– Сеть захватила некоторых из них, да, но прежде чем она оттащила их, открыв нам путь, остальные заполнили дыру.
Феррол присвистнул сквозь зубы.
– Да. Проклятье! И теперь те, которых унесли, вырываются из сети и возвращаются обратно. Нужно три, четыре ракеты или одну большую, вот тогда получится.
– И способ заклеить край сети после того, как она подхватит их, – добавила Кеннеди. – «Дружба», вы все видели?
– Да, – подтвердил Роман. – Думаю, вы на правильном пути. Может, люди Тензинга и наши инженеры смогут улучшить модель. Надеюсь, еще до того, как «акула» доберется до нас.
Да, это выход для «Дружбы», подумал Феррол. Но для них…
– Мы уже истратили всю имеющуюся на борту сеть, капитан, – сказал он.
– Я так и предполагал. Мы что-нибудь придумаем.
– Для начала, – сказала Кеннеди, – не вижу смысла нам и дальше торчать здесь. Моя рекомендация: мы летим вам навстречу и встречаемся на полпути.
Роман задумался.
– В результате Квентин окажется слишком близко к «акуле», – заметил он. – Вы уверены, что хотите рискнуть?
– Все, что угодно, лучше, чем торчать тут в надежде убежать от «акулы», – ответил Феррол.
– Ну, что же, в этом есть смысл, – согласился Роман. – Ямото?
– Готова, сэр, – тут же ответила она. – Лейтенант?
– Посылайте, – откликнулась Кеннеди. И снова вспыхнул и погас индикатор перекачки данных. – Получено.
– Хорошо, – сказал Роман. – Значит, встречаемся через… час пятьдесят минут.
А с «акулой» они должны были пересечься спустя два часа.
– Впритык, – проворчал Феррол. – В особенности если «акула» вздумает увеличить скорость.
– Это верно, однако Боец, в случае необходимости, тоже может прибавить скорость, доведя ускорение до шести g, – напомнил ему Роман.
А «акула» может довести до семи…
– Вы должны еще кое-что сделать, капитан. – Сейчас каждое слово давалось Ферролу с неимоверным трудом. – В моей каюте под постелью есть выдвижной ящик, а в нем лежит запертая коробка… Комбинация семь-два-семь-три-три. В ней «информатор»[2] с записями, – он весь подобрался, – на которых зафиксирован эффект воздействия на звездного коня повышенной радиации и жары. Если физиология «акулы» похожа… Ну, мои данные дадут вам средство борьбы с ней.
Он затаил дыхание, ожидая вопросов, которые вставали сами собой. Однако Роман прекрасно понимал, что сейчас важнее.
– Спасибо, старший помощник, – сказал он. – Я немедленно передам записи в научный отдел. Будем надеяться, что они помогут.
Феррол кивнул, чувствуя страшную пустоту внутри.
«Вот и покончено с тайной политикой и секретным оружием», – мрачно подумал он.
Однако это была проблема выживания – и лично его, и «Дружбы». А раз так, политика пусть катится к черту.
И если сенатору это не понравится, он тоже может катиться к черту.
Глава 19
Четыре g означало в четыре раза больший вес, а это, в свою очередь, приводило к тому, что ученые на «Дружбе» должны были работать, лежа в антиперегрузочных койках. Обычно это порождало горькие стенания и долгие проволочки. Но не в этот раз; никаких стенаний, и уже спустя полчаса начали поступать предварительные отчеты.
– Длиной он две тысячи пятнадцать метров, – сказал Роману Тензинг, демонстрируя на экране знакомую фигуру почти цилиндрической формы, слегка сужающуюся к одному концу. – В два с половиной раза длиннее среднего звездного коня; все остальное тоже пропорционально больше. Сенсорные пучки расположены такими же осевыми кольцами спереди и сзади, и, судя по их диаметру, кормовые отверстия гораздо больше, чем у звездных коней. – Чертеж исчез, появилось потрясенное лицо Тензинга.
Роман состроил гримасу.
– Значит, если теория прямой зависимости телекинетической мощи от размеров верна, мы имеем дело с созданием, которое в пятнадцать раз сильнее Бойца.
Тензинг кивнул с мрачным видом.
– Можно лишь надеяться, что в действительности дело обстоит не слишком скверно, но, определенно, достаточно скверно.
– Согласен. А что об этих «грифах»?
Тензинг пожал плечами – насколько это ему удалось при четырех g.
– «Акула» покрыта ими. Выходит, моя теория о прилипалах, по крайней мере, отчасти верна.
– С той лишь разницей, что эти пожиратели падали принимают активное участие в охоте.
– Правильно. И это, конечно, значительно ухудшает ситуацию. По нашим подсчетам, «акула» несет на себе примерно в четыре раза больше «грифов» по сравнению с той «стаей», которая висит перед Бойцом. Столько никакая сеть не захватит; в особенности если они будут налетать волнами.
