Она совсем не хочет… вернее, она вынуждена так поступать, потому что на нее наложила проклятье королева черных альвов, уродливая тварь по имени Хьердис. Эта Хьердис хочет кое-что получить от Ингвольд — медальон, который та носит на шее, но некто, зовущийся Рибху, хранит Ингвольд, и она скорее умрет, чем отдаст талисман Хьердис. В этом медальоне есть нечто, дающее большую власть, и поэтому королева мучит Ингвольд, чтобы та поддалась и присоединилась к ее делу — не знаю, какому. Все это как-то связано со старым альвом по имени Дирстигг, но я так перепугался, да и не ожидал ничего подобного, и почти ничего толком не уловил…
— Зато непременно поймаешь кое-что другое, если только вздумаешь еще кому-нибудь рассказать эту байку, надеясь, что он тебе поверит, — перебил Пер. — Такой завиральной истории я от тебя еще не слыхал, Бран, а ты врешь и не краснеешь. Все эти годы я безуспешно пытался научить тебя врать, и вот, пожалуйста — ты плетешь несусветную чушь и даже не задумываешься.
— Я не лгу, — негодующе ответил Бран, оглядываясь через плечо в том направлении, откуда они приехали. — Ингвольд превратила тебя в коня и поехала в могильники, а потом спустилась в длинный тоннель под землей. Я последовал за ней, поскольку решил, будто это ты и что ты бросил меня одного в том ужасном доме, чтобы потом надо мной посмеяться. Как же еще может человек так изранить свои ноги и не заметить этого, если только не из-за чар?
Пер ничего не ответил. Он шевелил пальцами ног и морщился.
— Надеюсь, конь вышел красивый, а не такая кляча, как Факси, — шутливо проговорил он.
— О да, Пер, еще какой красивый! Не понимаю только, что это меняет — разве только тебя так уж заботит твоя внешность даже в конском облике… Наберись еще немного терпения, и я все объясню.
Пер нетерпеливо фыркнул.
— Тогда скажи мне, почему Факси бродил среди могильников.
Полагаю, из этого выйдет еще одна небылица.
— Так значит, ты не помнишь ничего… совсем ничего? — Бран встревоженно поглядел на Пера, и тот ответил сердитым взглядом. — Конечно, ничего, а чего же еще ты ожидал? — отрезал он. — Ну что, угостишь меня еще одной байкой об альвах и колдовстве?
— Не совсем. Мне пришлось бросить Факси в тоннеле, потому что близилась заря, а теперь из-за этого Миркъяртан и Хьердис выследят нас и узнают, кто шпионил за ними прошлой ночью.
Пер помотал головой и хмуро поглядел на свои ноги, обутые в валяные боты.
— Ведьмы, чародеи, черные эльфы, — проворчал он. — Вот что я тебе скажу — помалкивай ты обо всем этом. Не хочу я, чтобы все на свете узнали, как меня превращали в коня. — Он подобрал поводья и сумасшедшим галопом погнал коня вниз по склону холма.
Бран позволил Факси спуститься вниз на свой собственный лад, осторожной трусцой. Оглянувшись назад, он различил в надвигающихся сумерках приземистый дом Катлы. Против воли взгляд его скользнул по могильным курганам, чьи вершины все еще венчал солнечный свет, отчего глубже казались подступившие к ним тени. С такого расстояния эти тени казались почти осязаемы. В сущности, они походили на отряд всадников, который с гаснущим солнцем продвигался вперед, бесшумно спускаясь с могильников по направлению к холму, где на фоне пламенеющего неба все еще были видны силуэты Брана и Факси.
Глава 3
В Вигфусовом подворье путников ожидали теплый прием и щедрое угощение. Пер пришел в ярость, обнаружив, что Торстен покинул Вигфусово подворье еще утром этого дня.
— Придется нам завтра встать пораньше, — проворчал он, изо всех сил пытаясь топать ногами, дабы показать свой гнев, но поскольку ноги у него все еще болели, оставалось только, сидя в кресле, громко жаловаться на судьбу. — Думаю, к полудню мы сумеем перехватить отца на переправе через Храппову реку. Уж он-то не упустит случая устроить привал и отведать эля у Храппа. Хорошо бы, конечно, чтобы Брану одолжили мало-мальски пристойного коня. — За этим дело не станет, — вставил Вигфус, всегда готовый оказать услугу молодому наследнику богатого и могущественного вождя. — У меня есть лошадь, в самый раз для твоего слуги — крепкая и пригожая гнедая кобыла, я и сам на ней езжу. Она доставит вас к переправе в срок. Какая жалость, что вы не приехали вчера вечером или хотя бы нынче утром. Торстен дожидался вас почти до полудня. Видно, вас задержала вчерашняя пурга? — Он вопросительно глянул на перевязанные ноги Пера.
