– Нет. Это потом. Слушай, к этой машине все равно прицепится автоинспекция. Последний техосмотр был, наверное, в эпоху Юрия Долгорукого.
– Там, где я проеду, едва ли кто прицепится, – сказала Таня.
Мужчина в робе возвратился с инструментами, канистрой масла и свечами. Он установил аккумулятор, залил в бак бензин, подкачал колеса, а также произвел еще с десяток операций, какие Борису и в голову бы не пришли.
– Давайте ключи, – потребовал он. Борис развел руками.
– У вас и ключей нет? Ну, авантюристы.
– Это я сама, – проговорила Таня.
Она взяла отвертку, села за руль, что-то откручивала под приборной доской, соединяла какие-то провода. Мотор чихнул и заурчал. Таня сделала круг по пустырю.
– Едет, – сообщила она, приоткрыв дверцу. – Садитесь.
Ольга уселась на заднее сиденье, увлекая за собой Бориса. Мужчина в робе схватился за ручку захлопнувшейся дверцы.
– Эй, а как же…
– Газуй, – сказала Ольга.
Таня не заставила себя упрашивать.
– Оля, что за волшебство? – спросил Борис минуту спустя. – Что ты пообещала этому мужику? Иллерецкая весело рассмеялась.
– Я пообещала ему нас.
– Как это?
– Исключая тебя за непригодностью. Час эротических фантазий в обществе двух симпатичных близняшек.
Ведомая Таней машина выписала на дороге крутой зиг­заг. Борис выразительно взглянул на Ольгу и расхохотался. Опомнившись, Таня присоединилась к ним. Какой-то прохожий проводил взглядом ободранную машину, из которой доносились раскаты веселого смеха.
Рядом со станцией метро, возле телефона, Таня затормозила.
– Все, выходите. Дальше я сама. Она вытащила из сумки один из «скорпионов» и засунула под сиденье. Борис не торопился покидать машину.
– Таня, ведь это так опасно. Мы могли бы помочь тебе.
– Не беспокойтесь за меня. Я вернусь, и очень скоро.
– Сегодня?
– Да, сегодня ночью. Самое позднее – к утру.
– Пожалуйста, возвращайся.
– Я же сказала, что вернусь.
– Постой. А если нам придется срочно покинуть квартиру Мезенцева? Ты вернешься и напорешься там на засаду. Надо придумать условный сигнал. Давайте так. У Андрея есть настольная лампа с зеленым абажуром, я поставлю ее на окно и включу. Если горит зеленая лампа, значит, все в порядке. А с какой бы скоростью нам ни пришлось улепетывать по пожарной лестнице, убрать лампу с окна я успею.
– Где мы встретимся, если не в квартире?
– Ох, – вздохнул Борис. – Где же мы ночевать-то будем? У тебя хоть машина. Ладно, встретимся в центре… завтра, в восемь утра у станции метро «Александровский сад», найдешь?
– Найду. Я жила в изоляции, но не на Луне.
– Резервный вариант – там же в два часа дня. И в десять вечера. Впрочем, не надо в десять вечера. Если мы не придем в два, значит, не придем.
– Борис, – негромко сказала Ольга.
– Что Борис? Я вовсе не имел в виду – совсем никогда и никуда не придем, – не очень искренне оправдался Гра­дов. – Просто по-разному может повернуться. Тогда… Тогда будем искать друг друга. Через срочные объявления, на­пример. Текст такой: «Куплю полную дискографию Джона Квислинга».
– Кто такой Джон Квислинг? – спросила Таня.
– Никто. Моя выдумка, чтобы посторонние не обращались по объявлению.
– Я верю, что обойдется без мистера Квислинга, – произнесла Таня едва слышно, и у Бориса слезы навернулись на глаза. – До свидания.
Борис и Ольга вышли из машины. Таня смотрела им вслед, пока их не поглотил людской поток у дверей станции.
21
Она набрала номер Колесникова. Профессор тотчас же поднял трубку.
– Алло.
– Петр Иванович, это я…
– Таня?! Где ты, откуда ты звонишь?
Колесников нажал кнопку устройства, подключенного к его аппарату. Сразу ожили чуткие приборы в кабинете Курбатова. Генерал, сидя за столом, внимательно слушал разговор.
– Петр Иванович, стилет у меня.
– Поздравляю, – сквозь зубы пробормотал Курбатов, неслышимый Тане, а профессор сказал:
– Нам, наверное, нужно поговорить лично. Не бойся, я…
– Назначаю встречу. В двадцать часов ждите меня в «Террариуме». На переговорах должен присутствовать и ге­нерал Курбатов, вы оба. Вам, профессор, я больше доверяю, зато Курбатов вправе принимать ответственные решения.
– Я передам генералу.
– Теперь, чтобы вы не думали, что меня можно взять голыми руками, в доказательство я привезу вам внутреннее лезвие стилета. Вы знаете, что информация читается только при сопоставлении обоих лезвий, и можете заключить: раз внутреннее у вас, внешнее опасности не представляет, и меня неплохо бы без промедления ликвидировать.
– Таня!
– Так вот, не торопитесь…
К Курбатову подошел техник, до того молча работавший с приборами в кабинете генерала.
– Алексей Дмитриевич, установлено, откуда она звонит.
Курбатов кивнул на карту Москвы, и техник воткнул в нее булавку. Один из оперативников наклонился к генералу.
– Прикажете выслать группу?
– Не надо, – отмахнулся Курбатов. – Вряд ли успеем, да и смысла нет. Пантера приедет сама.
– … Потому что внутреннее лезвие я сфотографировала, – продолжала Таня, – и эти снимки вместе с внешним лезвием находятся у человека, получившего от меня инструкции. Если я не вернусь к полуночи, он начнет действовать.
– Как именно? – спросил Колесников. Таня рассмеялась.
– Хотите его перехватить? Не выйдет. Я еду в «Террариум», господин профессор. – Она повесила трубку.
Услышав гудки, Курбатов переключил линию из режима прослушивания в режим диалога и произнес:
– Петр Иванович, срочно ко мне.
В «Террариуме» велись большие работы по реконструкции. Переоборудовались лаборатории, корпуса оснащались дополнительными системами безопасности, везде, где только можно, устанавливались телекамеры. Это не было размахиванием кулаками после драки. Мероприятия проводились согласно плану, хотя и начались чуть раньше графика. Когда на объекте находился всего один экспериментальный экземпляр дэйна, да и тот, как считалось, под абсолютным контролем, в подобных вещах не возникало надобности. Теперь объект готовили к старту новой фазы проекта «Коршун». Предусматривалось появление множества дэйнов следующего поколения, что требовало и нового оборудования, и увеличения численности персонала, и само собой, повышенной бдительности.
Когда появился профессор, Курбатов открыл ящичек с ампулами.
– Выбирай, Петр Иванович. Какие?
– Сначала вот это, – указал Колесников. – Она потеряет сознание. Когда очнется, вкатим ей кубика полтора витриамина, и она выложит все.
– Ты уверен? Она ведь не обычный человек.
– Алексей Дмитриевич, витриамину безразлично, каким путем она появилась на свет.
* * *
Дребезжащая машина Тани подкатила к внешнему посту. Здесь ее не остановили, но за ней увязались два переполненных охранниками джипа.
– Привет, ребята!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100