Я не обращала на него внимания, и это его взбесило. Когда я проходила мимо с подносом, на котором стояли закуски и напитки, он выставил ногу, я споткнулась и рухнула на пол. Мясо, пиво, тарелки и пивные кружки разлетелись по всей таверне, прибежал хозяин и стал бить меня за мою неуклюжесть. Ну а я поднялась с пола и двумя ударами уложила их обоих — и хозяина, и брата мэра. Вызвали стражу и полицейских. Я стала бороться и с ними, но их было слишком много, а я одна. Меня выволокли из таверны и бросили в тюрьму. Это была скорее развалюха, а не тюрьма, и пока мэр и комитет из граждан решали, какое ужасное наказание следует назначить мне за мои преступления, я проломила крышу — она была из соломы и старого дерева — и убежала. Доминик, не расстававшийся с пергаментом и угольным карандашом, рисовал Арнелу, пока она рассказывала о своей жизни.
— Вы и впрямь прожили жизнь, полную приключений, — усмехнулся он. — Что же было дальше?
Арнела опустила глаза на свои сильные загорелые руки.
— Я убежала оттуда и стала жить в этих горах и в лесу. Я знала, что никто из города не осмелится преследовать меня на земле, принадлежащей Разанам. В этих местах живут только преступившие закон.
Кэрей сидела, уперев подбородок в ладони, её глаза горели восхищением.
— А вы не боялись Разанов?
— Они знали, что я убежала от правосудия, — усмехнулась Арнела. — Их мужчины меня не беспокоили, а женщины не раз пробовали напугать. Ну так им пришлось зализывать синяки и лечить сломанные кости, вот что я могу сказать. Особенно досталось тем, кто пытался украсть моих коз. Сейчас Разаны оставили меня в покое, и мне это по душе.
Ласково подняв со своих коленей маленького козлёнка, она осторожно переложила его на кучу сухой травы.
— Наверное, назову его Морфеем. С самого рождения он только и знает, что спит. Доминик, ты говорил про Адамо. Могу вам сказать, что я его знаю.
— Пожалуйста, расскажите нам про него, — сразу заинтересовался Бен.
Вздохнув, женщина кивнула:
— За несколько лет я не раз видела, как этого мальчика тащили назад в пещеры Разанов, откуда он пытался сбежать. Мне он понравился с первого же взгляда. Он ведь такой же крупный, как я, и такой же сильный. Стоило только посмотреть на него, и даже со спины было видно, что Адамо — прямо какая-то гора!
Но давайте я расскажу вам дальше. Однажды ночью, наверное месяц назад, началась гроза, пошёл дождь. Я вышла на скалы, чтобы загнать сюда своих коз, укрыть их от дождя. И тут увидела Адамо. Он прятался в скалах, как зверь, на которого ведётся охота. Он был голоден и промок до нитки. Я привела его в эту пещеру, обсушила и накормила. Сначала я подумала, что он немой, потому что половину ночи он просидел у огня, не проронив ни слова, просто смотрел на меня своими карими, как у лесного оленя, глазами. Но постепенно я его разговорила. Адамо не знал, кто его мать и кто отец, но помнил большой дом, где, по его мнению, он когда-то жил. Он вспомнил старого величественного господина и добрую старую женщину, и все — больше он ничего вспомнить не мог. Единственное, в чём он был уверен, так это в том, что он не принадлежит к племени Разанов, их пещеры были для него тюрьмой. Старая Магуда Разан всё время убеждала Адамо, что приходится ему бабушкой и что, кроме неё, других живых родственников у него нигде нет. Бедный Адамо умолял отпустить его на свободу, но Магуда отказывалась наотрез. Жизнь среди бандитов и убийц была ему ненавистна, вот он и старался убежать. Но далеко уйти ему никогда не удавалось. Мужчины из племени Разан ловили его внизу и приводили обратно в пещеры. Адамо был обычный, спокойный, одинокий ребёнок, но после того, как его поймали в первый раз, он отказался разговаривать с Разанами, особенно с Магудой. Он рос и часто убегал, но каждый раз его возвращали назад. Магуда всячески угрожала ему, пугала всякими ужасами, но Адамо это не останавливало.
Мы проговорили всю ночь, под утро я задремала, а когда проснулась, его и след простыл. Вскоре здесь появились Разаны, они обыскали всю округу. Их возглавлял Лигран Разан — он хуже своих трёх братьев, вместе взятых. Огромный мастифф, бывший с ним, учуял запах Адамо, и они ушли — свора диких псов, в человечьем обличье! После этого я Адамо больше не встречала, и молю Бога и всех святых, чтобы в тот раз бедному мальчишке удалось сбежать. Я ведь не видела, как его тащили назад, это по крайней мере даёт мне надежду. Хотя с Разанами никогда ничего не знаешь — они могли его схватить и вернуться другой дорогой.
Бен почувствовал необыкновенное расположение к Арнеле.
— Не беспокойтесь, мадам, мы проберёмся в их логово и найдём его, если он там. А если нет, мы прочешем всю Францию и Испанию и вернём Адамо его дяде в Вероне.
Доминик подарил Арнеле законченный рисунок.
— Спасибо за помощь, Ариела. Надеюсь, вам моя работа понравится. Примите в благодарность за помощь и гостеприимство.
Ликотворец изобразил Арнелу в профиль, сидящей у костра с козлёнком на коленях. Пергамент, казалось, излучал запечатлённую на нём доброту и простосердечие. Каждая черта загрубевшего обветренного лица великанши дышала человечностью и дружелюбием.
У Арнелы даже голос изменился от благоговения перед талантом художника.
— Доминик, — хрипло проговорила она, — я никогда не видела ничего подобного! Какая чудесная картина! Я повешу её на самую сухую стену. Она всегда будет напоминать мне о вас, дорогие мои друзья. Ну а теперь скажите, я могу вам чем-нибудь помочь? Только скажите, я всё сделаю.
Чёрный Лабрадор положил голову на колено Арнеле и уставился на неё. «Эта чудесная женщина пошла бы с нами, я знаю. Но козы для неё всё равно что дети. А что станется с ними, если она бросит стадо и вместе с нами будет рисковать своей жизнью?»
Бен был согласен с Недом и ответил вслух:
— О, не тревожьтесь, мадам. Мы не пропадём! Хотя я был бы рад, если бы вы нас поджидали, когда мы будем возвращаться. Может быть, нам придётся уносить ноги из этих мест как можно быстрее.
Арнела почесала Неда за ухом.
— Я день и ночь буду ждать известий. А теперь отдыхайте. Здесь самое безопасное время — ночь. Днём передвигаться опасно. Ложитесь спать, дети мои.
Они уютно устроились на сухой траве. Нед, полуприкрыв глаза, смотрел, как Арнела, вооружившись двойной ниткой козьей шерсти и большой костяной иголкой, чинит их разорванные плащи.
Перед тем как погрузиться в сон, Нед услышал, что она собирает траву и тихонько увещевает забредших в пещеру коз.
— Ш-ш, Аякс, и ты, Пантиро, дайте молодым людям поспать. Им и так уже досталось, и скоро достанется ещё. Идите, идите на свежий воздух, пообедайте там. Кловис, да займись же своим отпрыском! Смотри, как он плохо воспитан. Уходите все!
Нед принялся было рассуждать о привольном житьё в стаде заботливой Арнелы, но его никто не услышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79