«А ещё, что мы все живы, а главное, снова вместе!»
* * *
Проникнув в пещеру, утреннее солнце осветило забавную сцену: козы сбились в кучу у входа, они боялись, как бы медведь не загрыз их. Целая и невредимая, Кэрей пила травяной чай, с нежностью поглядывая на спящего медведя. Он лежал возле неё, от его шкуры поднимался пар. Девушка ласково поглаживала зверя.
— Он остался со мной, носил в лапах, защищал, только не понимаю почему.
Доминик поскрёб в затылке.
— Кто знает? Может, из-за того, что ты была добра к нему. Ведь именно ты, Кэрей, не хотела, чтобы он оставался в клетке. С первой же минуты, как ты его увидела, ты уверяла, что спасёшь его. Видно, он — доброе создание. Можно я его поглажу?
— Погладь, — улыбнулась Кэрей. — Он тебя не укусит.
Доминик ласково похлопал медведя по голове. Похоже, тот был настроен вполне мирно. Осмелев, Доминик почесал ему шерсть под ошейником, как всегда чесал Неда. Но медведь резко выпрямился и отшвырнул Ликотворца в сторону, схватившись лапами за железный ошейник.
Кэрей стала успокаивать зверя, прижавшись щекой к огромной медвежьей лапе.
— Тихо, тихо, мой бедный друг. Разве Доминик сделал тебе больно? Я уверена, он этого не хотел, правда, Дом?
Медведь обратил на Доминика большие, печальные и влажные глаза. Некоторое время художник вглядывался в них. И. вдруг ахнул.
— Бен, Арнела, несите сюда факел, поближе к его морде. С этим зверем что-то странное.
Кэрей встала на защиту своего медведя.
— Не делайте ему больно, не пугайте его! А не то я перестану с вами разговаривать! Навсегда!
— Обещаю, мы его не обидим, — заверил её Бен. — Пусть Доминик как следует рассмотрит его. Твой медведь с нами в полной безопасности.
Набравшись смелости, Доминик сел как можно ближе к зверю. Арнела и Бен держали факелы, а Кэрей в тревоге слонялась за спиной животного.
— Что там, Доминик? — со страхом спрашивала она. — О, пожалуйста, скажи мне!
Ликотворец из Сабады пристально всматривался в глаза медведя. Прищурился, но не смог сдержать слёз, хлынувших по его лицу.
— Это человек! — зарыдал он. — Человек, заключённый в медвежью шкуру!
Медведь кивнул головой, насколько позволял ему ошейник, унизанный гвоздями, и издал долгий страдальческий стон.
Нед беззвучно воззвал к Бену: «Чего ты слушаешь, открыв рот и сложа руки, освободи несчастного!»
Арнела достала свой острый кривой нож.
— Сейчас я избавлю его от этой грязной шкуры!
Кэрей протянула руку.
— Нет, Арнела. Это сделаю я. Дайте мне нож. Поищите, не найдётся ли мягкой тряпки или мха, и намочите её в тёплой воде. Да, а нет ли у вас чего-нибудь, чем можно разрезать ошейник?
Кэрей подошла к медведю и взяла его морду в свои ладони.
— Не двигайся, доверься мне. Тебе не будет больно.
Медведь прижался носом к её лбу.
— М-м-м-м-м-м-м. — Он опустил голову, положив её на колени девушки.
Ариела порылась в своих вещах и нашла старый напильник.
— Сколько уродливых копыт я им подпилила!
С величайшей осторожностью Кэрей подложила под ошейник тёплый и влажный мох.
Бен услышал, как она, не в силах сдерживать гнев, приговаривала, скрипя зубами:
— Этот ошейник утыкан гвоздями с двух сторон. Грязные, подлые Разаны! Как они посмели так поступить с человеком? Я рада, что они все погибли! Рада!
Арнела подсунула под ошейник руку и отпилила позеленевшую медную заклёпку, скреплявшую концы ошейника. На это сильной женщине много времени не потребовалось. Одним взмахом мускулистых рук она сорвала с шеи животного железную полосу и отшвырнула её от себя.
— Ну, давай, Кэрей, посмотрим, на кого похож наш медведь!
Чуткими пальцами девушка нащупала ряд тугих стежков из сыромятной кожи, соединявших голову с телом. Тряпкой, смоченной в тёплой воде, она протёрла шов. Засохшая кровь и свалявшаяся шерсть разделились, и ей стало видно, что надо делать. Стежок за стежком Кэрей, орудуя ножом Арнелы, разрезала жёсткие нитки и вскоре распорола все швы вокруг шеи. Она просунула руку под шкуру, чтобы не поранить находящуюся внутри голову, и осторожно двинулась к макушке. Всё это время её пациент лежал совершенно тихо, не издавая ни звука. Арнеле пришлось помочь Кэрей, они вместе сняли с несчастного медвежью голову. Под ней действительно оказался живой человек.
