Кособрюх ловко отбил выпад и начал пятиться. Но ухищрения пирата были напрасны: противник наступал и наступал, с легкостью отражая все удары. В конце концов он прижал Кособрюха к стене. Пират высоко поднял свой меч и замахнулся. В ту же секунду удар клинка положил ему конец.
Смертоклык не сомневался: сражение проиграно. Он решил улизнуть прежде, чем крысы лавиной хлынут наутек. Протолкавшись сквозь дерущихся, он добрался до обвалившейся стены. Не задумываясь об участи своих собратьев, Смертоклык юркнул в пролом и скрылся в холмах; с губ его сорвался довольный вздох. Вдруг крысиный капитан словно прирос к месту. Напротив него сидел на скале невозмутимый Тэн Лок. Вытащив из ножен свой длинный меч, молчаливый воин принялся точить его о камень. Наконец он взглянул на крысу и бесстрастно произнес:
— Долго же я ждал тебя, Смертоклык!
Джозефу приходилось туго. Сзади на него насел здоровенный пират, а спереди наступал Гнилозуб. Литейщик отважно отражал удары, пытаясь в то же время стряхнуть пирата, который вцепился ему в спину, как пиявка. Гнилозуб остервенело размахивал кривой саблей — он понимал, что гибель командира может переломить ход битвы. Злобная ухмылка играла на губах крысиного капитана. Он видел, что силы противника иссякают. Кривая сабля взметнулась для смертельного удара.
— Рэдвоооолл! — Мэриел, размахивая Чайкобоем, вскочила на гору крысиных трупов.
Гнилозуб обернулся, и мощный удар узловатой веревки пришелся ему промеж глаз. Крысиный капитан свалился как подкошенный. Пират, наседавший на Джозефа сзади, тоже упал замертво — Дарри прикончил его булыжником.
К ним пробился Тарквин со сломанным копьем в лапе:
— Слышь, ребята, осталась самая малость. Чуток поднажмем, и крысякам каюк. — Вдруг заяц, пораженный внезапной мыслью, подскочил как ужаленный: — Э, а куда запропастился мой старый командир? Видел ли кто владыку Ронблейда?
И Мэриел с Тарквином бросились к зданию форта; к ним присоединились Дандин и Дарри. Огибая горы трупов и расталкивая дерущихся, они прорвались ко входу. Ступени, ведущие к тяжелой дубовой двери, были сплошь покрыты мертвыми крысиными телами, а сама дверь болталась на одной петле, разбитая чуть ли не в щепки.
Дарри указал на нее кинжалом:
— Наверняка работа Ронблейда. Кто еще мог раскрошить такую громадину?
Мэриел торопливо вбежала по ступенькам:
— Мы еще посмотрим, кому достанется Габул!
40
Cакстус стоял на крепостной стене, устремив взгляд вдаль. Солнце светило не ярко, густые тени уже спустились на тропу и на зеленые кроны деревьев. Чувствовалось, что осень уже не за горами.
К мышонку приблизился Симеон; слепой травник ощупью пробирался по стене, пока не коснулся лапы Сакстуса.
— Немного нам осталось погожих деньков.
— Брат Симеон, как ты догадался, что я как раз думал об этом?
— Да так, пришло на ум. Многие считают, что я обладаю каким-то неведомым даром, но все намного проще. Опыт и наблюдательность — вот в чем моя сила. Кстати, они подсказывают мне, ты пришел сюда вовсе не для того, чтобы размышлять о быстротечности лета. Думаю, друг мой, ты высматриваешь, не покажутся ли на дороге твои друзья.
Я прав?
— Прав, брат Симеон. Догадаться об этом нетрудно.
С Дандином и Дарри мы друзья с детства. И хотя Мэриел пробыла у нас совсем недолго, я успел подружиться С ней. Конечно, я по ним скучаю. И знаешь, позапрошлой ночью мне приснился удивительный сон. Я видел всех моих друзей. Они сражались с крысами, с полчищем крыс, таким огромным, что шайка, напавшая на наше аббатство, в сравнении с ним — капля в море.
— А Мартин Воитель? Его ты видел?
— Брат Симеон, откуда ты узнал, что Мартин был там?
— Мы ведь старые приятели с духом Мартина. Частенько встречаемся в стране сновидений. И он всегда приходит неспроста, но чтобы спасти или предостеречь. Расскажи же про битву с крысами, Сакстус.
— Честно говоря, трудно было что-нибудь разобрать толком. Все смешалось, кровь лилась рекой. Вдруг я увидел старого воина, мышь. Он был сед с головы до кончика хвоста, но силен и крепок. Две крысы напали на него и начали одолевать. Я закричал, призывая на помощь Мартина. Внезапно, откуда ни возьмись, появились Мэриел и Дарри. Они убили крыс и спасли седого воина. А потом все вдруг подернулось дымкой и исчезло. И Мартин тоже исчез.
— Ухухухахахуха! Слышь, спускайтесь вниз, отведайте моего кекса с тмином.
