Ингвольд увидала его и приветственно помахала рукой.
— Не тревожься обо мне, Бран! — крикнула она. — Ты знаешь, что должен делать. Рибху помогут тебе. — В свете факелов девушка казалась бледна, и одета она была непривычно, — в красивое платье взамен истрепанных лохмотьев.
Бран кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Наконец дар речи вернулся к нему:
— Ты не умрешь! Я приду и спасу тебя, когда… когда покончу с другими делами. Ты… тепло ли ты одета для долгого пути? Он знал, что выглядит глупо, но разве мог он сказать все, что хотел, когда их окружали ненавистные доккальвы?
Ингвольд кивнула.
— Все будет хорошо, Бран. Не тревожься обо мне.
Затем ее увели, и она все время оглядывалась. Бран уже готов был обернуться к Хьердис и яростно предостеречь ее, чтобы она не смела причинить Ингвольд ни малейшего вреда — когда опаляющий луч огня скользнул по доккальвам, и они рассыпались в поисках укрытия.
— Это Скарнхравн! — бешено завопила Хьердис. — Не бегите же, глупцы — нападайте! Бейте его!
Скарнхравн съехал с вершины холма на своем обтрепанном коне, направляясь вслед за отрядом, увезшим Ингвольд. Доккальвы поскакали было следом, осыпав его градом стрел и сотворив несколько заклятий, но стоило драугу обернуться и просто глянуть на них — они тут же рассеялись перед его обжигающим взглядом. Скарнхравн торжествующе захохотал, взвился в воздух вместе с конем и описал несколько кругов над самыми их головами. Одна Хьердис не стала бежать — она посылала вдогонку драугу страшные угрозы, сопровождаемые истошными воплями. Наконец Скарнхравн повернул вдогонку за Ингвольд, все еще убежденный, что хозяин желает получить ее назад.
Бран, укрывавшийся за камнем, быстро вынырнул из укрытия и побежал за Хьердис.
— Ты не уедешь, не сказав мне ни слова, — проговорил он, хватая за узду ее коня. — Еще не поздно послать кого-нибудь за Ингвольд и твоими доккальвами. Верни ее немедля, или сегодняшнее твое поражение от руки льесальвов будет втрое хуже предыдущих!
— А я отвечу так: вели Рибху, чтобы мы победили, иначе никогда больше не увидишь свою Ингвольд! — Хьердис дернула коня, но Бран не выпускал узду.
— Я тебе не верю, — сказал он. — Если ты не сбережешь Ингвольд, ни один доккальв не уйдет живым с поля битвы, а тебя, Хьердис, я сам найду и уничтожу! Проклятие Дирстигга будет сущей безделицей по сравнению с тем, что я с тобой сделаю при помощи драконьего сердца.
Хьердис сплюнула и яростно зашипела, затем обнажила меч Дирстигга.
— Я могла бы в два счета прикончить тебя! Так, может быть, и надлежит сделать, пока ты не обрел слишком большое могущество! — Она взмахнула мечом, хотя и без большой решимости.
— Что же, поглядим, что сильнее — меч или сердце, — холодно ответил Бран.
Хьердис сунула меч в ножны.
— Ну же, будь немного рассудительней. Если мы и дальше будем продолжать в том же духе, никто из нас не добьется своего. Я ведь сказала, что верну тебе Ингвольд, как только ты мне поможешь. Лишь твое упрямство вынуждает меня прибегать к угрозам. Я присмотрю за тем, чтобы в Хьердисборге Ингвольд была в целости и сохранности, если только ты призовешь Рибху помочь нам победить льесальвов. Ты получишь вот этот меч и даже весь Хьердисборг в обмен на помощь драконьего сердца.
Бран выпустил поводья коня.
— Сначала верни сюда Ингвольд, и я сам буду заботиться о ее безопасности. И поезжай за ней сама.
— Не могу — они уже слишком далеко отъехали. Слишком долго придется их нагонять, а нам надо еще успеть к Микльборгу до рассвета. Ведь только я одна могу вести в бой доккальвов… если ты сам не захочешь заменить меня, — лукаво добавила она.
— Не захочу. Тогда оставь их этой ночью в лагере. Все, что я могу тебе обещать — страшное поражение в нынешнем бою, если он состоится.
Хьердис с силой дернула узду, едва не разрывая рот загарцевавшего коня, бросила его в одну сторону, затем в другую. Глаза ее яростно сверкали, точно в ее мыслях царила такая же полубезумная неразбериха. Наконец она пронзительно прокричала:
— Я еще королева! Мое право, не твое — грозить и ставить условия! Если мои доккальвы проиграют сегодняшний бой, Ингвольд умрет! Вот мое последнее слово! Я, Хьердис, клянусь — так и будет!
Она дала шпоры коню и галопом ускакала прочь, гневным криком сзывая на бой своих воинов.
Глава 17
Так и не поняв, к лучшему или к худшему обернулось дело, Бран вернулся к Перу и Свагги и обнаружил обоих мирно спящими. Свагги восседал, обнимая свой топор, и храпел от всей души; но вот его единственный глаз слабо моргнул, открылся и злобно уставился на Брана.
— Спи себе, спи, — проворчал Бран, с удрученным видом усаживаясь на место. — Потом тебе вряд ли удастся выспаться.
Свагги довольно свирепо оскалил на него клык и крепче стиснул рукоять топора, как бы желая сказать, что будет исполнять свой долг, покуда врагу не придется силой вырвать этот топор из его похолодевших пальцев.
Бран расхаживал вперед и назад, пока ему не удалось немного убаюкать подозрительность Свагги; тогда он снова уселся и закутался в плащ, как бы собираясь вздремнуть. На самом же деле Бран, спрятав под плащом руки, тайком открыл медальон, в котором было заключено драконье сердце. Незамеченный Свагги, он принялся жевать волоконце драконьего мяса. Когда в горле началось знакомое жжение, Бран улегся и закрыл глаза, как бы заснув, и с легкостью погрузился в багрово-черный туман видений. Он видел, как льесальвы яростно сражаются с доккальвами, подгоняемыми в бой уродливой тенью Хьердис, видел он и Миркъяртана с его драугами, покрывавшими окрестные холмы; ощетинясь лесом стрел и копий, они выжидали своего часа в зловещей неподвижности. Надо всей этой картиной высились силуэты троих бородатых мужчин, которые с величайшей серьезностью наблюдали за ходом событий. В одном из них Бран признал Гулль-Скегги, и тот, казалось, украдкой глядел на него с печалью и состраданием, как бы говоря: «Нам нельзя вмешаться, нельзя стать на ту или иную сторону. Как легко было бы это сделать, но как губительно для того, кому мы оказали бы помощь! Орудия нашей воли должны быть ничтожны и слабы, иначе мы можем погубить тех, кому желаем помочь».
— Но как же Ингвольд? — с трудом выдавил из себя Бран, не осознавая, что бормочет что-то в забытьи, а Свагги, проснувшись от этого звука, вперяет в него злобный взгляд.
Видение начало таять, перетекая в другое, и на миг Брану показалось, будто он воспарил над картиной битвы, бездумно взирая на копошащихся внизу муравьев. Затем он увидел горный форт, поставленный высоко на скалистом отроге горы с отвесными склонами — казалось, что он вырублен прямо в скале. Цепь огней окружала форт, мерцая в ночи, точно ожерелье из драгоценных камней, и языки пламени плясали у его подножья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95