Он лежал молча, из больших карих глаз по щекам катились слёзы. Длинные грязные волосы, чёрные, как вороново крыло, прилипли к лицу. Нос был сломан, кожа стала бледная, восковая. Отросшие борода и усы почти скрывали губы. Шею избороздили царапины и рубцы от ошейника с гвоздями, зубы пожелтели, покрылись пятнами, но сохранили хорошую форму. Определить возраст человека было трудно, но казалось, что ему лет двадцать. Глаза не отрывались от лица Кэрей.
Нед изумлённо покачал головой: «Ну и ну! Чего я только не видел!..» Бен согласно кивнул и повернулся к художнику.
— Ты думаешь то же, что и я? Погляди на его лицо!
Доминик давно привык изучать лица разных людей, вот и теперь его глаза вглядывались в черты нового знакомца.
— Лицо хорошее, Бен, сильное. Такие лица я видел на картинах в больших церквах и соборах — лица святых, много страдавших.
Кэрей даже не заметила, как Арнела взяла у неё из рук нож. Женщина разрезала шкуру на запястьях, освободив руки молодого человека.
— Кто ты? — прошептала Кэрей. — Ты можешь говорить, друг мой?
Молодой человек схватился за горло и тихо, с усилием, промычал:
— Даммуу!
Доминик и Бен воскликнули в один голос:
— Адамо!
Улыбка, словно восходящее солнце, озарила лицо Арнелы.
— Я так и знала! Тот самый маленький мальчик, я его видела много лет назад! Я так и знала, Адамо, что это ты!
Адамо посмотрел на богатыршу и слабо улыбнулся. С губ сорвалось неясное бормотание, стало понятно, что и он её узнал.
Тут начала командовать Кэрей.
— Почему бы вам всем не пойти и не проверить, свободна ли дорога через лес. В таком виде Адамо не может предстать перед своим дядей в Вероне. Я помогу ему привести себя в порядок. Арнела, вы бы не могли сменить лезвие на своём ноже и оставить его мне?
Арнела сразу всё поняла. Отдавая распоряжения, она энергично точила нож о кожаный ремень.
— Бен, найди травяную мазь, я её давно приготовила и храню в маленькой коробочке на полке. Она получше любого мыла. Доминик, согрей побольше воды. Кэрей, вот старая заколка для волос, её можно использовать как гребень. Пошли, Нед, разведаем дорогу. А вы, молодые люди, следуйте за нами.
С высокого сугроба, наваленного лавиной, они оглядели окрестный пейзаж, залитый ярким утренним солнцем. Дальние холмы сияли свежей зеленью, кое-где виднелись пятна цветущего сиреневого вереска. Поблёскивала речка, изменившая русло. Внизу, в долинах, заливались жаворонки, взмывая в прозрачном воздухе к небу.
Бен уловил мысль пса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
* * *
Проникнув в пещеру, утреннее солнце осветило забавную сцену: козы сбились в кучу у входа, они боялись, как бы медведь не загрыз их. Целая и невредимая, Кэрей пила травяной чай, с нежностью поглядывая на спящего медведя. Он лежал возле неё, от его шкуры поднимался пар. Девушка ласково поглаживала зверя.
— Он остался со мной, носил в лапах, защищал, только не понимаю почему.
Доминик поскрёб в затылке.
— Кто знает? Может, из-за того, что ты была добра к нему. Ведь именно ты, Кэрей, не хотела, чтобы он оставался в клетке. С первой же минуты, как ты его увидела, ты уверяла, что спасёшь его. Видно, он — доброе создание. Можно я его поглажу?
— Погладь, — улыбнулась Кэрей. — Он тебя не укусит.
Доминик ласково похлопал медведя по голове. Похоже, тот был настроен вполне мирно. Осмелев, Доминик почесал ему шерсть под ошейником, как всегда чесал Неда. Но медведь резко выпрямился и отшвырнул Ликотворца в сторону, схватившись лапами за железный ошейник.
Кэрей стала успокаивать зверя, прижавшись щекой к огромной медвежьей лапе.
— Тихо, тихо, мой бедный друг. Разве Доминик сделал тебе больно? Я уверена, он этого не хотел, правда, Дом?
Медведь обратил на Доминика большие, печальные и влажные глаза. Некоторое время художник вглядывался в них. И. вдруг ахнул.
— Бен, Арнела, несите сюда факел, поближе к его морде. С этим зверем что-то странное.
Кэрей встала на защиту своего медведя.
— Не делайте ему больно, не пугайте его! А не то я перестану с вами разговаривать! Навсегда!
— Обещаю, мы его не обидим, — заверил её Бен. — Пусть Доминик как следует рассмотрит его. Твой медведь с нами в полной безопасности.
Набравшись смелости, Доминик сел как можно ближе к зверю. Арнела и Бен держали факелы, а Кэрей в тревоге слонялась за спиной животного.
— Что там, Доминик? — со страхом спрашивала она. — О, пожалуйста, скажи мне!
Ликотворец из Сабады пристально всматривался в глаза медведя. Прищурился, но не смог сдержать слёз, хлынувших по его лицу.
— Это человек! — зарыдал он. — Человек, заключённый в медвежью шкуру!
Медведь кивнул головой, насколько позволял ему ошейник, унизанный гвоздями, и издал долгий страдальческий стон.