Роман задумчиво потер подбородок.
– И все же, если волны будут накатывать не непосредственно одна за другой, мы можем успеть проскочить в «окно».
– Не исключено, – ответил Тензинг. – Все зависит от того, насколько близко к нам подойдет «акула», и от того, что она в состоянии противопоставить ракете, несущей сеть.
А это, в свою очередь, сводилось к ответу на вопрос: руководствуется ли «акула» исключительно инстинктом или имеет зачатки подлинного созидательного разума?
– Что вы думаете по этому поводу? – спросил Роман.
– Хотите знать мое профессиональное мнение? Не знаю, капитан. Правда, не знаю. Считается, что ум пропорционален размеру мозга, но жесткого правила по этому поводу нет, зато имеется масса исключений. Ваша «акула», – Тензинг кивнул на дисплей, – после столкновения с шаттлом отступила к мертвому звездному коню, а потом снова отправилась в путь – туда, где мы впервые заметили ее. И что же – она отступила, подкормилась немного, а потом просто шаталась вокруг, зализывая раны? Или полетела, чтобы подсобрать побольше «грифов» для нового сражения с неизвестным противником, ведущим себя так странно? – Он покачал головой. – Мы можем только гадать. Роман перевел взгляд на тактический дисплей. До встречи с шаттлом оставалось еще час двадцать минут, а «акула» все ближе.
– Что скажете насчет информации на диске старшего помощника Феррола? Может что-нибудь пригодиться?
– О, там много всего, – фыркнул Тензинг. – Но вот можем ли использовать это – совсем другой вопрос. Не вызывает сомнений, что тяжелые дозы – и я имею в виду именно тяжелые дозы – ионизирующего излучения и плотные потоки релятивистских частиц могут искалечить или убить звездного коня, причем в особенности уязвимы его сенсорные пучки. Однако на «Дружбе» нет ни рентгеновского лазера, ни точно отрегулированных ускорителей частиц.
– Шаттл? – спросил Роман. – Вы все слышали?
– Да, сэр, – мрачным тоном ответил Феррол несколько секунд спустя. – Звучит не особенно обнадеживающе, да?
– Мы пока еще живы, – ответил Роман. – Двигатель у нас работает на полную мощность и выбрасывает достаточно ионизирующего излучения, чтобы, как минимум, дать «акуле» приличную пощечину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Феррол присвистнул сквозь зубы.
– Да. Проклятье! И теперь те, которых унесли, вырываются из сети и возвращаются обратно. Нужно три, четыре ракеты или одну большую, вот тогда получится.
– И способ заклеить край сети после того, как она подхватит их, – добавила Кеннеди. – «Дружба», вы все видели?
– Да, – подтвердил Роман. – Думаю, вы на правильном пути. Может, люди Тензинга и наши инженеры смогут улучшить модель. Надеюсь, еще до того, как «акула» доберется до нас.
Да, это выход для «Дружбы», подумал Феррол. Но для них…
– Мы уже истратили всю имеющуюся на борту сеть, капитан, – сказал он.
– Я так и предполагал. Мы что-нибудь придумаем.
– Для начала, – сказала Кеннеди, – не вижу смысла нам и дальше торчать здесь. Моя рекомендация: мы летим вам навстречу и встречаемся на полпути.
Роман задумался.
– В результате Квентин окажется слишком близко к «акуле», – заметил он. – Вы уверены, что хотите рискнуть?
– Все, что угодно, лучше, чем торчать тут в надежде убежать от «акулы», – ответил Феррол.
– Ну, что же, в этом есть смысл, – согласился Роман. – Ямото?
– Готова, сэр, – тут же ответила она. – Лейтенант?
– Посылайте, – откликнулась Кеннеди. И снова вспыхнул и погас индикатор перекачки данных. – Получено.
– Хорошо, – сказал Роман. – Значит, встречаемся через… час пятьдесят минут.
А с «акулой» они должны были пересечься спустя два часа.
– Впритык, – проворчал Феррол. – В особенности если «акула» вздумает увеличить скорость.
– Это верно, однако Боец, в случае необходимости, тоже может прибавить скорость, доведя ускорение до шести g, – напомнил ему Роман.
А «акула» может довести до семи…
– Вы должны еще кое-что сделать, капитан. – Сейчас каждое слово давалось Ферролу с неимоверным трудом. – В моей каюте под постелью есть выдвижной ящик, а в нем лежит запертая коробка… Комбинация семь-два-семь-три-три. В ней «информатор»[2] с записями, – он весь подобрался, – на которых зафиксирован эффект воздействия на звездного коня повышенной радиации и жары. Если физиология «акулы» похожа… Ну, мои данные дадут вам средство борьбы с ней.