— У нас стряслась мелкая неприятность, — отвечал Пер и тотчас же ловко перевел разговор на лучший эль в запасах Вигфуса.
Бран предоставил Перу и другим гостям Вигфуса беседовать, а про себя решил, что ни за какие блага в мире не расстанется с Факси. Старый конь не слишком любил бежать галопом, зато мерной рысью мог скакать и тогда, когда самые быстрые кони уже закатывали глаза и падали на колени от усталости.
Бран съел свой ужин без обычного наслаждения вкусной едой, хотя всегда был неравнодушен к похлебке из ревеня и маринованным бараньим ножкам. Закончив есть, он незаметно выскользнул наружу и сторожко вгляделся в еще светлое небо, высматривая, не летают ли над домом Призрачные Всадники. Так и не заметив ничего подозрительного, он проскользнул в конюшню, чтобы угостить Факси и почесать его за ушами — старый конь это очень любил, а Брана само нехитрое действие успокаивало. Почесывая коня за ушами, Бран беседовал с ним. Факси добродушно поматывал головой и шлепал губами, словно ночь, проведенная в тоннеле черных альвов, была для него веселой забавой.
Выйдя из конюшни, Бран, все еще с нелегким сердцем, опять поискал в небе Призрачных всадников и бегом помчался к дому, нырнув в дверь кухонной пристройки, потому что она оказалась ближе всего. Гудрун, кухарка, была сестрой его матери, и обычно он с радостью навещал Вигфусово подворье, чтобы обменяться семейными новостями и слухами.
— Войди и устраивайся поудобнее, Бран, — приветствовала его Гудрун. — Можешь сесть у огня и выгнать из костей ночной холод, если только пообещаешь прилично себя вести и не задирать моих девушек. Скажу тебе, не время сейчас для прогулок под луной. — Она энергично замешивала в квашне хлебное тесто, сопровождая каждое второе слово звучным шлепком.
— Спасибо, тетушка, — Бран пододвинул табурет ближе к очагу и протянул к огню иззябшие руки. Ранняя весна точно потеряла память и решила перевоплотиться в зиму. — Снаружи вправду и сыро, и изморось. А ты почуяла, как пахнет? Точно открыли сотню затхлых погребов, или могильный курган… — Он тотчас смешался и замолк, чувствуя, как лицо и уши заливаются розовой краской, а служанки все, как одна, глазели на него и взволнованно хихикали.
Тетушка кивнула, шлепнув тесто на стол.
— Да, могильные курганы, битком набитые гниющими костями и лиходейскими чарами, — мрачно и значительно проговорила она, по локоть погружая руки в тесто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Зато непременно поймаешь кое-что другое, если только вздумаешь еще кому-нибудь рассказать эту байку, надеясь, что он тебе поверит, — перебил Пер. — Такой завиральной истории я от тебя еще не слыхал, Бран, а ты врешь и не краснеешь. Все эти годы я безуспешно пытался научить тебя врать, и вот, пожалуйста — ты плетешь несусветную чушь и даже не задумываешься.
— Я не лгу, — негодующе ответил Бран, оглядываясь через плечо в том направлении, откуда они приехали. — Ингвольд превратила тебя в коня и поехала в могильники, а потом спустилась в длинный тоннель под землей. Я последовал за ней, поскольку решил, будто это ты и что ты бросил меня одного в том ужасном доме, чтобы потом надо мной посмеяться. Как же еще может человек так изранить свои ноги и не заметить этого, если только не из-за чар?
Пер ничего не ответил. Он шевелил пальцами ног и морщился.
— Надеюсь, конь вышел красивый, а не такая кляча, как Факси, — шутливо проговорил он.
— О да, Пер, еще какой красивый! Не понимаю только, что это меняет — разве только тебя так уж заботит твоя внешность даже в конском облике… Наберись еще немного терпения, и я все объясню.
Пер нетерпеливо фыркнул.
— Тогда скажи мне, почему Факси бродил среди могильников.
Полагаю, из этого выйдет еще одна небылица.
— Так значит, ты не помнишь ничего… совсем ничего? — Бран встревоженно поглядел на Пера, и тот ответил сердитым взглядом. — Конечно, ничего, а чего же еще ты ожидал? — отрезал он. — Ну что, угостишь меня еще одной байкой об альвах и колдовстве?
— Не совсем. Мне пришлось бросить Факси в тоннеле, потому что близилась заря, а теперь из-за этого Миркъяртан и Хьердис выследят нас и узнают, кто шпионил за ними прошлой ночью.
Пер помотал головой и хмуро поглядел на свои ноги, обутые в валяные боты.
