А сержант Петров видел, как она…
– Возможно, похититель ввел ей какой-то наркотик, подавляющий волю.
– Да, и ее могут накачивать еще черт-те чем… А мы будем ждать до вечера…
– Вечером безопаснее. Нам надо соблюдать осторожность.
– Вы едете с нами? – Борис взглянул на крестного отца.
– Я староват для работы в поле, – устало произнес Генрих Рудольфович. – А моих лучших людей вы с вашей Иллерецкой перебили. Могу выделить двоих, на которых смело можно положиться.
– Двоих дам и я, – сказал Кондратьев.
– Со мной пятеро, – подытожил Борис.
– Шестеро, – поправил полковник. – Я имел в виду – двое плюс я сам.
– Не так мало.
– Для разведки достаточно.
– Разведки? А если они там?
– Ну, тогда…
– Тогда, Борис, – предостерег Генрих Рудольфович, – не вздумайте поддаться эмоциям и во всем слушайтесь полковника Кондратьева. При необходимости подключим еще людей.
26
В гараже Бека были выбраны две неброские машины, серые «восьмерки». Вооружение группы из шести человек составляли итальянские укороченные штурмовые винтовки «Беретта SC/90S» – удобное и надежное оружие. Кроме штурмовых винтовок, у всех имелись американские штык-ножи «М 9» с приспособлениями для перекусывания проволоки. Учитывалась и возможность действий в стесненных условиях, когда основное оружие окажется малоэффективным из-за размера и веса или недоступным. Поэтому в нательных кобурах находились небольшие пистолеты «стил сити армз» 22-го калибра.
Помимо того, в брезентовых подсумках лежали специальные очки, концентрирующие слабый свет и резко повышающие способность к ориентировке при низкой освещенности. Борис уже примерял их поверх своих очков – держались как влитые. В подсумки также были уложены спецназовские индивидуальные аптечки, обычные и инфракрасные бинокли, ручные гранаты и запасные магазины для винтовок (с патронами, снабженными зажигательно-трассирующими пулями). Такие пули оставляли за собой в полете светящийся след, что было немаловажно при ночной корректировке огня.
Перед выездом все надели бронежилеты и камуфляжные комбинезоны, нанесли на лица пятна грима. Попрыгали – ничто не брякает, не звенит.
Чтобы обеспечить зеленую улицу и избежать неприятностей с автоинспекцией, Кондратьев и Бек употребили все свое влияние. Серыми кометами машины с тонированными стеклами проносились мимо постов ГИБДД.
В двадцать один час пятьдесят минут миновали Протвино, двигаясь по маршруту белых «жигулей». Через девять километров проселочной дороги первая «восьмерка», где находился и Борис, остановилась у прогнившего деревянного моста.
– Что будем делать? – спросил боевик Бека по имени Олег, сидевший за рулем. – Рискнем или…
– Они же проехали, – сказал один из милиционеров Кондратьева, Стас.
– Мы этого не знаем, – возразил Олег. – А если и проехали, их было двое в машине. А нас трое, и на нас тонны железа. Надо посоветоваться.
Он подошел ко второй машине, посовещался с Кондратьевым. Было принято решение идти дальше пешком. Машины подогнали к самой воде, укрыв их на берегу в зарослях кустарника, двинулись по мосту цепочкой. Впереди шел Игорь, второй боевик Бека, под ним-то и провалилась гнилая доска. Он едва не упал в воду.
– Добро пожаловать в Бермудский треугольник, – усмехнулся второй милиционер, Владимир. – Если кто-то скажет мне, что здесь проехала машина…
Вместо ответа Олег указал на свежий излом покосившейся опоры перил. На другой стороне перила были частично снесены. Это походило на результат зигзагообразного маневра автомобиля, огибавшего ветхий настил в центре.
За мостом заросшая колея вела в чащу угрюмого леса. Полковник обратил внимание остальных на примятую колесами траву.
– Кто-то тут точно проезжал недавно, – произнес он. – Я удивлюсь, если это не та машина, которую мы ищем.
В лесу было значительно темнее, чем на открытом пространстве. Все надели очки и словно оказались в совершенно ином месте, залитом ярким зеленоватым светом. К этому надо было привыкнуть.
Вскоре они наткнулись на ржавую металлическую сетку, уходившую в лес направо и налево. Высокие стойки оплетала вверху колючая проволока – там, где еще не рассыпалась от коррозии. Колея пролегала через распахнутые настежь, погнутые решетчатые ворота. К створке была прикручена фанерная табличка с полустертыми буквами:
«ЗАКРЫТАЯ ЗОНА!
СТОЙ!
ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК!»
Но пропуск предъявлять было некому. За воротами торчала одинокая будка с полуоткрытой дверью, державшейся на одной петле.