Нед беззвучно воззвал к Бену: «Чего ты слушаешь, открыв рот и сложа руки, освободи несчастного!»
Арнела достала свой острый кривой нож.
— Сейчас я избавлю его от этой грязной шкуры!
Кэрей протянула руку.
— Нет, Арнела. Это сделаю я. Дайте мне нож. Поищите, не найдётся ли мягкой тряпки или мха, и намочите её в тёплой воде. Да, а нет ли у вас чего-нибудь, чем можно разрезать ошейник?
Кэрей подошла к медведю и взяла его морду в свои ладони.
— Не двигайся, доверься мне. Тебе не будет больно.
Медведь прижался носом к её лбу.
— М-м-м-м-м-м-м. — Он опустил голову, положив её на колени девушки.
Ариела порылась в своих вещах и нашла старый напильник.
— Сколько уродливых копыт я им подпилила!
С величайшей осторожностью Кэрей подложила под ошейник тёплый и влажный мох.
Бен услышал, как она, не в силах сдерживать гнев, приговаривала, скрипя зубами:
— Этот ошейник утыкан гвоздями с двух сторон. Грязные, подлые Разаны! Как они посмели так поступить с человеком? Я рада, что они все погибли! Рада!
Арнела подсунула под ошейник руку и отпилила позеленевшую медную заклёпку, скреплявшую концы ошейника. На это сильной женщине много времени не потребовалось. Одним взмахом мускулистых рук она сорвала с шеи животного железную полосу и отшвырнула её от себя.
— Ну, давай, Кэрей, посмотрим, на кого похож наш медведь!
Чуткими пальцами девушка нащупала ряд тугих стежков из сыромятной кожи, соединявших голову с телом. Тряпкой, смоченной в тёплой воде, она протёрла шов. Засохшая кровь и свалявшаяся шерсть разделились, и ей стало видно, что надо делать. Стежок за стежком Кэрей, орудуя ножом Арнелы, разрезала жёсткие нитки и вскоре распорола все швы вокруг шеи. Она просунула руку под шкуру, чтобы не поранить находящуюся внутри голову, и осторожно двинулась к макушке. Всё это время её пациент лежал совершенно тихо, не издавая ни звука. Арнеле пришлось помочь Кэрей, они вместе сняли с несчастного медвежью голову. Под ней действительно оказался живой человек.
Он лежал молча, из больших карих глаз по щекам катились слёзы. Длинные грязные волосы, чёрные, как вороново крыло, прилипли к лицу. Нос был сломан, кожа стала бледная, восковая. Отросшие борода и усы почти скрывали губы. Шею избороздили царапины и рубцы от ошейника с гвоздями, зубы пожелтели, покрылись пятнами, но сохранили хорошую форму. Определить возраст человека было трудно, но казалось, что ему лет двадцать. Глаза не отрывались от лица Кэрей.
Нед изумлённо покачал головой: «Ну и ну! Чего я только не видел!..» Бен согласно кивнул и повернулся к художнику.
— Ты думаешь то же, что и я? Погляди на его лицо!
Доминик давно привык изучать лица разных людей, вот и теперь его глаза вглядывались в черты нового знакомца.
— Лицо хорошее, Бен, сильное. Такие лица я видел на картинах в больших церквах и соборах — лица святых, много страдавших.
Кэрей даже не заметила, как Арнела взяла у неё из рук нож. Женщина разрезала шкуру на запястьях, освободив руки молодого человека.
— Кто ты? — прошептала Кэрей. — Ты можешь говорить, друг мой?
Молодой человек схватился за горло и тихо, с усилием, промычал:
— Даммуу!
Доминик и Бен воскликнули в один голос:
— Адамо!
Улыбка, словно восходящее солнце, озарила лицо Арнелы.
— Я так и знала! Тот самый маленький мальчик, я его видела много лет назад! Я так и знала, Адамо, что это ты!
Адамо посмотрел на богатыршу и слабо улыбнулся. С губ сорвалось неясное бормотание, стало понятно, что и он её узнал.
Тут начала командовать Кэрей.
— Почему бы вам всем не пойти и не проверить, свободна ли дорога через лес. В таком виде Адамо не может предстать перед своим дядей в Вероне. Я помогу ему привести себя в порядок. Арнела, вы бы не могли сменить лезвие на своём ноже и оставить его мне?
Арнела сразу всё поняла. Отдавая распоряжения, она энергично точила нож о кожаный ремень.
— Бен, найди травяную мазь, я её давно приготовила и храню в маленькой коробочке на полке. Она получше любого мыла. Доминик, согрей побольше воды. Кэрей, вот старая заколка для волос, её можно использовать как гребень. Пошли, Нед, разведаем дорогу. А вы, молодые люди, следуйте за нами.
С высокого сугроба, наваленного лавиной, они оглядели окрестный пейзаж, залитый ярким утренним солнцем. Дальние холмы сияли свежей зеленью, кое-где виднелись пятна цветущего сиреневого вереска. Поблёскивала речка, изменившая русло. Внизу, в долинах, заливались жаворонки, взмывая в прозрачном воздухе к небу.
Бен уловил мысль пса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79