Это была Хон Рози — она махала им со своего кресла-каталки. Кресло толкали брат Олдер и Коклебур, на их мордах застыло выражение мученического долготерпения.
— После поговорим, — шепнул слепой травник на ухо Сакстусу и помахал в ответ Рози: — Кекс с тмином, говоришь? Что ж, с удовольствием попробую.
Сакстус прохаживался по залу, где кипела работа над чудесным гобеленом. Брат Губерт следил, чтобы вышивка точно соответствовала картинкам, которые он нашел в старинных книгах. Он протянул сестре Серене моток светло-коричневых ниток:
— Думаю, этот цвет как раз подойдет для головы нашего Воителя.
Сакстус подошел к ящику с нитками, порылся и выбрал другой моток, более темного оттенка:
— Извини, брат Губерт, но мне кажется, этот цвет подойдет больше.
Губерт поднес моток к свету, придирчиво рассматривая нитки:
— Хм, Сакстус, может, ты и прав. Но откуда ты знаешь, какого цвета была шерсть Мартина?
— Ну так мне кажется…
Огромными шагами Ронблейд Широкая Полоса пересекал залы и коридоры форта Блейдгирт.
— Выходи, Габул! Я, Ронблейд, пришел сразиться с тобой!
Громовой рев барсука эхом прокатился по пустынным покоям.
Габулу было наплевать на исход битвы, он дрожал лишь за собственную шкуру. Замирая от ужаса, крысиный король прислушивался к тяжелым шагам барсука, сотрясавшим крепость. Габул понимал, что столкновение неизбежно, и пытался собраться с духом. С кинжалом в одной лапе и мечом в другой метался он по своей спальне.
— Этой ночью я высплюсь на славу, — бормотал он. — Избавлюсь и от проклятого барсука, и от чертова колокола. Попомнят они Габула! Прикончу полосатую скотину, а колокол столкну в море с самой высокой скалы! И заживу в свое удовольствие!
Ронблейд остановился перед гигантским колоколом.
Шедевр мастера Джозефа оказался точь-в-точь таким, каким его представлял себе барсук. То было настоящее чудо. Огромные лапы Ронблейда бережно поглаживали потускневшую металлическую поверхность; он обошел вокруг колокола, читая таинственные надписи, значение которых было открыто лишь владыкам-барсукам. Счастливая улыбка играла на его губах.
— Да, так я и думал… Пусть же свершится замысел судьбы!
Могучим ударом меча он превратил один из столов в обломки, схватил увесистую деревянную ножку и принялся бить в колокол.
Вдруг на блестящем металле мелькнуло отражение Габула — он бесшумно проскользнул в пиршественный зал и теперь подкрадывался к барсуку, держа наготове меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Смертоклык не сомневался: сражение проиграно. Он решил улизнуть прежде, чем крысы лавиной хлынут наутек. Протолкавшись сквозь дерущихся, он добрался до обвалившейся стены. Не задумываясь об участи своих собратьев, Смертоклык юркнул в пролом и скрылся в холмах; с губ его сорвался довольный вздох. Вдруг крысиный капитан словно прирос к месту. Напротив него сидел на скале невозмутимый Тэн Лок. Вытащив из ножен свой длинный меч, молчаливый воин принялся точить его о камень. Наконец он взглянул на крысу и бесстрастно произнес:
— Долго же я ждал тебя, Смертоклык!
Джозефу приходилось туго. Сзади на него насел здоровенный пират, а спереди наступал Гнилозуб. Литейщик отважно отражал удары, пытаясь в то же время стряхнуть пирата, который вцепился ему в спину, как пиявка. Гнилозуб остервенело размахивал кривой саблей — он понимал, что гибель командира может переломить ход битвы. Злобная ухмылка играла на губах крысиного капитана. Он видел, что силы противника иссякают. Кривая сабля взметнулась для смертельного удара.
— Рэдвоооолл! — Мэриел, размахивая Чайкобоем, вскочила на гору крысиных трупов.
Гнилозуб обернулся, и мощный удар узловатой веревки пришелся ему промеж глаз. Крысиный капитан свалился как подкошенный. Пират, наседавший на Джозефа сзади, тоже упал замертво — Дарри прикончил его булыжником.
К ним пробился Тарквин со сломанным копьем в лапе:
— Слышь, ребята, осталась самая малость. Чуток поднажмем, и крысякам каюк. — Вдруг заяц, пораженный внезапной мыслью, подскочил как ужаленный: — Э, а куда запропастился мой старый командир? Видел ли кто владыку Ронблейда?
И Мэриел с Тарквином бросились к зданию форта; к ним присоединились Дандин и Дарри. Огибая горы трупов и расталкивая дерущихся, они прорвались ко входу. Ступени, ведущие к тяжелой дубовой двери, были сплошь покрыты мертвыми крысиными телами, а сама дверь болталась на одной петле, разбитая чуть ли не в щепки.
Дарри указал на нее кинжалом:
— Наверняка работа Ронблейда. Кто еще мог раскрошить такую громадину?