Из любопытства Борис заглянул туда. Железный стол, привинченный к полу, два стула с узкими сиденьями – и все. Крепления на стене наводили на мысль, что здесь когда-то были электрические и телефонные кабели, а, следовательно, и наружное освещение, и связь.
Группа продвигалась вперед. Темнело, и компенсирующие очки почти не помогали, но без них бы совсем ничего не разглядеть.
Машину первым заметил Владимир. Она стояла поодаль от колеи, замаскированная сломанными ветками. Их растащили в мгновение ока.
– Номер тот самый, – констатировал Стае.
Градов обошел машину, открыл незапертую дверцу. Сдерживая волнение, он занял кресло, где почти наверняка (ошибка очень маловероятна!) недавно сидела Оля. Обивка показалась ему чуть теплой, но это был спровоцированный эмоциями обман органов чувств. Борис напряг зрение, вглядываясь в царапину на заклеенной пластиковой пленкой, имитирующей дерево, крышке рундука. Обыкновенная царапина, результат чьей-то небрежности… Но включив воображение, в ней можно было усмотреть подобие двух сцепленных латинских букв – L и Z.
– Ну конечно, – пробормотал Борис. – Эй, идите сюда!
Все столпились у открытой дверцы.
– Смотрите. – Борис ткнул пальцем в царапину.
– Ну и что? – не понял Олег.
– Это она, Оля… Это ее знак для меня. Наверное, у нее была минута или две, пока этот тип укрывал машину ветками. Она, разумеется, не могла написать свое имя или что-то осмысленное по-русски, он бы сразу заметил. А это похоже на случайную царапину. Но это буквы L и Z. Ее любимая группа, «Лед зеппелин»! Она знала, что я догадаюсь…
– Ладно, – сказал Кондратьев, – пусть так. Но если он бросил тут машину, они где-то близко. С этой минуты не шуметь и без крайней нужды не разговаривать.
Шестеро отправились в путь вдоль колеи. За деревьями – вроде бы старый дом?
Внезапная вспышка из-за тех деревьев ослепила Бориса. Он машинально сорвал очки. Что это? Явилась догадка: в доме зажгли свечу или фонарик, а сверхчувствительная оптика многократно усилила свет. Борис вновь надел очки.
Остальные, разумеется, тоже увидели этот свет в одном из окон. Регулирующие устройства, вмонтированные в оправы очков, позволяли затемнять освещенные объекты и четче выделять контуры окружающего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Возможно, похититель ввел ей какой-то наркотик, подавляющий волю.
– Да, и ее могут накачивать еще черт-те чем… А мы будем ждать до вечера…
– Вечером безопаснее. Нам надо соблюдать осторожность.
– Вы едете с нами? – Борис взглянул на крестного отца.
– Я староват для работы в поле, – устало произнес Генрих Рудольфович. – А моих лучших людей вы с вашей Иллерецкой перебили. Могу выделить двоих, на которых смело можно положиться.
– Двоих дам и я, – сказал Кондратьев.
– Со мной пятеро, – подытожил Борис.
– Шестеро, – поправил полковник. – Я имел в виду – двое плюс я сам.
– Не так мало.
– Для разведки достаточно.
– Разведки? А если они там?
– Ну, тогда…
– Тогда, Борис, – предостерег Генрих Рудольфович, – не вздумайте поддаться эмоциям и во всем слушайтесь полковника Кондратьева. При необходимости подключим еще людей.
26
В гараже Бека были выбраны две неброские машины, серые «восьмерки». Вооружение группы из шести человек составляли итальянские укороченные штурмовые винтовки «Беретта SC/90S» – удобное и надежное оружие. Кроме штурмовых винтовок, у всех имелись американские штык-ножи «М 9» с приспособлениями для перекусывания проволоки. Учитывалась и возможность действий в стесненных условиях, когда основное оружие окажется малоэффективным из-за размера и веса или недоступным. Поэтому в нательных кобурах находились небольшие пистолеты «стил сити армз» 22-го калибра.
Помимо того, в брезентовых подсумках лежали специальные очки, концентрирующие слабый свет и резко повышающие способность к ориентировке при низкой освещенности. Борис уже примерял их поверх своих очков – держались как влитые. В подсумки также были уложены спецназовские индивидуальные аптечки, обычные и инфракрасные бинокли, ручные гранаты и запасные магазины для винтовок (с патронами, снабженными зажигательно-трассирующими пулями). Такие пули оставляли за собой в полете светящийся след, что было немаловажно при ночной корректировке огня.
Перед выездом все надели бронежилеты и камуфляжные комбинезоны, нанесли на лица пятна грима. Попрыгали – ничто не брякает, не звенит.
Чтобы обеспечить зеленую улицу и избежать неприятностей с автоинспекцией, Кондратьев и Бек употребили все свое влияние. Серыми кометами машины с тонированными стеклами проносились мимо постов ГИБДД.
