряный "судзуки", попытался ринутся вперед, но... прямо на
него с включенной фарой наезжал второй мотоцикл. Обе машины резко
затормозили в двух шагах от Реброва каждая, сухая земля брызнула из-под
колес. Ребров замер в центре "коробочки" из двух мотоциклов и густых
кустов по бокам. Двое тренированных парней соскочили с мотоциклов, не
снимая шлемов, и начали сходится, чуть расставив руки. Били долго,
обстоятельно, не торопясь и ничего не опасаясь: уезжая, сыпанули песка в
рот окровавленному распластанному человеку.
...Ребров не помнил, как добрался до дома и тут... позвонил
Мастодонт. Ребров слушал его далекий рев и рассматривал лицо в зеркале: из
рассеченной губы на белоснежные шорты "шлезинджер" падали красные капли и
расплывались бесформенными пятнами на ткани.
Трубка ревела голосом Мастодонта. Ребров вытянул ноги, время от
времени ощупывал ссадины и грязные с налипшей землей раны, опасаясь
переломов.
- Запомни! - последнее, что взрычал Мастодонт. - Чтоб завтра же... -
связь оборвалась.
Прошло не более десяти минут... и телефон снова ожил... голос Мадзони
шептал, оглаживая как ветерок из садов, окружающих банкира:
- Che cosa? Что случилось, сеньор Ребров? Вы после приема не
позвонили? Вас никто не обидел? Отлично. Кстати, я послал вам презент... у
вас в почтовом ящике. До встречи, сеньор Ребров!
Избитый с трудом извлек из почтового ящика конверт, разрезал, вынул
пластинку, поставил на толстый диск проигрывателя. Переворачивающий душу
баритон пел: ...Que sera sera...
Из разболтанного "москвича", с заляпанными грязью номерами выбрался
длиннорукий парень с детскими чертами и неожиданно широкими мужскими
плечами: правая, обветренная, цвета вареных раков ручища с татуировкой
КЕНТ - когда... надо терпеть - сжимала защитного цвета торбу, левая -
фибровый чемоданчик. Парень, не оглядываясь, вошел в подъезд дома Холиных,
поднялся на лифте.
Со скрежетом закрыл забранную панцирным плетением шахтовую камеру. На
пустой площадке никого. Четыре квартиры, три бронированные двери, обитые
дерматином. Парень вынул связку ключей, и с третьей попытки открыл верхний
трехстержневой дверной запор. Чемоданчик лежал на метлахской плитке
площадки, бок его алел выведенными суриком буквами Мосгаз, рядом с
чемоданчиком лежали разводной ключ и два гаечных.
С верхнего марша спускалась старушка, равнодушно скользнула взором по
присевшему у чемоданчика покуривавшему "газовщику". Шаги старушки смолкли.
"Газовщик" попробовал подобрать ключ к нижнему замку - раз, другой, третий
- упрятал с досадой связку в торбу, извлек нечто, более всего напоминающее
чуть разогнутую женскую шпильку - замок послушно щелкнул, стальная створка
распахнулась - за ней скрывалась еще одна дверь - вторую преграду
"газовщик" преодолел с первой попытки - вошел в квартиру Холина, притворив
оказавшиеся бесполезными двери и включил свет, быстро прошел к телефону,
набрал номер и, сообщив дежурной на пульте код 31/15, отключил
сигнализацию.
"Газовщик" с любопытством переходил от одной вещи к другой,
дотрагивался до антикварных тарелок, гладил предметы старины... после
ознакомления с обстановкой "газовщик" быстро нашел деньги в одном из
выдвижных шкафов и начал укладывать в торбу приглянувшиеся вещички,
отдавая предпочтение небьющемуся серебру...
Холин подъехал к дому, заглушил движок, включил "секретку" и
направился к подъезду: ступени, лифт, подъем в пыльной шахте, площадка...
Холин приблизился к своей двери и увидел окурок в полуметре от порога.
Вытащил ключи: отпер первую дверь, - не закрыл, чтоб не греметь запорами,
вторую, прислушался - тихий шорох - сунул руку в тумбочку под телефоном,
извлек пистолет и... только тогда резко включил свет в коридоре. Из
средней двери выскочил бледный "газовщик" с заточкой.
Увидеть пистолет грабитель никак не рассчитывал, выронил заточку еще
до глухого холинского - "Брось!".
Хозяин квартиры, не приближаясь, стволом показал "газовщику", чтобы
тот вернулся в гостиную: сели в торцах длинного, овальной формы,
румынского стола. Холин оглядывал застекление шкафов, пытаясь определить,
что украдено. "Газовщик" без понуканий сунул красноватую ручищу в холщевый
зев торбы и стал выкладывать на ковер: три портсигара один за другим, ножи
для фруктов, овчинниковский половник с цветной эмалью, сияющий губкинский
сливочник, канделябр на пять свечей...
Торба опустела, парень бросил бесполезный мешок у подошв кроссовок
никак не менее сорок шестого размера и, не слишком надеясь на
благоприятный исход, попросил:
- Отпусти, мужик!
Холин переложил пистолет из правой в левую, размял затекшие пальцы и
не произнес ни слова.
- Отпусти! - взмолился грабитель.
Холин молчал, неожиданно кивнул на дверцу бара:
- Возьми коньяка! Налей себе!
Парень покорно открыл бар, набулькал полстакана, выпил.
- Еще! - приказал Холин, угрожая пистолетом. Парень выпил еще.
- Захорошело? - Холин снова переложил пистолет в правую.
- Отпусти, мужик! - чуть заплетающимся языком, глухо взмолился
грабитель. Хозяин молчал.
- Я вышел только три месяца... представь, мне двадцать четыре... с
четырнадцати в зоне... а до этого детдом хуже зоны... я на свободе всего
три месяца последние... да еще полгода набежит, если все сложить... - Из
глаз парня показались слезы.
- Пей еще! - грубо приказал Холин, и подкрепил приказ пистолетом.
"Газовщик" осилил еще полстакана, и хмельные слезы потекли обильнее.
- Милицию чего не вызываешь? - Вдруг вскинулся грабитель.
- Куда спешить?.. - Холин до сих пор не мог поверить, что выполняет
план Седого, и что план этот срабатывает безукоризненно.
Холин время от времени поглядывал на бронзовые часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42