Строительные батальоны
оперативно и без особого труда возводили через рвы сборные мосты, на
заполненных водой пространствах организовывались паромные и понтонные
переправы. "Плуг" делил земную плоть на острова, и люди, поневоле
превратившиеся в портных, сращивали ее как могли.
Ларсен в волнении утер взмокший лоб. Инопланетная тройка шла прямо на
них.
- Мотоцикл... Надо его вытащить! - прохрипел он.
- Не успеем!
- Если вдвоем... - Ларсен сообразил, что в самом деле не успеют. Да
еще ведь надо завести! А заведется ли он после такого кувырка?.. Не
сговариваясь, они бросились бежать - Сашка чуть впереди, лейтенант сразу
за ним. Бомбы, рассыпаемые щедрой рукой сеятеля, летели к земле, волна
сыплющихся разрывов неукротимо близилась. Прикинуть, где именно пройдут
"сигары", представлялось почти невозможным, - корабли инопланетян
перемещались непредсказуемым зигзагом. И таким же образом пытались убежать
от них люди. Со стороны это выглядело, должно быть, забавно: пара
перепуганных зайцев, удирающих от машины с охотниками... Взрыв подбросил
лейтенанта, кубарем прокатил по замороженным кочкам. Заполошно крича,
денщик гигантскими прыжками припустил по полю. Он словно почувствовал, что
всегдашняя удача на этот раз ему изменит. Подняв гудящую голову, Ларсен
смотрел вслед убегающему. Когда очередной взрыв накрыл денщика, он не
вздрогнул и даже не сморгнул. Это была всего-навсего крохотная вспышка
"северного сияния". Она не калечила и не ранила, она лишь мгновенно
поглощала людей, впитывая живую материю, превращая в ничто, в одну только
голую память.
А после к лейтенанту приблизилось НЕЧТО - пустота, носящая имя
"сетчатой ловушки". Ларсен зарылся лицом в снег, затаив дыхание, стараясь
не двигаться. С ужасающей отчетливостью он ощутил над собой присутствие
чего-то живого постороннего. Так чувствуют на себе взгляды напряженные
люди. Он был пьян, он был жутко напуган, но странную суть изменений,
происходящих с воздухом, с частотным диапазоном слышимого, подмечал с
обостренным вниманием. Потрескивая статическими зарядами, огромный
невидимый зверь склонился над ним, может быть, что-то про себя взвешивая,
возможно, решая его судьбу. В голове у Ларсена заиграли всполохи, словно
кто кистью разбрызгивал аляповато замешанную акварель. Все расплывалось и
наползало друг на друга, собственная рука вдруг превратилась в костлявую
кисть скелета. Ларсен в ужасе приподнялся и ни с того ни с сего увидел
бледные улочки незнакомой деревни.
Это было странное поселение. Все здесь было слеплено из тумана, и
даже люди, шагающие по сбитым в щиты дощечкам, напоминали бесплотных
призраков. Рты их раскрывались, но он ничего не слышал. Одни лишь
шевелящиеся губы и красноречивые взмахи рук... Шагах в тридцати от него
беззвучно проплыла запряженная двойкой подвода. Лошадей вел под уздцы
седобородый мужичонка в сбитой набекрень шапке-ушанке. Как и все он
состоял из белесого дыма и в воздух над собой выдыхал такой же дым. Облако
пара, еще недавно составлявшее с мужичонкой единое целое, лохматясь и
колеблясь, тянулось прочь обрывая зыбкую пуповину и тотчас рассеиваясь.
Глядя на этого мужичка, лейтенант как-то враз успел взмокнуть. То ли от
страха, то ли от жаркой догадки. Почему-то подумалось, что он видит
деревню "мозырей" - тех самых бесплотных ангелов, о которых поминал Сашка,
о которых поговаривали перед сном солдатики. Ведь и солдатикам нужно во
что-то верить. Не в рай, так в подобную призрачную местность. В
бессмертных жителей-мозырей...
- Ага... Вон оно, значит, как у вас... - Ларсен поднял голову, глянул
вверх - туда, где по его разумению должна была находиться голова
великана-невидимки. - Значит, перед тем как шлепнуть, предлагается - туда
или сюда? Мило!.. Только меня такой выбор не устраивает, понятно? Вот и
мотай на ус. А не устраивает, так не тяни резину. Ты же солдат, я понимаю.
Я и сам такой. Вот и действуй как там у вас положено. К стенке - так к
стенке...
Ларсен хрипло захохотал. Его рассмешило слово "стенка". На пару
километров вокруг эти самые пришельцы при всем своем желании не нашли бы
ни одной стены. И ему представилось, как незримые чудища ведут непутевого
лейтенанта, подыскивая подходящее место, а места этого все никак не
находят.
Он еще продолжал хохотать, когда пустота тягуче проскрипела. Что-то
изменилось, и Ларсен вдруг понял, что свободен. Свободен и жив вопреки
всякой логике. "Сетчатые ловушки" просто так от своих жертв не
отказывались...
Череда взрывов успела унестись далеко вперед, и, поднявшись на
дрожащие ноги, Ларсен понуро побрел по цепочке Сашкиных следов. Машинально
он даже принялся их считать. Восьмой, девятый, одиннадцатый... Следы
обрывались на полшаге. Сапог так и не продавил снежный покров до скованной
морозом тверди, - след только наметился, не успев превратиться в твердый
отпечаток. Сашка исчез раньше. Он всегда опережал окружающих на чуть-чуть
- опередил и сейчас.
Отвернувшись от места Сашкиной гибели, Ларсен взглянул в сторону
дымящегося рва и уныло поплелся назад к брошенному мотоциклу.

На позиции он был уже через каких-нибудь десять минут. Бомбежка
продолжалась, и продолжали яростно отплевываться немногие из уцелевших
орудий. Точнее сказать, техники было предостаточно, - не хватало людей.
Повалив "Хаккель" на снег, Ларсен огляделся. "Сигары" размеренно
пикировали на соседей, давая батарее передышку, но с каждым новым заходом
они явственно приближались. На Ларсена откуда ни возьмись налетел паренек
с ошалевшими глазами. Руки растерявшегося бойца ходили ходуном, голову он
изо всех сил вжимал в плечи, жалея, очевидно, что рожден не черепахой.
Ларсен схватил его за грудки и бесцеремонно встряхнул.
- Где майор, малыш? Ты слышишь? Как тут у вас дела?
Губы бойца дрогнули. Он что-то хотел сказать, но голос его подвел,
родив какое-то птичье клекотание. Оттолкнув солдата, Ларсен устремился к
орудиям.
Батареи как таковой больше не существовало. Усталый, полуоглохший
старшина, помогающий ему сержант - вот и все, что осталось от десятка
орудийных расчетов. И это за несколько минут до очередного налета
неприятеля. От пришлого лейтенанта не ждали героических жертв, - да это и
не было жертвой. Кто-то обязан был им помочь, и Ларсен без колебаний
влился в маленькое войско. Никто не выказал ни малейшего одобрения, - они
приняли его поступок, как должное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18