Борис взял протянутый Антоном листок.
– И это все? Он не сказал зачем…
– Нет. Это все.
– Что ж, благодарю. – Борис двинулся к двери, но Антон окликнул его.
– Борис!
– Да?
– Вы можете объяснить, что все это значит? «Могу, – подумал Борис, – хотя бы частично. Но к чему вам, господин Калужский, лишняя головная боль?» Вслух он произнес:
– Я многого не знаю. Но, поверьте, не так страшен черт, как его малюют. – Святая ложь во спасение. Борис открыл дверь в гостиную. – Идемте, – обратился он к Тане и Ольге. – Еще раз спасибо, Антон.
На улице Борис рассказал девушкам о сообщении Антона и продемонстрировал листок с телефонным номером.
– Это московский телефон Джека Слейда, – заявила Таня. – Долтон – его псевдоним.
– Ага… Мистер Слейд хочет вступить в клуб. Не назначить ли ему приемный экзамен?
– Не сейчас, – ответила Таня. – На очереди Левандовский.
К Левандовскому отправились на метро. По дороге Борис упорно молчал. Его не покидало ощущение, что в разговоре с Антоном прозвучало что-то важное, даже ключевое, а он никак не мог сообразить, что именно. Снова и снова вспоминал он все подробности недолгой беседы. Что же, что?
На звонок в квартиру Левандовского никто не отозвался.
– Подождем? – не то спросил, не то предложил Борис.
– Подождем, – согласилась Таня, – но не на улице. Поднимемся по лестнице и подождем на площадке – из окна увидим, кто входит в подъезд.
Левандовский прибыл через час. Когда он вставлял ключ в замочную скважину, Борис тихо позвал:
– Илья Владимирович! Ученый вздрогнул.
– Кто, кто… – забормотал он. – О! Это вы…
– Я, – подтвердил Борис. – А это Таня и Оля, мои ассистентки-сестрички.
– Но что вам нужно?
– Вы не пригласите нас к себе?
Левандовский поколебался, но уступил. Если он и должен опасаться этих людей, все равно уже поздно: он перед дверью квартиры, и ключ в замке.
Дверь за собой он запирал тщательно, на два оборота и задвижку.
– Итак, молодые люди, чем могу служить?
– Мы ищем стилет, украденный из египетского музея, – сказал Борис.
– А почему вас интересует стилет? – недружелюбно спросил Левандовский.
– Мы намерены вернуть его в музей. – Борис отметил, что на упоминание о краже Левандовский не среагировал.
– Похвальная забота о египетском музее… Молодые люди, я ни о чем не стану вас расспрашивать, уверен, ответы у вас наготове. Но мне тяжело говорить о стилете. Я хочу поскорее забыть весь этот кошмар. Я не верю в мистику, но на стилете проклятие. Двое из тех, кто касался его, Костров и Калужский, уже мертвы.
– Костров?
– Михаил Костров, которого застрелили на даче. Это он привез стилет из Египта. Не думаю, что он замешан в краже. Костров был коллекционером, я иногда консультировал его. Он оставил стилет мне, попросил оценить.
– И вы оценили?
Левандовский замялся. Он помнил о просьбе сотрудника ФСБ Мищенко не слишком заострять внимание на стилете в разговорах, но ведь речь шла не о любых разговорах, а о разговорах с милицией, представителями властей. А коль скоро его посетители знают о краже, им и без Левандовского не составит труда заглянуть в музейный каталог. Возможно, они уже сделали это, и разыгрывать неведение ученому-египтологу было бы глупо.
– Страховая стоимость экспоната, – сказал он, – пятьдесят тысяч долларов.
– Ого! Как же стилет мог попасть к Кострову, если он, по вашему мнению, в краже не замешан?
– Не знаю. Он говорил, что купил его в Каире за сорок фунтов. У него теперь не спросишь.
– И вы отдали стилет профессору Калужскому. Зачем?
– Я отдал его, чтобы… чтобы…
– Чтобы профессор подключился к расшифровке криптограммы, не так ли? – помог Борис.
– Раз вам и это известно, не вижу смысла отрицать. Да, я обнаружил криптограмму, сумел частично расшифровать. А так как ее смысл относился не к моей области, я отдал стилет Калужскому вместе с подробными схемами расшифровки, чтобы он довел работу до конца. Но если профессор и достиг каких-то результатов, боюсь, мы об этом уже никогда не узнаем. Профессор убит, квартира ограблена…
– Илья Владимирович, – сказала Таня после минутного молчания, – скажите, когда вы отдавали стилет профессору, вы уже имели представление о его ценности?
– Разумеется
– И посвятили Калужского?
– Да. Я просил его беречь стилет как зеницу ока.
– Не сомневаюсь, что профессор ответственно отнесся к вашей просьбе. Скорее всего, он хранил стилет в каком-то тайнике.
– Я думал об этом, – кивнул Левандовский. – Но человек прячет вещь не для того, чтобы ее легко нашли, верно? Впрочем…
– Что? – Борис вскинул голову.
– Я вспомнил одну историю, но если она к чему-то и ведет, так к тому, что стилет никогда не будет найден.
– Расскажите, пожалуйста.
– Извольте… Вы убедитесь в том, что если тут я прав, то поиски бесполезны. Года два назад я по ряду причин вынужден был попросить Калужского принять на временное хранение редчайшую римскую монету. Когда я пришел за ней, он достал ее… знаете откуда? Снял крышку с системного блока компьютера – монета лежала внутри… И вот там, возле всякой электроники, достаточно места, чтобы спрятать и стилет. А по словам Антона, сына профессора, компьютер украден в числе прочих вещей, так что если стилет…
– Вот оно что. Черт возьми! – Градов скрипнул зубами.
– Да. Вы мне чем-то симпатичны, хочется вам верить. Но действительно ли ваша цель – вернуть стилет музею или вы гоняетесь за долларами, шансов у вас немного, вот что я хочу сказать.
19
На улице Борис торжественно объявил:
– Компьютер Калужского стоит у меня дома.
– Я догадалась, – кивнула Иллерецкая.
– Я должен проверить.
– Почему ты? Вместе начали, вместе и закончим.
– Нет. Мне не нравится, что вы, – он имел в виду обеих девушек, – разгуливаете по Москве, что вместе, что по отдельности. А ко мне домой вам и подавно нельзя. За квартирой присматривают ребята Бека, нашего дона Корлеоне.
– И как же вы с ними справитесь? – полюбопытствовала Таня.
– Ну… Придумаю что-нибудь. Но вы…
Борис не успел договорить. Не успел потому, что внезапно взвился в воздух и приземлился посреди газона, в нескольких метрах от тротуара. Сидя на траве, Градов озирался, ошалело хлопая глазами. Девушки стояли в прежних позах на тех же местах. Кроме них, поблизости не было ни души.
– Что… Кто это сделал? – Борис поднялся на ноги.
– Это сделала я, – улыбнулась Таня. – Одним движением, не напрягаясь. А могла бы превратить вас в мешок с костями.
– Здорово! – Борис смутился.
– Это я к тому, – продолжала Таня, – что не буду лишней при беседе с ребятами Бека.
– Принимается. Но Оле там делать нечего. Пусть подождет на станции метро.
– Я не стану ждать на станции метро, – возразила Иллерецкая, лукаво взглянув на Бориса. – Чего мне бояться с такими защитниками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100