Он затаил дыхание, ожидая вопросов, которые вставали сами собой. Однако Роман прекрасно понимал, что сейчас важнее.
– Спасибо, старший помощник, – сказал он. – Я немедленно передам записи в научный отдел. Будем надеяться, что они помогут.
Феррол кивнул, чувствуя страшную пустоту внутри.
«Вот и покончено с тайной политикой и секретным оружием», – мрачно подумал он.
Однако это была проблема выживания – и лично его, и «Дружбы». А раз так, политика пусть катится к черту.
И если сенатору это не понравится, он тоже может катиться к черту.
Глава 19
Четыре g означало в четыре раза больший вес, а это, в свою очередь, приводило к тому, что ученые на «Дружбе» должны были работать, лежа в антиперегрузочных койках. Обычно это порождало горькие стенания и долгие проволочки. Но не в этот раз; никаких стенаний, и уже спустя полчаса начали поступать предварительные отчеты.
– Длиной он две тысячи пятнадцать метров, – сказал Роману Тензинг, демонстрируя на экране знакомую фигуру почти цилиндрической формы, слегка сужающуюся к одному концу. – В два с половиной раза длиннее среднего звездного коня; все остальное тоже пропорционально больше. Сенсорные пучки расположены такими же осевыми кольцами спереди и сзади, и, судя по их диаметру, кормовые отверстия гораздо больше, чем у звездных коней. – Чертеж исчез, появилось потрясенное лицо Тензинга.
Роман состроил гримасу.
– Значит, если теория прямой зависимости телекинетической мощи от размеров верна, мы имеем дело с созданием, которое в пятнадцать раз сильнее Бойца.
Тензинг кивнул с мрачным видом.
– Можно лишь надеяться, что в действительности дело обстоит не слишком скверно, но, определенно, достаточно скверно.
– Согласен. А что об этих «грифах»?
Тензинг пожал плечами – насколько это ему удалось при четырех g.
– «Акула» покрыта ими. Выходит, моя теория о прилипалах, по крайней мере, отчасти верна.
– С той лишь разницей, что эти пожиратели падали принимают активное участие в охоте.
– Правильно. И это, конечно, значительно ухудшает ситуацию. По нашим подсчетам, «акула» несет на себе примерно в четыре раза больше «грифов» по сравнению с той «стаей», которая висит перед Бойцом. Столько никакая сеть не захватит; в особенности если они будут налетать волнами.
Роман задумчиво потер подбородок.
– И все же, если волны будут накатывать не непосредственно одна за другой, мы можем успеть проскочить в «окно».
– Не исключено, – ответил Тензинг. – Все зависит от того, насколько близко к нам подойдет «акула», и от того, что она в состоянии противопоставить ракете, несущей сеть.
А это, в свою очередь, сводилось к ответу на вопрос: руководствуется ли «акула» исключительно инстинктом или имеет зачатки подлинного созидательного разума?
– Что вы думаете по этому поводу? – спросил Роман.
– Хотите знать мое профессиональное мнение? Не знаю, капитан. Правда, не знаю. Считается, что ум пропорционален размеру мозга, но жесткого правила по этому поводу нет, зато имеется масса исключений. Ваша «акула», – Тензинг кивнул на дисплей, – после столкновения с шаттлом отступила к мертвому звездному коню, а потом снова отправилась в путь – туда, где мы впервые заметили ее. И что же – она отступила, подкормилась немного, а потом просто шаталась вокруг, зализывая раны? Или полетела, чтобы подсобрать побольше «грифов» для нового сражения с неизвестным противником, ведущим себя так странно? – Он покачал головой. – Мы можем только гадать. Роман перевел взгляд на тактический дисплей. До встречи с шаттлом оставалось еще час двадцать минут, а «акула» все ближе.
– Что скажете насчет информации на диске старшего помощника Феррола? Может что-нибудь пригодиться?
– О, там много всего, – фыркнул Тензинг. – Но вот можем ли использовать это – совсем другой вопрос. Не вызывает сомнений, что тяжелые дозы – и я имею в виду именно тяжелые дозы – ионизирующего излучения и плотные потоки релятивистских частиц могут искалечить или убить звездного коня, причем в особенности уязвимы его сенсорные пучки. Однако на «Дружбе» нет ни рентгеновского лазера, ни точно отрегулированных ускорителей частиц.
– Шаттл? – спросил Роман. – Вы все слышали?
– Да, сэр, – мрачным тоном ответил Феррол несколько секунд спустя. – Звучит не особенно обнадеживающе, да?
– Мы пока еще живы, – ответил Роман. – Двигатель у нас работает на полную мощность и выбрасывает достаточно ионизирующего излучения, чтобы, как минимум, дать «акуле» приличную пощечину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89