В двадцать один час пятьдесят минут миновали Протвино, двигаясь по маршруту белых «жигулей». Через девять километров проселочной дороги первая «восьмерка», где находился и Борис, остановилась у прогнившего деревянного моста.
– Что будем делать? – спросил боевик Бека по имени Олег, сидевший за рулем. – Рискнем или…
– Они же проехали, – сказал один из милиционеров Кондратьева, Стас.
– Мы этого не знаем, – возразил Олег. – А если и проехали, их было двое в машине. А нас трое, и на нас тонны железа. Надо посоветоваться.
Он подошел ко второй машине, посовещался с Кондратьевым. Было принято решение идти дальше пешком. Машины подогнали к самой воде, укрыв их на берегу в зарослях кустарника, двинулись по мосту цепочкой. Впереди шел Игорь, второй боевик Бека, под ним-то и провалилась гнилая доска. Он едва не упал в воду.
– Добро пожаловать в Бермудский треугольник, – усмехнулся второй милиционер, Владимир. – Если кто-то скажет мне, что здесь проехала машина…
Вместо ответа Олег указал на свежий излом покосившейся опоры перил. На другой стороне перила были частично снесены. Это походило на результат зигзагообразного маневра автомобиля, огибавшего ветхий настил в центре.
За мостом заросшая колея вела в чащу угрюмого леса. Полковник обратил внимание остальных на примятую колесами траву.
– Кто-то тут точно проезжал недавно, – произнес он. – Я удивлюсь, если это не та машина, которую мы ищем.
В лесу было значительно темнее, чем на открытом пространстве. Все надели очки и словно оказались в совершенно ином месте, залитом ярким зеленоватым светом. К этому надо было привыкнуть.
Вскоре они наткнулись на ржавую металлическую сетку, уходившую в лес направо и налево. Высокие стойки оплетала вверху колючая проволока – там, где еще не рассыпалась от коррозии. Колея пролегала через распахнутые настежь, погнутые решетчатые ворота. К створке была прикручена фанерная табличка с полустертыми буквами:
«ЗАКРЫТАЯ ЗОНА!
СТОЙ!
ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК!»
Но пропуск предъявлять было некому. За воротами торчала одинокая будка с полуоткрытой дверью, державшейся на одной петле.
Из любопытства Борис заглянул туда. Железный стол, привинченный к полу, два стула с узкими сиденьями – и все. Крепления на стене наводили на мысль, что здесь когда-то были электрические и телефонные кабели, а, следовательно, и наружное освещение, и связь.
Группа продвигалась вперед. Темнело, и компенсирующие очки почти не помогали, но без них бы совсем ничего не разглядеть.
Машину первым заметил Владимир. Она стояла поодаль от колеи, замаскированная сломанными ветками. Их растащили в мгновение ока.
– Номер тот самый, – констатировал Стае.
Градов обошел машину, открыл незапертую дверцу. Сдерживая волнение, он занял кресло, где почти наверняка (ошибка очень маловероятна!) недавно сидела Оля. Обивка показалась ему чуть теплой, но это был спровоцированный эмоциями обман органов чувств. Борис напряг зрение, вглядываясь в царапину на заклеенной пластиковой пленкой, имитирующей дерево, крышке рундука. Обыкновенная царапина, результат чьей-то небрежности… Но включив воображение, в ней можно было усмотреть подобие двух сцепленных латинских букв – L и Z.
– Ну конечно, – пробормотал Борис. – Эй, идите сюда!
Все столпились у открытой дверцы.
– Смотрите. – Борис ткнул пальцем в царапину.
– Ну и что? – не понял Олег.
– Это она, Оля… Это ее знак для меня. Наверное, у нее была минута или две, пока этот тип укрывал машину ветками. Она, разумеется, не могла написать свое имя или что-то осмысленное по-русски, он бы сразу заметил. А это похоже на случайную царапину. Но это буквы L и Z. Ее любимая группа, «Лед зеппелин»! Она знала, что я догадаюсь…
– Ладно, – сказал Кондратьев, – пусть так. Но если он бросил тут машину, они где-то близко. С этой минуты не шуметь и без крайней нужды не разговаривать.
Шестеро отправились в путь вдоль колеи. За деревьями – вроде бы старый дом?
Внезапная вспышка из-за тех деревьев ослепила Бориса. Он машинально сорвал очки. Что это? Явилась догадка: в доме зажгли свечу или фонарик, а сверхчувствительная оптика многократно усилила свет. Борис вновь надел очки.
Остальные, разумеется, тоже увидели этот свет в одном из окон. Регулирующие устройства, вмонтированные в оправы очков, позволяли затемнять освещенные объекты и четче выделять контуры окружающего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100