Мэриел торопливо вбежала по ступенькам:
— Мы еще посмотрим, кому достанется Габул!
40
Cакстус стоял на крепостной стене, устремив взгляд вдаль. Солнце светило не ярко, густые тени уже спустились на тропу и на зеленые кроны деревьев. Чувствовалось, что осень уже не за горами.
К мышонку приблизился Симеон; слепой травник ощупью пробирался по стене, пока не коснулся лапы Сакстуса.
— Немного нам осталось погожих деньков.
— Брат Симеон, как ты догадался, что я как раз думал об этом?
— Да так, пришло на ум. Многие считают, что я обладаю каким-то неведомым даром, но все намного проще. Опыт и наблюдательность — вот в чем моя сила. Кстати, они подсказывают мне, ты пришел сюда вовсе не для того, чтобы размышлять о быстротечности лета. Думаю, друг мой, ты высматриваешь, не покажутся ли на дороге твои друзья.
Я прав?
— Прав, брат Симеон. Догадаться об этом нетрудно.
С Дандином и Дарри мы друзья с детства. И хотя Мэриел пробыла у нас совсем недолго, я успел подружиться С ней. Конечно, я по ним скучаю. И знаешь, позапрошлой ночью мне приснился удивительный сон. Я видел всех моих друзей. Они сражались с крысами, с полчищем крыс, таким огромным, что шайка, напавшая на наше аббатство, в сравнении с ним — капля в море.
— А Мартин Воитель? Его ты видел?
— Брат Симеон, откуда ты узнал, что Мартин был там?
— Мы ведь старые приятели с духом Мартина. Частенько встречаемся в стране сновидений. И он всегда приходит неспроста, но чтобы спасти или предостеречь. Расскажи же про битву с крысами, Сакстус.
— Честно говоря, трудно было что-нибудь разобрать толком. Все смешалось, кровь лилась рекой. Вдруг я увидел старого воина, мышь. Он был сед с головы до кончика хвоста, но силен и крепок. Две крысы напали на него и начали одолевать. Я закричал, призывая на помощь Мартина. Внезапно, откуда ни возьмись, появились Мэриел и Дарри. Они убили крыс и спасли седого воина. А потом все вдруг подернулось дымкой и исчезло. И Мартин тоже исчез.
— Ухухухахахуха! Слышь, спускайтесь вниз, отведайте моего кекса с тмином.
Это была Хон Рози — она махала им со своего кресла-каталки. Кресло толкали брат Олдер и Коклебур, на их мордах застыло выражение мученического долготерпения.
— После поговорим, — шепнул слепой травник на ухо Сакстусу и помахал в ответ Рози: — Кекс с тмином, говоришь? Что ж, с удовольствием попробую.
Сакстус прохаживался по залу, где кипела работа над чудесным гобеленом. Брат Губерт следил, чтобы вышивка точно соответствовала картинкам, которые он нашел в старинных книгах. Он протянул сестре Серене моток светло-коричневых ниток:
— Думаю, этот цвет как раз подойдет для головы нашего Воителя.
Сакстус подошел к ящику с нитками, порылся и выбрал другой моток, более темного оттенка:
— Извини, брат Губерт, но мне кажется, этот цвет подойдет больше.
Губерт поднес моток к свету, придирчиво рассматривая нитки:
— Хм, Сакстус, может, ты и прав. Но откуда ты знаешь, какого цвета была шерсть Мартина?
— Ну так мне кажется…
Огромными шагами Ронблейд Широкая Полоса пересекал залы и коридоры форта Блейдгирт.
— Выходи, Габул! Я, Ронблейд, пришел сразиться с тобой!
Громовой рев барсука эхом прокатился по пустынным покоям.
Габулу было наплевать на исход битвы, он дрожал лишь за собственную шкуру. Замирая от ужаса, крысиный король прислушивался к тяжелым шагам барсука, сотрясавшим крепость. Габул понимал, что столкновение неизбежно, и пытался собраться с духом. С кинжалом в одной лапе и мечом в другой метался он по своей спальне.
— Этой ночью я высплюсь на славу, — бормотал он. — Избавлюсь и от проклятого барсука, и от чертова колокола. Попомнят они Габула! Прикончу полосатую скотину, а колокол столкну в море с самой высокой скалы! И заживу в свое удовольствие!
Ронблейд остановился перед гигантским колоколом.
Шедевр мастера Джозефа оказался точь-в-точь таким, каким его представлял себе барсук. То было настоящее чудо. Огромные лапы Ронблейда бережно поглаживали потускневшую металлическую поверхность; он обошел вокруг колокола, читая таинственные надписи, значение которых было открыто лишь владыкам-барсукам. Счастливая улыбка играла на его губах.
— Да, так я и думал… Пусть же свершится замысел судьбы!
Могучим ударом меча он превратил один из столов в обломки, схватил увесистую деревянную ножку и принялся бить в колокол.
Вдруг на блестящем металле мелькнуло отражение Габула — он бесшумно проскользнул в пиршественный зал и теперь подкрадывался к барсуку, держа наготове меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72