— Ведьмы, чародеи, черные эльфы, — проворчал он. — Вот что я тебе скажу — помалкивай ты обо всем этом. Не хочу я, чтобы все на свете узнали, как меня превращали в коня. — Он подобрал поводья и сумасшедшим галопом погнал коня вниз по склону холма.
Бран позволил Факси спуститься вниз на свой собственный лад, осторожной трусцой. Оглянувшись назад, он различил в надвигающихся сумерках приземистый дом Катлы. Против воли взгляд его скользнул по могильным курганам, чьи вершины все еще венчал солнечный свет, отчего глубже казались подступившие к ним тени. С такого расстояния эти тени казались почти осязаемы. В сущности, они походили на отряд всадников, который с гаснущим солнцем продвигался вперед, бесшумно спускаясь с могильников по направлению к холму, где на фоне пламенеющего неба все еще были видны силуэты Брана и Факси.
Глава 3
В Вигфусовом подворье путников ожидали теплый прием и щедрое угощение. Пер пришел в ярость, обнаружив, что Торстен покинул Вигфусово подворье еще утром этого дня.
— Придется нам завтра встать пораньше, — проворчал он, изо всех сил пытаясь топать ногами, дабы показать свой гнев, но поскольку ноги у него все еще болели, оставалось только, сидя в кресле, громко жаловаться на судьбу. — Думаю, к полудню мы сумеем перехватить отца на переправе через Храппову реку. Уж он-то не упустит случая устроить привал и отведать эля у Храппа. Хорошо бы, конечно, чтобы Брану одолжили мало-мальски пристойного коня. — За этим дело не станет, — вставил Вигфус, всегда готовый оказать услугу молодому наследнику богатого и могущественного вождя. — У меня есть лошадь, в самый раз для твоего слуги — крепкая и пригожая гнедая кобыла, я и сам на ней езжу. Она доставит вас к переправе в срок. Какая жалость, что вы не приехали вчера вечером или хотя бы нынче утром. Торстен дожидался вас почти до полудня. Видно, вас задержала вчерашняя пурга? — Он вопросительно глянул на перевязанные ноги Пера.
— У нас стряслась мелкая неприятность, — отвечал Пер и тотчас же ловко перевел разговор на лучший эль в запасах Вигфуса.
Бран предоставил Перу и другим гостям Вигфуса беседовать, а про себя решил, что ни за какие блага в мире не расстанется с Факси. Старый конь не слишком любил бежать галопом, зато мерной рысью мог скакать и тогда, когда самые быстрые кони уже закатывали глаза и падали на колени от усталости.
Бран съел свой ужин без обычного наслаждения вкусной едой, хотя всегда был неравнодушен к похлебке из ревеня и маринованным бараньим ножкам. Закончив есть, он незаметно выскользнул наружу и сторожко вгляделся в еще светлое небо, высматривая, не летают ли над домом Призрачные Всадники. Так и не заметив ничего подозрительного, он проскользнул в конюшню, чтобы угостить Факси и почесать его за ушами — старый конь это очень любил, а Брана само нехитрое действие успокаивало. Почесывая коня за ушами, Бран беседовал с ним. Факси добродушно поматывал головой и шлепал губами, словно ночь, проведенная в тоннеле черных альвов, была для него веселой забавой.
Выйдя из конюшни, Бран, все еще с нелегким сердцем, опять поискал в небе Призрачных всадников и бегом помчался к дому, нырнув в дверь кухонной пристройки, потому что она оказалась ближе всего. Гудрун, кухарка, была сестрой его матери, и обычно он с радостью навещал Вигфусово подворье, чтобы обменяться семейными новостями и слухами.
— Войди и устраивайся поудобнее, Бран, — приветствовала его Гудрун. — Можешь сесть у огня и выгнать из костей ночной холод, если только пообещаешь прилично себя вести и не задирать моих девушек. Скажу тебе, не время сейчас для прогулок под луной. — Она энергично замешивала в квашне хлебное тесто, сопровождая каждое второе слово звучным шлепком.
— Спасибо, тетушка, — Бран пододвинул табурет ближе к очагу и протянул к огню иззябшие руки. Ранняя весна точно потеряла память и решила перевоплотиться в зиму. — Снаружи вправду и сыро, и изморось. А ты почуяла, как пахнет? Точно открыли сотню затхлых погребов, или могильный курган… — Он тотчас смешался и замолк, чувствуя, как лицо и уши заливаются розовой краской, а служанки все, как одна, глазели на него и взволнованно хихикали.
Тетушка кивнула, шлепнув тесто на стол.
— Да, могильные курганы, битком набитые гниющими костями и лиходейскими чарами, — мрачно и значительно проговорила она, по локоть погружая руки в тесто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95